Тара Пэмми - Безрассудная страсть

— Это наше будущее, Лео. Наше собственное, — сказала она с робкой улыбкой, а потом притянула его голову к себе и поцеловала в губы.

Ее поцелуй был обещанием, требованием, якорем в бурном море, в котором он тонул. Лео ответил на ее поцелуй, испытывая необходимость в ее близости, ему нужна была эта женщина. Впервые в жизни он чувствовал, что не знал, как двигаться дальше, но ему хотелось, чтобы она вела его. Он хотел бы позволить ей держать его за руку и увлечь за собой, но грызущая его изнутри тоска не отпускала.

Нежность и страх объединились вместе, чтобы выбить его из колеи. Притянув к себе, он поцеловал ее в висок. Потом в нос. Затем в щеку. И в губы. В изгиб шеи. Все в нем содрогнулось.

— Поговори со мной, дорогая. Расскажи мне о своих планах для нас обоих, для нашего ребенка. Расскажи мне о своих надеждах, мечтах и желаниях. Поведай все мысли, которые приходят тебе в голову о нашем ребенке. Пожалуйста.

И пока она говорила об их семье и их будущем, Лео слушал, надеясь, что ее голос и слова дадут ему нужное успокоение и изгонят тревогу, которая вновь поднималась из глубин его души. Он надеялся, что в его власти было обеспечить для нее и ребенка то будущее, о котором она так уверенно говорила.

— Массимо сказал, что ты уезжаешь. Опять?

Лео оторвал взгляд от компьютера и увидел Неху, стоявшую у входа в его кабинет. Она была одета в мягкую белую ночную рубашку ниже колен, великолепно оттенявшую своей белизной ее смуглую кожу. Она выглядела невероятно красивой и совершенно растрепанной. Он оставил ее в их постели всего час назад, ее волосы облаком обрамляли лицо, а глаза были полны того вызова, который он обожал.

— Да, я должен это сделать.

— Почему должен? Именно сейчас, в этот момент?

Ее вопрос разорвал полуночную тишину.

Он закрыл ноутбук и вздохнул. Черт бы побрал этого Массимо и его длинный язык!

— Почему ты не спишь в такой поздний час, дорогая? Акушер-гинеколог просил тебя отдыхать как можно дольше, у тебя повышенное артериальное давление.

— Отдых — это единственное, что я делала всю прошлую неделю, Лео. И пожалуйста, не обращайся со мной как с ребенком, который может подвергнуть опасности свое здоровье. Для меня нет ничего важнее, чем мое дитя.

Он кивнул, жадно впитывая ее свирепое выражение лица, наслаждаясь ее эмоциями. Боже, с каждым днем она становилась все красивее и все больше беспокоилась, когда речь заходила о ребенке, которого она носила, и Лео не знал, как перестать желать того же самого беспокойства с ее стороны для себя самого, как подавить отчаянную потребность постоянно видеть удивление и обожание в ее глазах, когда она смотрела на него.

На несколько редких мгновений он даже поймал себя на мысли, что жалеет ту невинную душу, которую они создали вместе. На секунду он задумался, любила ли его мать когда-нибудь так же сильно. Интересно, будет ли когда-то Неха… Хватит!

В его нынешней жизни он имел больше, чем мечтал, и нужно перестать обращаться к прошлому.

— Лео?

Он потер пальцем лоб. Ему совершенно не нравилось разочаровывать ее, но до тех пор, пока не нашел хоть какое-то равновесие в собственной душе, он должен был держаться от нее подальше.

— Чего ты хочешь от меня, Неха?

Она вздрогнула, как будто он повысил на нее голос.

— Если ты найдешь время, чтобы ответить на мои вопросы, вместо того чтобы играть со мной в прятки, я смогу лучше отдохнуть. Мне доставляет массу неудобств, что приходится гоняться за беднягой Массимо по всей вилле, чтобы получить хоть какую-то информацию. Ты его оставляешь в роли телохранителя для меня, а сам гоняешься по всему миру за тенями прошлого.

Несмотря на свою сдержанность, он подошел к ней, словно притянутый магнитом.

— Мы до сих пор не знаем, кто стал новым акционером. Алессандра все еще отсутствует. Марио сплачивает членов совета директоров против меня, используя твое заявление об отставке как результат моей предательской деятельности. До тех пор, пока я не узнаю, кто войдет в совет директоров BFI вместо Сильвио, моя должность генерального директора не имеет твердой опоры.

— Я все это знаю. Просто не понимаю, почему именно ты все решаешь. Почему ты взвалил все это на свои плечи. Почему Массимо не может хоть раз куда-то поехать?

«Потому что мне нужна дистанция от тебя».

— Потому что Массимо ненавидит иметь дело с бюрократами и просчитывать стратегию. И если бы это зависело от него, он позволил бы всему наследию Брунетти сгореть дотла вместе с Винченцо и Марио и всем остальным… — Он увидел вопрос в ее глазах и пояснил: — Как бы сильно я ни ненавидел своего отца, я не могу быть настолько безрассудным, дорогая. Материальное благополучие тысячи людей зависит от нашей компании. Я не могу позволить какому-то сумасшедшему, жаждущему мести, все разрушить.

— Иногда я ненавижу твое благородство, — заявила она и подняла на него глаза. — Если тебя здесь не будет, почему я не могу просто вернуться в Лондон? Я чувствую себя третьей лишней рядом с Массимо и Натали. Если ты и в самом деле так занят, мы должны отложить свадьбу. Я не уверена, что нам вообще стоит устраивать свадьбу так скоро после смерти твоего отца.

— Это небольшая гражданская церемония, дорогая, — произнес он, едва сдерживая язвительные нотки. — Я в тысячный раз повторяю, что отказываюсь позволить его смерти повлиять на мою жизнь. — Он вздохнул, ему не понравилось настороженное выражение ее глаз. — Подумай вот о чем, милая: чем скорее я все это выясню, тем свободнее буду, когда родится ребенок, — произнес он сквозь зубы, ненавидя себя за то, что сделал.

Она руками обвила его за талию, лицом прижавшись к его груди, и ее доверчивое прикосновение выбило почву из-под его ног. Она отдавала ему свое тело, свои мысли, свою преданность, и все же он убегал от нее.

— И это все, что ты можешь сказать, Лео?

— Да.

Он кивнул, погрузив пальцы в ее волосы. Одновременно он хотел дистанцироваться от нее и быть рядом целую вечность, не выпуская ее из объятий. Ему нужно было рассказать ей о противоречиях, которые раздирали его изнутри.

Прочный фундамент дружбы, который они построили в течение многих лет, никуда не делся. Он доверял ей больше, чем кому-либо в своей жизни. И все же… между ними возникла новая близость, которая испугала его. Ощущение того, что отношения выходят из-под его жесткого контроля и он сам себя тоже плохо контролирует. Ко всему этому примешивались оковы прошлого, которые он никак не мог сбросить.

Он ненавидел быть уязвимым. В самые смутные моменты он гадал, как же так все вышло. Ему не нравилось, что она пришла к нему потому, что он мог противостоять Марио, будучи достаточно богат и силен, чтобы защитить их малыша, и она согласилась быть его женой только ради ребенка… Его мысли были в полном раздрае.