Юлия Риа - Другая история Красной Шапочки [СИ]

Ойкнув, я упала на попу. Во что-то липкое и мокрое.

— Вот ты и попалась, — большая мужская тень закрыла свет костра и звезд. — Теперь, маленькая воительница, я тебя съем

— Воительницы никогда не сдаются! Когда настает наш час, мы встречаем его достойно, с оружием в руке. И в последний миг мы укрываемся истинным красным плащом — плащом нашей крови. Запомните это, сестры!..

В памяти всплыли наставления Дарины. Она повторяла их перед каждой охотой, вышагивая вдоль шеренги воительниц. И ее слова наполняли сердца сестер гордостью — я знала это, видела всякий раз по их лицам.

Мое же лицо сейчас болталось где-то в районе чужой поясницы. Проклятый оборотень сумел скрутить меня, связать откуда-то взявшимися ремнями и вскинуть себе на плечо, словно куль с мукой. Красный плащ свесился вниз, лишая меня возможности видеть дорогу. По правде сказать, кроме маячившей перед носом спины я вообще ничего не видела. Зато слышала предостаточно: недовольное ворчание оборотня, уханье совы, шумные порывы ветра и… голос Дарины у себя в голове.

Я проиграла. Наверняка меня несут к ближайшей стоянке, а там распотрошат и съедят, как куренка. Или что обычно делают оборотни с красными плащами? Вот только я не умру позорно, не посрамлю чести ордена! Если уж настал мой час, то я встречу его гордо, как и подобает воительнице!

Только сначала надо слезть с этого широченного плеча.

Я запыхтела, задергалась и не сдержала вскрика — больше от удивления, чем боли, — когда меня шлепнули по бедру.

— Хватить вошкаться! Успокойся!

Но я и не подумала успокаиваться — напротив задергалась с удвоенным усердием. Оборотень недовольно зарычал. Встряхнул меня, устраивая поудобнее на своем плече, и продолжил шагать как ни в чем не бывало. Я же недовольно засопела. Копошение такой малявки, как я, не заставит его скинуть меня наземь. И что делать?

Ответ я знала. С самого начала знала, но гнала прочь, как надоедливую муху. Не хочу! Не хочу кусать эту нечись! Но только, судя по всему, выбора нет…

— Ради чести красных плащей, — проговорила я едва слышно.

— Что ты там бормочешь? Я же сказал успокоиться! — меня ощутимо шлепнули по попе.

Ну, пора.

Я зажмурилась и шумно вдохнула ртом.

— Твою ж… в чем у тебя штаны?

Хватка на моих ногах ослабла, я покатилась вниз. Зубы с силой сомкнулись… вот только, кажется, совсем не на спине.

— А-а-а-а! — заорал оборотень.

— А-а-а-а! — заорала я, снова испытав чувство полета.

С грохотом приземлилась, прикусив губу, и поползла. Как гусеничка! Как очень быстрая гусеничка! Раз-два, раз-два, хоп! Схватила палку, перекатилась и выставила свое оружие на врага. К моему удивлению, враг не нападал. Он стоял, держась одной рукой за полупопицу, и смотрел на меня со смесью недоверия и насмешки.

— Интересные методы у плащей. Вас этому в башнях учат? Кого за что кусать? Или только мне так повезло?

Под его взглядом стало вдруг неловко.

— Если бы ты меня не выпустил, я бы укусила выше, — буркнула, отворачиваясь. Но уже через секунду вновь посмотрела на оборотня. Не позволю ему смутить меня и застать врасплох!

— Если бы твои штаны были менее липкими и скользкими, я бы не выпустил!

— Если бы ты не наступал так стремительно, я бы не поскользнулась на ягодах! Оборотень фыркнул и скрестил руки на груди.

— И? Каков план? Вот ты на земле и даже вооружена, — он насмешливо кивнул на мою палку. — Дальше-то что? Надо полагать, принять героическую смерть в бою?

— Такова доля воительниц и…

— И дураков. Глупо начинать бой с целью погибнуть в нем, если убивать тебя никто не планирует.

Приблизившись, оборотень легко выбил мое оружие и подхватил на руки. Правда, перекидывать через плечо не стал.

Я запрокинула голову и уставилась на зашагавшего мужчину.

— Ты не станешь меня убивать?

— Пока нет. Но посмеешь укусить еще раз, и я резко передумаю.

Несколько минут мы молчали. Потом оборотень снова заговорил:

— Поспи, если устала. Идти еще почти час.

Я смерила его недоверчивым взглядом и отвернулась. Спать, однако, и не подумала. Что же я за воительница, если позволю себе расслабиться в лапах врага?

Шли мы недолго. По ощущениям, заметно меньше обещанного часа. Вынырнули из тени деревьев и ступили на поляну. Большую, надо сказать, поляну, посреди которой темными силуэтами замерло около двух десятков домов. В холодном свете луны треугольники крыш выглядели как зубья гигантской твари.

Я посмотрела на тварь поменьше — ту, что продолжала невозмутимо шагать дальше. Что же он задумал? Явно ведь не с мамой знакомить приволок.

Оборотень же тем временем дошел до одиноко стоящего дома — маленького и кособокого. Ногой открыл дверь, пригнулся, заходя внутрь, и сгрузил меня у дальней стены. Аккуратно, надо сказать, сгрузил. Я хоть и ударилась локтем, но только из-за того, что брыкалась.

— Сидеть тут. Не шуметь, не устраивать погром — сидеть.

От такого тона я оторопела. Докатились: хвостатый бесхвостому приказывает! Эта нечисть вообще помнит, что я грозная воительница?

Оборотень хмыкнул, явно довольный моей растерянностью, и вышел. С лязганьем задвинул засов. Я же широко улыбнулась. А нет, все-таки помнит, с кем связался! Боится! Потому даже связанную решил запереть. Вот только зря он думает, что какой-то засов меня удержит.

Выждав для надежности седьмушку часа, я села. Двигаться старалась осторожно, чтобы раскиданная по полу солома не выдала меня громким шорохом. Темень стояла хоть глаз выколи, но запахи подсказывали: я в сарае.

Упершись локтями в согнутые колени, вцепилась зубами в тонкий ремешок на запястьях. Подергала, погрызла, пожевала… даже послюнявила! Без толку. Только кожу натерла. Попробовала заняться ремешками на щиколотках, но снова безрезультатно. Точнее, результат был — я завалилась на пол, умудрившись приложиться плечом об угол какого-то ящика.

Шипя от боли, села, подтянула к себе находку и принялась шарить в ней руками, как лис лапами в мышиной норе.

Ящик в сарае! В нем просто обязаны быть инструменты!

Однако, судя по всему, это был очень неправильный ящик в очень неправильном сарае — внутри не нашлось даже ржавого гвоздя! С досады я оттолкнула ящик ногами, не удержала равновесия и снова завалилась на бок. Шумно задышала, пытаясь погасить вспыхнувшую в груди обиду.

Собственное тело предавало меня раз за разом. Вот только совсем не так, как шепчутся девушки на деревенских ярмарках. Мое предавало идеалы ордена красных плащей. Вместо ловкости и гибкости — деревянность. Вместо смертоносности и быстроты реакций — неуклюжесть. Пожалуй, только одному человеку это тело несло угрозу. Мне самой.