Дженни Лукас - Память о лучшей ночи [litres]

Руби положила себе всего понемногу и вернулась к столу.

– Спасибо! Потрясающе.

Он тепло ей улыбнулся.

– Рад, что тебе нравится.

Руби не подозревала, что так проголодалась. Вскоре тарелка опустела.

– Да, миссис Форд прекрасная повариха, – сыто улыбаясь, сказала Руби. – Мы не опоздаем на прием?

– Доктор Грин подождет сколько потребуется, – лениво улыбаясь, ответил Арес.

Руби нахмурилась:

– Ты сказал, что она лучший специалист в городе. Наверняка ее приемные часы расписаны по минутам.

– Нас она подождет. Я обещал финансовую поддержку ее благотворительному фонду в течение ближайших двух лет за согласие наблюдать тебя.

– И тем не менее опаздывать невежливо, – ответила Руби.

– Хорошо, я попрошу Горацио подать машину.

Слегка коснувшись ее спины, Арес вывел Руби из столовой. Вздрогнув, она отстранилась, пытаясь вести себя как ни в чем не бывало, хотя спина горела огнем в том месте, до которого он дотронулся.

– Ребенок выглядит здоровым. Беременность развивается нормально, – говорила акушер-гинеколог, глядя на экран монитора. – Хотите узнать пол ребенка?

– Да! – воскликнула Руби.

– Нет, – твердо сказал Арес.

Выражение лица доктора Грин не изменилось. Она продолжала водить зондом по животу Руби.

– И все-таки?

– Конечно, мы хотим знать, – нахмурилась Руби. – Почему нет?

Ареса слегка подташнивало. Он и представить себе не мог, что визит к врачу станет для него таким испытанием.

Он не хотел знать – мальчик это или девочка. Достаточно того, что он услышал сердцебиение ребенка. Он не хотел, чтобы ребенок становился для него реальностью. Он не хотел испытывать к нему эмоциональную привязанность. Только финансовая поддержка, и все. Но как объяснить это Руби? Он и себе толком не мог этого объяснить.

– Я хочу знать, сын у меня будет или дочь, – настойчиво сказала Руби.

– А я бы лучше хотел сюрприза.

– Хорошо, пусть доктор Грин скажет только мне, а я буду хранить пол ребенка в секрете от тебя до его появления на свет, обещаю, – предложила Руби.

Арес взглянул на врача, надеясь, что она разрешит их спор. Но доктор Грин только улыбнулась и встала:

– Я оставлю вас наедине обсудить этот вопрос.

Но Арес уже принял решение:

– Хорошо. Озвучьте, пожалуйста, пол нашего ребенка, – попросил он.

Доктор снова села к монитору и через мгновение сообщила:

– Поздравляю, у вас девочка.

Против воли Арес представил темноволосую малышку с большущими глазами и добрым сердцем. Такая маленькая и хрупкая. Он должен будет защитить ее, как защищает ее мать. Он научит ее быть сильной. Научит бороться и стать лидером. Это важно, потому что настанет время, и она возглавит его компанию…

Арес прервал себя. Что за мысли? Чему он может научить? Разве ему дано быть хорошим отцом?

«Злая шутка провидения», – подумал он.

Как только доктор Грин вышла после осмотра, а Руби начала одеваться, Арес выскочил из кабинета и помчался к выходу, словно бежал спринтерскую дистанцию.

Он глубоко вздохнул, оказавшись на улице. Прохожие странно на него посматривали и обходили стороной. У него кружилась голова, а сердце готово было выскочить из груди.

Арес пребывал в полной растерянности. Он привык контролировать ситуацию. Он раздавал приказы, которые всегда беспрекословно выполнялись.

Однако ситуация с Руби не подчинялась контролю. Они зачали ребенка, но, когда он родится, Руби уедет в Стар-Вэлли. Они станут редко видеться, и он ничему не сумеет научить свою дочь. Она будет знать о его существовании только потому, что он будет оплачивать счета. Руби влюбится в другого мужчину и выйдет за него замуж. И этот незнакомец станет для его дочери настоящим отцом и мужем Руби на всю жизнь.

Аресу вдруг стало тошно от этой мысли. Но он ничего не может изменить. Роль отца и мужа не для него. Он не обладал необходимыми качествами, такими как способность любить и ставить интересы жены и дочери превыше собственных.

«Все к лучшему, – мысленно твердил он себе. – Забудь. Это ничего не значит».

Руби догнала его, когда он делал знаки водителю подъехать.

– Где-то пожар? – обиженно спросила она. – Тебя словно ветром сдуло.

– Разве?

– Я ждала, пока доктор выпишет рецепт на витамины и назначит дату следующего приема. Я не знала, когда тебе удобно…

– В следующий раз пойдешь на прием одна. – Он распахнул дверцу седана, едва машина остановилась. – Садись.

– Ты не хочешь ходить со мной на приемы к врачу? – задумчиво спросила Руби, усаживаясь на сиденье.

– Вообще-то я руковожу крупной компанией, – проворчал он и дал Горацио адрес бутика на Пятой авеню. – Повернувшись к Руби, он натянуто улыбнулся:

– Мы едем на шопинг. Тебе не понравился гардероб, который подобрала моя помощница. Выберешь сама. А еще тебе нужны вечернее платье и украшения. Бриллиантовое ожерелье или тиара, как у принцессы.

Но, как он и предполагал, Руби было нелегко сбить с толку.

– Почему ты так странно себя ведешь? – начала она, как только автомобиль двинулся. – Что-то не так? Ты разочарован, что у нас девочка?

– Ничего подобного!

– Тогда что?

Он повернулся к ней:

– Это твое самое нелепое заявление. Я хочу, чтобы девочка носила мою фамилию, несмотря на то, что мы не расписаны. Ты согласна?

– Зачем? – удивленно спросила она. – Проще иметь одну фамилию в семье. И я, и Айви носим фамилию мамы.

– У меня нет семьи, – медленно сказал он. – Я последний из рода Куракис.

Воцарилось молчание. Руби ободряюще улыбнулась:

– Конечно, она сможет носить твою фамилию. Это нормально.

– Спасибо, – тихо проговорил он. – Прочистив горло, он сказал, меняя тему: – Ты не спросила, зачем тебе бальное платье.

– Зачем? – Руби хитро улыбнулась. – Хочешь сказать, что ты устраиваешь бал?

Он отрицательно покачал головой:

– Мы завтра приглашены на благотворительный вечер.

– Мы?

– Это важное светское событие. Я заказал столик. Моя бывшая подруга загнала меня в угол. Она боится, что из-за сезона отпусков летний благотворительный бал привлечет недостаточно спонсоров.

– И ты хочешь, чтобы я тебя сопровождала?

– Да. А в чем проблема? Купим тебе шикарное платье и драгоценности.

– Ты пытаешься подкупить меня? – Руби упрямо сжала челюсти. – Мне не нужны ни вечернее платье, ни драгоценности.

Он непонимающе нахмурился.

– Ты не любишь драгоценности?

– Я буду чувствовать себя неловко в дорогом наряде и украшениях, когда кругом столько нуждающихся…

– Это благотворительный бал в пользу детей, – прервал он. – Все сборы пойдут им. Ты ведь не отвернешься от детей.

Руби покусала губу.

– Нет. Но мне не нужно бальное платье. Передай сумму, которую намеревался потратить на платье, непосредственно на благотворительность.