Хеленкей Даймон - Нарушенная клятва [litres]

Мучительно тянулось время. Мир за окном посерел в преддверии рассвета. Свинцовое небо обещало еще один непогожий дождливый день.

Кэм потерся затылком о стену. Наверное, надо все-таки сходить и проверить, как там Джулия. И тут раздались шаги. Кто-то шел по коридору не таясь, и не в кедах, а в туфлях. Если его догадка верна, то это дорогие черные туфли, которые он недавно видел. Их обладатель спокойно миновал охрану – что было частью плана. Точнее, он прошел мимо пустого стула, на котором должен был сидеть охранник, якобы на минутку отлучившийся. Когда Холт объяснял ситуацию начальнику охраны, тот испуганно таращил глаза и кивал, показывая, что вмешиваться он не собирается.

Шаги приближались. Открылась и закрылась дверь. Звякнули кольца на шторе, отгораживающей кровать. На кровати, спрятав лицо в подушку, лежал Шейн, с забинтованным плечом и грудью. Он изображал Рэя. Более реалистично играть роль было бы труднее, но они и не планировали, что это понадобится. Сэнди не станет тратить время на болтовню. Кэм посмотрел в щелку не плотно прикрытой двери. Сэнди был в белом халате! Излишняя предосторожность с его стороны, хотя он, конечно, об этом не догадывается.

Сэнди обогнул кровать и подошел к капельнице, стоящей у изголовья. Вынул из кармана шприц, воткнул иглу и впрыснул что-то во флакон с препаратом – не зная, что капельница не подключена. Каков мерзавец! – с отвращением подумал Кэм. – Джулия и не поверит, если ей рассказать.

Кэм скользнул в приоткрытую дверь. Сэнди, сунув шприц в карман, обернулся и увидел ствол в руке Кэма.

– Вы, оказывается, врач? – с ехидцей поинтересовался Кэм.

– Я просто… просто пришел его проведать, – смущенно забормотал Сэнди.

– А вы знакомы с Майнером?

– Так… немного.

– Ага, тогда вы, конечно, хотите, чтобы он быстрее выздоровел и вернулся в бизнес? Понимаю, обидно терять таких ценных и, главное, очень верных людей. Подыскать замену Рэю будет непросто. – Кэм почти выплевывал слова, чувствуя физическую дурноту от сознания жадности и подлости этого человека. Он имел все, но ему захотелось большего, и он не побрезговал наркоторговлей, наживаясь в том числе и на местных школьниках, которым сбывал свою дурь.

– Что-что? – Сэнди сделал вид, будто не понимает, даже вытаращил глаза.

– Не валяй дурака, – посоветовал ему Кэм, – твоя песенка спета.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Кэм почти видел, как мозги в голове у Сэнди закипают от усилий. Он лихорадочно искал слова, чтобы объяснить свое присутствие в палате, но увы – впустую. Кэму даже хотелось, чтобы он признался, сохранив тем самым хоть каплю достоинства.

– Ты наркоторговец и убийца, – прямо заявил Кэм, хотя мог бы, наверное, подобрать слова помягче.

– Неправда, – забормотал Сэнди, – ты валишь с больной головы на здоровую.

Ну вот, начинается. Кэму не раз приходилось выслушивать лживые оправдания из уст преступников. Ведут они себя по-разному. Этот, скорее всего, будет изображать жертву. Дескать, он не виноват, что так случилось. Бедняжке-миллионеру стало скучно, подвернулась удобная возможность, и все в таком духе. Кэм, который зарабатывал свои деньги буквально потом и кровью, не надеясь на подачки судьбы, презирал тех, у кого есть все, но они готовы рискнуть, чтобы получить еще немного.

Сэнди вдруг переменился. Страх в глазах исчез, вернулись важность и высокомерие. Он взглянул на Кэма снисходительно, как взрослые смотрят на молодняк, и сказал:

– Наркотики – это просто и выгодно. Если ты не дурак, то разбогатеть на них – раз плюнуть. Так мне рассказывали. – Он улыбнулся. – Я сам, конечно, не пробовал.

– Ладно, – Кэму надоела эта игра, – отойди от кровати.

– Отойду, только сначала я должен разобраться с этим болтуном. Мне он больше не нужен. – Сэнди вдруг выхватил пистолет из-за пояса, но выстрелить не успел, потому что Кэм молниеносно метнулся вперед и ударил его по руке. Пистолет с грохотом упал на кафельный пол. Шейн, не поворачиваясь, швырнул в Сэнди нож, который прятал под одеялом. Стрелять они не хотели, чтобы не переполошить всю больницу, но Сэнди так громко и пронзительно завизжал, когда нож воткнулся ему в бедро, что с тем же успехом можно было бы открывать стрельбу.

Сэнди согнулся, зажимая руками порез, упал и стал кататься по полу. Подоспевший Холт подобрал пистолет. В палату сбежались охранники, за ними врачи и медсестры.

– Вы думаете, что победили, но вы ошибаетесь, – причитал Сэнди, пока медсестры пытались остановить кровотечение, – вы еще пожалеете, я засужу вас!

– Что ж, удачи тебе в этой пустой трате денег, – спокойно возразил Кэм. – Кстати, что ты сделал с Джулией? И за что? Она ведь в тебе души не чает. – Сейчас, наблюдая истерику Сэнди, он окончательно перестал понимать причины этой привязанности. Ему не верилось, что этот тип, который сейчас визжит и катается по полу, относился к ней, как отец родной.

Тот внезапно замолчал и злобно уставился на Кэма.

– Ничего подобного. Я ей просто удобен. Я сделал для нее все, а она уехала. Она совершенно никчемная, как и ее пьяница-папаша. И что с ним в итоге случилось, ты знаешь?

Кэм припомнил рассказ Джулии.

– Он, кажется, упал и умер.

– Ага, упал, как же, – усмехнулся Сэнди.

Кэм внутренне похолодел.

– Что ты имеешь в виду?..

– А Джулия… – продолжал Сэнди, игнорируя его вопрос, – сидит сейчас у меня в доме взаперти. Телефона у нее нет, кода от дверей она не знает. Наверное, с ума сходит. Так ей и надо.

– Зачем ты с ней так? Почему?

– Потому что она не слушает, что ей говорят!

Эти слова были произнесены таким холодным, уничижительным тоном, что Кэма даже передернуло. Ясно, что Сэнди был совершенно разочарован в Джулии, приравнивая ее к отцу-алкоголику, которому, кажется – если Кэм правильно понял, – он сам и помог умереть.

– Может, ты ненавидишь женщин? – поинтересовался Шейн.

– Я ненавижу слабость, – фыркнул Сэнди, – а они с отцом слабаки.

– Тут ты ошибаешься, – возразил Кэм, который не был знаком с отцом Джулии, но ее успел узнать хорошо, – она сильнее, чем ты или я.

Джулии казалось, что она не выдержит больше ни секунды заточения. Она ходила взад-вперед вдоль стеклянных дверей в гостиной и смотрела на ярко освещенный двор, на ослепительно-белые в свете фонарей бассейн и лужайку. Она не очень хорошо плавала, но сейчас готова была выбежать и броситься в этот бассейн с головой. Даже в самую холодную воду.

Внутри все дрожало, нервы были натянуты до предела. Она и не догадывалась, что при каких-либо обстоятельствах способна поддаться клаустрофобии и истерике. И вот пожалуйста – она мечется по дому, мокрая от пота, а в голову приходят самые безумные идеи насчет того, как выбраться из этих стен. Не важно, что это весьма красиво отделанные стены, тюрьма есть тюрьма.