Галина Чернецкая - Цена Слова [СИ]

Александр Петрович загадочно улыбался, глядя поверх чашки кофе на меня.

— Галь, а ты какой кофе предпочитаешь?

— С сахаром, — максимально честно ответила я. Александр Петрович еще раз улыбнулся.

— А ты, Оль?

— Черный, со вкусом орехов или шоколада, без сахара, но с молоком. Или сливками.

Я сидела, держала в руках кружку с кофе, действительно восхитительным кофе, тихонько хлюпала носом и ужасно хотела есть. Ни Ольга, ни Александр Петрович не заказывали нормальную еду. Перед Ольгой стоял какой-то кекс, а перед мужчиной стола чашка кофе, бокал морковного сока со сливками и еще молочный коктейль. Я немного удивилась столь странному выбору, но поскольку сама частенько любила заедать сладкий чай солеными огурцами, то не очень сильно. В конце концов, все продукты нормально сочетались. Я не успела дома поесть, была слишком занята рыданиями и саможалением, в тот момент мне совершенно было не до еды. И, хотя, казалось бы, сейчас тоже было не самое подходящее время для набивания желудка, тем не менее, думать я могла только об овсяной каше, которую так восхитительно готовят в этом кафе. Или на крайний случай о блинах, которые тоже были здесь неплохими. Но я представила себе картину меня, хлюпающую носом и поедающую блин, с которого капала, сметана, и я, разумеется, вся в ней извозилась. Блинов тут же расхотелось. Есть нет. С кашей вышла бы не лучшая ситуация, а мое разыгравшееся воображение подкидывало один образ страшнее другого.

Даже если бы у меня был с собой носовой платок, это вряд ли что-то сильно изменило. Видимо, на нервной почве, или во всем виновата была та злополучная ненадетая шапка, но насморк разыгрался не на шутку. Вставать из-за стола каждые четыре минуты было бы невежливым, сморкаться за столом тоже, приходилось хлюпать носом, стараясь, чтобы получалось не слишком громко. Благо, в кафе было не слишком пусто, играла тихая музыка, да и Ольга с Александром Петровичем вовсю болтали, не слишком обращая внимание на мое бедственное положение.

Но рано или поздно приходит конец всему. Так и Ольга, допив кофе, поставила кружку на стол, и, бросив быстрый взгляд на экран мобильного телефона, встала:

— Я вынуждена вас покинуть. Думаю, что дальше вы во всем разберетесь самостоятельно. Пока.

Александр Петрович галантно помог ей надеть пальто, и Ольга упорхнула из кафе. Мужчина снова сел и задумчиво покачал в руках стакан с соком.

— Галь, ты есть хочешь?

Я рассеянно моргнула.

— Понимаешь, я с утра на работе, еще даже не завтракал, ужас, как есть хочу. Но одному не удобно есть, может, ты мне составишь компанию? Что тут можно заказать?

Внезапно мне совершенно расхотелось есть. Видимо, это все же нервное. Я посмотрела на Александра Петровича прямо. И он мне показался безумно уставшим, и каким-то более человечным что ли, чем придуманный мною образ.

— Тут есть салаты, вроде бы не плохие. Но я не знаю точно. Единственное, что тут выше похвал, ну, для меня, это овсяная каша с фруктами. Но… я не думаю, что есть кашу в шесть вечера… как-то это довольно странно.

— Ну, почему же. Каша вполне вписывается в мой заказ. И он действительно заказал две овсянки.

А потом мы ели овсянку, и он рассказывал какие-то смешные истории из жизни своих друзей, и просто анекдоты. И мне было уже не только страшно, но и интересно. И даже скорее интересно, чем страшно.

А когда под ногами зашуршал ковер из опавших листьев, вечернее небо мягкой прохладной шалью опустилось мне на плечи, тогда мне снова стало страшно. Потому что мы шли через парк, шли к нему домой, где теперь будет и мой дом. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока я не надоем и мы не разведемся. Разумеется, я понимала, зачем мы шли, и что мне предстояло пройти еще несколько проверок, до того момента, что я буду признана нормальной, полноценной женой. И эта перспектива меня пугала. Я еще помнила, что такое быть женой, женой любимого мужа.

Мы шли по вечернему парку, место было довольно нахоженное, я тут бывала довольно часто, хотя и реже чем в кофейне. Помню, как мы с подругой тут кормили белок, а один наглый самец белки влез мне по штанине до пояса, сидел верхом на моих штанах и клянчил орешки. Он оказался самым смелым, и самым наглым, потому что другую белку мы смогли уговорить брать орешки только из рук, и то она их брала очень быстро, отбегала на безопасное расстояние и там закапывала.

Александр Петрович никуда особенно не торопился, он продолжал рассказывать веселые истории из своей жизни, и у него получалось очень смешно. Он ничего не рассказывал о своей работе, вначале это меня немного насторожило, но потом на мой прямой вопрос, он небрежно бросил, что у него свой маленький частный бизнес, и я прекратила расспросы. Либо бизнес был не слишком честным, либо он не хотел посвящать меня в свои дела. В любом случае это его полное право. Моя же работа вообще не представляла никакого интереса: я работала администратором в медицинском центре. И рассказывать мне про нее было просто нечего. Поэтому я рассказывала про белок, и способы их кормления:

— Смотрите, а вот тут она села на дорожку и смотрит на меня, а потом как разбежится, и вверх мне по штанине. Сидит вот, прям тут, и смотрит на меня.

Мы уже практически дошли до выхода из парка, и я отбежала от Александр Петровича на значительное расстояние, чтобы наглядно показать передвижение наглого беличьего самца.

— Папа! А ты, почему так поздно?

— Кто тебе разрешил самому тут бегать? — Александр Петрович подобрался как перед прыжком, но мелкий и не думал прятаться.

— Я от тети Ларисы убежал, я же знал, что ты тут придешь.

— Я Ларисе Ивановне… — договорить он не успел.

Мелкий стоял на тропинке парка, близко к отцу он еще не успел подойти, я немного сбоку, и намного ближе к шустрому ребенку. Из кустов, между мной и Александром Петровичем вывалился парень в камуфляжных штанах и черном свитере.

— Какая радостная встреча, а, Сашёк?

Я все еще держалась за ветку дерева, которую не успела выпустить, когда события стали разворачиваться столь стремительно. А парень меж тем продолжал:

— Я намеревался встретить здесь тебя и потолковать по душам. А встречаю тут не только тебя, как интересно. Неужели, Аллах наконец-то услышал мои молитвы, и послал мне легкий способ отомстить за Рамазана? Нет, не двигайся, стой на месте. Я прекрасно знаю все твои шуточки. Еще одно движение, и я прострелю твоего щенка, что так удачно мне подвернулся под руку.

Я продолжала сжимать ветку, понимая, что что-то пошло не по плану, и возможно, бизнес был не таким уж и маленьким.

— Ты, сраный помощник прокурора, ты, думал, что мы так все оставим? Нет, кто-то должен ответить за наших. — С каждым словом, парень все больше и больше распалялся.