Настя Ильина - Тайгиня [СИ]

Кроме того, история дяди пробудила в душе такой раздрай, что я просто даже не знал, как можно повести себя. Кошки принялись скрестись внутри, напоминая о пережитой боли от потери матери. Я потерял мать, а дядя жену и дочь. Его боль гораздо сильнее моей, хотя можно ли сравнивать в этой ситуации? У нас просто разный уровень боли… Я представил погибшего маленького ребёнка, и сердце сжалось, будто его кулаком стиснули.

Я решил, конечно, не подавать вида, что всё услышал, но осадок неприятный от подслушанного остался. Едва сообразил, что они идут в дом, юркнул за дверь вперёд них и быстренько сел на стул, стараясь выровнять сбивчивое дыхание. Не следует давать знать, что я всё слышал, потому что во-первых придётся говорить слова соболезнований, от которых меня трясёт просто, да и дядю, скорее всего, тоже. Ну, а во-вторых, я пока не знал, как повести себя с Тайгиней и её отношением ко мне.

Поужинали мы спокойно, в тишине. Салатики и жареная рыба оказались невероятно вкусными. Поймав на себе пристальный взгляд дяди, я не выдержал и спросил:

— Что не так?

— Ты нормально себя чувствуешь? Реабилитировался немного? — заботливым голосом поинтересовался он.

— Это надо у Женишка спрашивать. Я в полном порядке. Всё хорошо. Спасибо, — улыбнулся я и прильнул губами к кружке с морсом. Что-то, а жалость мне явно не нравилась. Я же не покалечился, да и не совершил я подвиг, как они считают. Мог и себя там угробить, и Женишка, если бы подмога не подоспела.

После ужина я молча собрал посуд} и сам пошёл к бочкам, чтобы помыть её. Тайгиня вышла следом за мной. Она села на крыльцо и принялась сверлить меня взглядом. В эту секунду я ощущал себя самым настоящим заключённым, за которым ещё и надзирателя усадили наблюдать. Внутри вдруг взбрыкнуло возмущение в этот момент. Чего она боялась? Что я соберу эти алюминиевые тарелки и побегу медведям их продавать? Или что посыплю их все каким-нибудь ядовитым порошком?

— Может, сама помоешь? Вдруг лучше получится? — сорвался я, не в силах терпеть этот пытливый взгляд, и посмотрел ей прямо в глаза.

— Ром, всё в порядке? — спросила Тайгиня, нахмурив лоб.

Да нифига не в порядке. Вот только я не мог это сказать ей прямо в глаза, потому что она посчитает, что я втюхался по самые помидоры, и совсем носик свой задерёт. Ещё и за дядю Васю душа ныла. Такую страшную трагедию пережил и остался человеком, а я… После смерти матери превратился в какое-то дерьмо убогое. Мне стало стыдно и захотелось исправиться, чтобы она смотрела на меня с облаков и гордилась сыном. Мама бы огорчилась, что её сын вёл себя по-скотски. Мне следовало срочно встать на путь исправления.

— Всё нормально, — ответил я, решив, что хватит с меня низости.

Даже если я тут просто отбывающий наказание, я не имел ни малейшего права грубить и огрызаться. В конце концов, со мной нормально общаются. Да и Тайгиня старалась, хоть я не был ей другом или кем-то ещё.

Я домыл последнюю тарелку и взял поднос с посудой в руки. Приблизившись к Тайгине, я посмотрел в зелёные глаза с вкраплением карего цвета. Как так случилось, что я даже не заметил её проникновение в своё сердце? Прошло ведь всего несколько дней.

— На вот. Занеси в дом — сунул я ей в руки посуду. — А я пошёл воду поросям наливать, ещё и каша, вроде как уже остыла.

Ночь пролетела быстро. Наверное, из-за недосыпа я уснула практически сразу, хотя перед сном несколько минут маялась мыслями о том, почему Рома всё-таки повёл себя так вечером. Вроде бы всё было хорошо, а потом на него резко что-то нашло.

Я проснулась и несколько минут смотрела в потолок. Пауки растянули свою паутину от одного утла к другому, и убирать её я не планировала. Пусть живут, они же всякую летающую гадость вылавливают, полезное дело делают. Присев на край кровати, я дотянулась до расчёски, лежащей на тумбочке рядом, и причесалась. Волосы, как всегда заплела в косу. Потянувшись и зевнув, я встала и переоделась в зелёный сарафан.

Выйдя на крыльцо, я заметила завороженного Рому. Он смотрел в одну точку и не шевелился, даже не обернулся в мою сторону.

— Доброе утро! — тихонько сказала я и улыбнулась.

— Тихо! — шикнул он, продолжая за чем-то наблюдать.

— Что случилось? — заволновалась я.

— Да тише ты! — прошипел Рома.

И что с ним стало вообще? Как будто с цепи сорвался и стал вечно недовольным. Его тут уже даже никто не держит ведь. Так почему тогда злится?

— Вон там, погляди! Белка самая настоящая… — поправился он, словно прочитал мои мысли.

Я посмотрела на открытую дверь в наш сарай со сборами и ахнула. Бурундук сидел на столе и лопал сушёные грибы. Сорвал зараза целую нитку с ними и теперь лакомился. А это ведь отборный белый гриб! Губа у него не дура!

— Вот гад! — выплюнула я и поспешила к сараю.

— Чего обзываешься? — удивился Рома.

— Я не обзываюсь… Это не белка, а бурундук, — цокнула я языком.

Воришка схватил зубами веревку и потащил за собой. Он ловко юркнул за сарай, не оставляя следов.

— Это ты не закрыл сарай? Что ты там делал вообще? — закричала я на Рому, повернувшись в его сторону, а он принялся хлопать глазами.

— Это я утром забыл закрыть. Извини, — услышала я голос отца и обернулась в его сторону. Он виновато пожал плечами, а я так и застыла на месте. Отец побрился и постриг волосы. Он помолодел лет на десять сразу.

— Вот это Снежный человек! — послышался голос Ромы.

— Снежный кто? — поинтересовалась я.

— Да так… Мысли вслух, — ответил он.

Я подошла к отцу и обняла его. Он улыбнулся уголками губ, выпустил меня из объятий и присел на крыльцо.

— С утра побрился и пошёл к Анне, чтобы постригла. Так в поселении все в шоке были, когда меня обновлённого увидели. Вот что значит — запустил себя.

— Как там Стёпа? — спросила я.

Со стороны Ромы послышался какой-то странный смешок. Я посмотрела на него и пожала плечами. То он бросается в полымя Стёпку спасать, то теперь снова показывал какое-то отвращение. К чему он стал так себя вести вообще? Как будто ревновал, что не о нём спрашивали.

— Со Стёпкой всё хорошо. Я ему предложил завтра домой поехать и отдохнуть, но он отказался. И причина не ясно только дураку.

Я покраснела. Вроде бы уже объяснила Стёпе, что между нами ничего не может быть, тогда почему он так вёл себя? Или действительно решил остаться поработать?

— Ну ладно… Я пойду блинчики пожарю! — улыбнулась я и закрыла сарай.

— Я тебе помогу! — вызвался Рома.

Я этого никак не ожидала после того, как он стал вести себя как-то холодно и отстраненно и немного растерялась. Посмотрела на отца, взглядом давая понять, чтобы он как-то занял нашего «отбывающего».

— Всё равно я уже воду натаскал свинюхам и корову напоил. Кстати, почему вы корову не доите? Она не даёт молока?