Настя Ильина - Циник и его Барбариска [СИ]

— Договорились! Задавай!

— Почему ты люто ненавидишь меня? — спрашиваю я и ловлю смятение на лице Марка.

— Я отвечу тебе на этот вопрос, когда выполнишь свою часть сделки. Договорились? Всё-таки я первый выдвинул условия! — говорю Барбариске.

Я не знаю, что ей сказать… Ты меня просто бесишь, и всё? С самого начала. С того самого момента, как умерла ваша с Киром мать, а я увидела тебя, пучеглазую перепуганную замарашку, и впервые подумал, что мой отец ведёт себя как гавнюк? Что я разочаровался в своей семье, понял, насколько всё было фальшиво и неправильно после появления Бронниковых, которые стали бельмом на моём глазу?

— Нет! Не договорились… Ты сказал задать вопрос, я это сделала, — начинает спорить Барбариска, и меня это ещё сильнее подначивает.

Закатываю глаза и ухмыляюсь. Девчонка младше меня лет на девять-десять, а выводит из равновесия просто нереально.

— Ладно! Хочешь знать, почему я тебя ненавижу? — Она решительно кивает. — Из-за твоей мамаши отец отдалился от семьи! А ты её явная копия внешне! Из-за тебя моя мама лежит в психбольнице, а отец пьёт! Нужны ещё доводы или хватит этих?

От её былого энтузиазма не остаётся и следа. Барбариска втягивает голову, пожимает плечами и отрицательно мотает головой.

Конечно, я не думаю, что всё это на самом деле из-за неё. Раньше именно так и считал. Ненавидел, за то, что так похожа на мать, за то, что родилась, вообще… Может быть, отец ушёл бы из семьи, если бы не она, и сошёлся с той женщиной, а мама построила счастливое будущее с другим человеком… А потом я понял, что разочаровался в своей семье. Узнав о незаконнорожденном сыне своего отца, я возненавидел ту фальшь, мнимую преданность, которая якобы царила в семье… Я ненавидел мать за то, что она такая жестокая. А потом понял, что она знала об изменах отца. Знала и молча таила в себе ненависть, однажды желая отомстить. Она помешалась на мести, утонула в ней и не замечала собственного сына. Барбариска тут точно ни при чём была. И когда отец забрал Кирилла, после смерти их с Алёнкой матери, чтобы журналисты не осудили его за нагулянного брошенного сына, а девчонку запер в детском доме, мне стало ещё противнее. Всё в нашей семье делалось ради того, чтобы избежать пересудов.

— Я выполнил свою часть сделки, поэтому после работы ты переезжаешь в квартиру, которую я тебе сниму рядом с заводом.

Она пытается открыть рот и что-то сказать, но я тут же перебиваю её:

— Больше никаких трюков, Барбариска! Ни-ка-ких! Иначе я звоню Кириллу и сдаю тебя… А ещё наша сделка расторгается, и ты едешь домой!

— Ладно… Перееду. Но ты не станешь указывать мне с кем общаться, как себя вести, где гулять и отдыхать, — выдыхает она и немного щурится.

Вот же заноза в заднице!

— Ещё как стану! Вплоть до контроля за режимом дня! Я обещал Кириллу… И выполню обещание. Теперь ты можешь идти работать, а то о нас быстро поползут не самые лицеприятные слухи…

Она разворачивается на месте, открывает дверь и глухо бурчит себе под нос:

— Будто бы для тебя хоть что-то значит Кирилл, которого ты чуть не втоптал в грязь!

Я решаю ничего не отвечать на её выпад. К чёрту! Она права! Я не собирался проникаться братскими чувствами к Киру. Я не планировал сближаться с ним. Именно по этой причине свалил в столицу, подальше от всех своих родственников. В Казани Варя бы мне покоя не дала, пытаясь подружить «братьев».

Работа быстро закручивает в свой водоворот, и у меня не остаётся времени даже на поиск квартиры для Барбариски, поэтому я звоню знакомому риэлтору и прошу разрулить всё. Я диктую требуемые параметры и назначаю просмотр на девятнадцать ноль-ноль.

Встреча с крупным заказчиком затягивается на несколько часов, отвлекая меня от эмоциональных качелей, которые начались с вопроса Лизы: «А когда мы поженимся?», — и продолжились встречей с Барбариской.

Я выхожу из кабинета Марка взбешённая. Его поведение раздражает, подбрасывает, чертовски выводит из себя. Он ведёт себя, точно маленький ребёнок. Ненавидит меня за то, что я просто родилась! В психиатрическую лечебницу мать Марка отправил его же отец, закрыл её там навсегда, чтобы не портила его репутацию и не мешала жить. Её могли посадить в тюрьму за то, что натравила на меня своих псов, но Кирилл пошёл на уступки, понимая, что с его отцом спорить бесполезно и лучше принять предложение — упечь женщину в психушку.

Глупо ненавидеть меня за то, что она спустила своих «людоедов». Я ничего не сделала ни той женщине, ни самому Марку. Хотя… Впрочем, сейчас меня настолько бесило его циничное поведение, что хотелось встряхнуть его, показать, что мир вокруг него одного не вертится.

— Он просто демон воплоти! — цежу я сквозь зубы, приближаясь к своему рабочему месту.

— Марк Игнатьевич? — переспрашивает Лиля. Я киваю ей в ответ. — Он тот ещё нахал, но, согласись, он чертовски соблазнительный…

Что было, то было. Марк, и правда, хорош собой. Он очень похож на отца. Если Кирилл больше походил на маму, то Марк, напротив, повторял своего отца. И мне даже стало понятно, почему мама спуталась с женатым мужчиной в своё время — она просто купилась на его красоту. Вот только красота не самое главное. Важнее внутренний мир человека, а он у Марка был прогнившим, по крайней мере, именно такое ощущение и складывалось при общении с ним.

Уголки губ трогает лукавая улыбка, когда к нам подходит Аня и напоминает о споре, который предложила до моего визита в кабинет Марка.

— Знаешь, Ань… Я думаю, что готова согласиться с твоим предложением. Я попытаюсь соблазнить Марка.

— У-у! Решилась-таки! — она протягивает мне руку. — Лиль, разбей!

— Дурёха ты, Алёнка! Как есть дурёха! Если он проявил к тебе интерес, то тебе бежать от него надо, а не пытаться влюбить в себя! У него-то сердце каменное, а вот твоё… Раздавит и не поморщится!

Лиля была старше меня и Ани. Ей уже лет тридцать, наверное. Она, конечно, женщина опытная, но я тоже знаю, что делаю. Я хочу заставить Марка страдать.

— Разбивай, Лиль! — решительно говорю я.

И только когда Лиля разбивает, а Аня с коварной ухмылкой барабанит пальцами по столешнице, до меня доходит, на что я только что подписалась из ярости. Впрочем, это будет даже интересно.

Судя по всему, Марк планирует проводить со мной немало времени, а это прекрасный шанс сблизиться с ним и влюбить в себя. Хотя… Можно ли влюбить циника, зацикленного на себе? В довесок он ещё и ненавидит меня…

До обеда я хожу сама не своя и, только когда появляется возможность, сбегаю в столовую, заказываю кофе с эклером и пытаюсь спрятаться от всех. Мне не хочется общаться с Лилей или Аней… Не хочу случайно встретиться с Марком. Кушаю эклер, наслаждаясь его нежным кремом, и на мгновение забываю, что в один день заключила несколько сделок. И обе не радуют меня. Не узнаю себя. Не понимаю, почему Соколов выводит меня из себя, почему так злит, почему мне, вообще, важно — ненавидят меня или нет.