Элисон Робертс - Сердце, открытое любви

Идея росла и крепла. Элис поежилась от нервного возбуждения, нечто похожее она испытывала, когда впервые вошла в этот дом. Исполнение плана потребует твердости и решимости, ведь она прекрасно понимает, что поступает плохо. Элис опустила глаза и посмотрела на Жако. Малыш открыл глазки и радостно ей улыбнулся.

Нет. Пожалуй, это вовсе не плохо. Более того, это единственно верный поступок, который она может совершить.

В аэропорту творилось что-то ужасное, из-за этой неразберихи Жюльен даже забыл включить телефон после выхода из самолета и вспомнил о нем, лишь когда пробирался на такси по пробкам на дороге в Сен-Жан-Кап-Ферра. Десять пропущенных вызовов от Марты? Сердце едва не остановилось, он сразу понял, в чем причина ее настойчивости. Что-то случилось с Жако. Или Элис.

Пальцы быстро пробежали по экрану для вызова абонента. Вскоре он услышал встревоженный голос экономки.

— Конечно, Элис уехала. Я ничего не понимаю. Ее самолет уже, наверное, в воздухе.

Проходя коридорами аэропорта, Жюльен видел, как взлетал лайнер Британских авиалиний, он тогда еще подумал, что, может, именно в нем сейчас находится Элис, которой предстояло улететь от него навсегда. Тогда ему захотелось скорее завершить дела и вернуться в знакомую и привычную жизнь. Его жизнь.

Жюльен задумался и почти не слушал Марту.

— Как могло получиться, что она забрала с собой Жако? Вы были в доме, когда прибыло такси?

Закрыв глаза, он слушал сбивчивые объяснения. К моменту появления Марты такси приехало и уехало. Она пришла позже. Элис оставила записку, просила не волноваться, объяснила, что поменяла билет, что Жюльен знает причину. Она не раз пыталась с ним поговорить, но не смогла дозвониться.

Конечно, ведь его телефон был выключен. Не мог же он позволить себе разговаривать в прямом эфире, а потом он спешил на самолет и совсем забыл о нем. Если Элис и была в том самолете, который он видел, она была там не одна. Она забрала младшего брата с собой в Эдинбург, а оттуда увезет в глухую деревню, названия которой он не знает. Черт, ведь она же как-то говорила ему. Он должен вспомнить.

Жюльен не мог поверить, что эти чудовищные события происходят на самом деле. Машина выбралась из затора и набирала скорость. Осталось не более двух часов до приезда Ивонны, когда она узнает, что произошло, весь мир пожалеет об этом. Вдруг она решит, что он тоже имеет к этому отношение? Это может обострить их отношения и стать началом нового сражения за право опекунства над Жако.

Сколько времени длится полет до Эдинбурга? Не должно быть более трех часов. Вполне достаточно, чтобы организовать то, что необходимо сделать по закону. Элис будет арестована, едва выйдет из самолета. Представленные ей адвокатами Лоран обвинения будут ужасны. Жако отберут и отправят с незнакомыми людьми обратно во Францию. Малыш будет напуган, а одного этого было достаточно, чтобы вызвать гнев в душе Жюльена.

Как она могла?

О чем только думала?

Марте не имело смысла и дальше оставаться в доме, поэтому Жюльен отправил ее к семье. Пробежав глазами оставленную Элис записку, он смял ее и швырнул на пол. Невозможно поверить, что она решилась на такое. Он нервно заходил по кухне, размышляя, как поступить, а затем стремительно вышел и поднялся наверх, в детскую, словно желал лично убедиться, что Жако в ней нет. Разумеется, так и было.

Здесь не осталось никаких признаков присутствия Элис, а о племяннике напоминали лишь большие деревянные буквы над изголовьем. Кроватка была аккуратно застелена, рядом с подушкой лежала потрепанная мягкая игрушка. Это шокировало Жюльена, пожалуй, еще больше, чем отсутствие малыша. Элис ведь отлично известна ее ценность, она сама радовалась, что у Жако будет напоминание о матери, что непременно настанет день, когда Жюльен сможет рассказать ему о том, почему эта вещь для него особенная; держа ее в руках, Жако должен каждый раз вспоминать, как его любили.

Он подошел и потянулся за игрушкой, вспоминая, когда увидел ее в кроватке впервые. Это было утром, когда он прибежал на крик Жако в одних джинсах, полусонный и взволнованный. Жюльен вспомнил, как прижимал малыша к обнаженному торсу, гордый тем, что смог его успокоить. Тогда он чувствовал, что ребенок ему доверяет, и мечтал защитить его от всего зла этого мира.

Внезапно он услышал тихий голос Элис так отчетливо, будто та стояла рядом.

Он не нужен ей, совсем не нужен… Мне кажется, она не любила даже собственного сына… Она же воплощение зла. разве ты этого не видишь?

Элис тоже почувствовала то самое доверие Жако, верно? Поэтому и решилась увезти его, несмотря на то, что малыш еще не вполне поправился. Гнев в душе сменился чувством, похожим на уважение. Пожалуй, даже восхищение.

Жюльен сильнее сжал в руке кролика. Он неожиданно вернулся в прошлое, в те дни, когда давал сестре игрушку, чтобы успокоить, а она обхватывала ее руками и верила, что так ей будет легче.

Только сейчас Жюльен, который не плакал в пять лет, когда ушел из дома отец, когда отчим бил его изо всех сил, когда умерла мама, оставив детей одних противостоять нападкам жестокого мира, смог позволить себе оплакать так рано ушедшую из жизни сестру.

Даже не стараясь сдержать рыдания, хотя они и разрывали его сердце на части, он опустился в кресло, где еще утром сидела Элис. Он прижал к мокрой от слез щеке коричневого кролика и закрыл глаза. Странно, но боль в сердце не вытеснила из него то хорошее, что в нем всегда было. Успокоившись, Жюльен ощутил спокойствие и умиротворение. Может, это начало новой жизни?

Только сейчас он почувствовал, что сидит на чем-то твердом. Приподнявшись, он нащупал видеоняню. Зачем она нужна, если нет ребенка, за которым надо следить? Жюльен нажал кнопку, чтобы выключить, у него не получилось, он нажал другую, и, неожиданно, на экране появилось изображение. Получается, современные приспособления для детей записывают то, что передают, когда работают? Получается, именно так. Последний раз его включали вчера вечером. Когда Ивонна Лоран, получив шокирующую весть, поднялась в детскую, где находились двое ее внуков. Жюльен смотрел, вернее, слушал, с нарастающим ужасом. Неужели это та же самая женщина, которая несколько минут назад говорила ему, что они вместе смогут обеспечить счастливое будущее Жако?

«Не понимаю, как это произошло. Мы обо всем договорились. Я заплатила достаточную сумму за то, чтобы врачи разобрались с этой нежелательной беременностью».

«Официантку, которая была настолько глупа, что решила окрутить моего сына, родив ему никому не нужного бастарда…»

«Жако мой внук. Мой единственный внук. А вы… никто!»

Как ужасно, должно быть, чувствовала себя тогда Элис. Ему очень хорошо было известно, что слова могут причинить боль не меньшую, чем кулаки, как страшно быть ненужным. Отвергнутым.