Донна Олвард - Шафер и свадебная фея

Она покачала головой.

— В то время когда мы были вместе, я питала надежду, понимаешь. Это было хорошо. Так правильно. Хотя и неразумно. Нереально.

В голове что-то щелкнуло, и Дэн понял, что Адель с самого рождения запрограммирована иметь дело с «реальностью».

— Значение реальности сильно преувеличено.

Вот так, значит. Никаких планов. Признаний в любви. Желания попробовать все сначала. Все закончилось так, как он и предвидел. Это прощание.

— Дэн, прости меня. Я много думала об этом.

Он поднял руку.

— Все в порядке. Я просто обманывал себя. Надеялся. Ты права. Мы провели несколько дней, игнорируя реальность. Я пойду, Дел.

Он не хотел, чтобы все закончилось гневом и злостью. Если это действительно финал, нужно, по крайней мере, чтобы они нормально попрощались.

— Мне так жаль.

— Мне тоже.

Дэн подошел к двери, потянулся за пальто. Надев его, повернулся и увидел на пороге Адель. Он уже взялся за ручку двери, однако снова повернулся и, обхватив ее лицо ладонями, поцеловал в губы. Мужчина не должен прощаться с женщиной, которую любит. Дважды.

Прежде чем Адель успела что-то сказать, он повернулся и вышел. Открыв машину, сел за руль и завел мотор. Словно на автопилоте выехал на шоссе и направился в сторону Калгари.

Возможно, она права, и пришло время жить в реальном времени. Но ведь и он тоже прав. Реальность отвратительна.

Адель стояла в дверях, как ей показалось, около часа, хотя на самом деле прошла всего пара минут с тех пор как за Дэном закрылась дверь. Он больше не вернется. Она опять оттолкнула его.

Она потихоньку вернулась в гостиную, опустилась на диван, глядя прямо перед собой. Она вообще ничего не чувствовала, пока мистер Нум-Нумс не запрыгнул ей на колени, принявшись мурлыкать, такой теплый, живой. И тогда слезы потекли из ее глаз.

Адель плакала так, как не плакала уже давно. С тех пор как узнала о болезни и рассталась с Дэном. Но сейчас все по-другому.

Хуже. Намного хуже.

Она плакала и никак не могла успокоиться. Через некоторое время нашла в себе силы встать, пойти на кухню и налить себе вина. Так она и сидела в темноте, пила вино и пыталась не плакать. В семь часов вечера она не выдержала и позвонила Харпер, более не в состоянии оставаться в одиночестве.

Харпер принесла вино, шоколад, чипсы и коробку салфеток.

— Мне так жаль, дорогая.

— О, Харпер.

— Пойдем присядем, и ты мне все расскажешь.

Харпер налила еще вина, открыла шоколад и чипсы. Адель почувствовала себя немного увереннее и бодрее теперь, когда Харпер рядом. Подруга протянула ей бокал вина и шоколад.

— Держи. Это мой аварийный запас.

Адель улыбнулась и положила шоколад в рот. Потом отпила немного вина, закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Так, а теперь вот рассказывай, почему у тебя такое лицо?

— Дэн ушел.

— Это я поняла. Случилось-то что?

— Скажем так — ничего не случилось. — Адель уже выплакала все слезы и могла говорить теперь спокойно. — Мы катались на собачьих упряжках. Было здорово. Потом отправились на ужин. Мы признались, что по-прежнему любим друг друга. Он хотел, чтобы я осталась с ним на всю ночь. Но я не осталась. Мне надо было подумать. А когда он сегодня утром пришел сюда… — Адель помолчала, потом снова заговорила, проглатывая окончания: — Он хотел попробовать еще раз, но опасается, что я снова причиню ему боль. Потом ему пришло сообщение, что у его сестры родился ребенок. А я-то не могу дать ему семью, которую он хочет иметь. Да и как могут развиваться отношения, когда он в Торонто, а я здесь? Это не имеет смысла. И он ушел.

Харпер смотрела на нее во все глаза.

— Надеюсь, ты не была с ним так прямолинейна?

— И дело вовсе не в том, что я не люблю его. Я люблю.

— Тогда в чем, черт возьми, проблема? Послушай, Адель, я люблю тебя. Ты мне как сестра, которой у меня никогда не было. Но ты не разрешаешь мне приближаться к тебе. Никому не разрешаешь. И скажи на милость, как ты можешь кого-то любить, если не позволяешь приблизиться к себе? Именно так ты обошлась с Дэном много лет назад. Решила все за него, не позволила ему высказать свое мнение. Ты бы хотела, чтобы кто-то так поступил с тобой?

Адель открыла рот.

— Я понимаю, как это сложно. Любовь вообще не простая штука. Но ты не можешь продолжать в том же духе. Ты организуешь свадьбы, и почему-то все, кроме тебя, живут вместе долго и счастливо. А ты не думаешь, что тоже заслужила это? Да оно и понятно, что Дэн тебе не доверяет. Ты же разбила ему сердце. Естественно, он боится, что ты снова поступишь так же. Но тебе надо доказать обратное. Поверь мне, ты должна бороться за него, если он тебе нужен.

Харпер глубоко вздохнула и сделала большой глоток вина.

— Если бы ты видела его лицо, когда он получил сообщение о рождении племянника, — прошептала Адель.

— Да, ты не можешь иметь детей. Это не новость. — Харпер коснулась ее колена. — Тем не менее, милая, ты возводишь стены. И прости меня за вопрос, я вовсе не бесчувственная, но должна спросить. Неужели бесплодие делает тебя менее похожей на женщину?

Адель на минуту задумалась.

— Нет. Я не стала менее женственной. Вовсе нет. Почему-то я чувствую себя как мать.

Взгляд Харпер смягчился.

— Я расскажу тебе кое-что. И заметь, обычно я никому об этом не рассказываю. Меня удочерили. И могу тебе сказать, что материнство не определяется наличием репродуктивной функции. Это просто физиология. А материнство, — она похлопала себя по груди с левой стороны, — это здесь. Если только ты откроешься и рискнешь.

Адель зашмыгала носом.

— Почему я не позвонила тебе раньше?

— Потому что боишься. И влюблена. Но если ты действительно хочешь найти выход, обязательно его найдешь. А теперь давай доедим шоколад, чипсы и допьем вино. А потом устроим пижамную вечеринку. Можем болтать до утра, а завтра ты решишь, что будешь делать.

Адель вытерла слезы и улыбнулась.

— Ты чудесная подруга, Харпер.

Дэн сидел за импровизированным столом в офисе, расположенном в центре города, и постукивал ручкой по чистому листку блокнота. Обычно он делал записи, но сегодня просто сидел и рисовал зигзаги на странице.

Он не мог перестать думать об Адель. Все его мысли сосредоточились только на ней и их отношениях.

А ведь он должен думать о работе, наслаждаться тем, что окружает его сейчас. Его впечатляли результаты собственной деятельности. Раньше он все видел в бумагах, отчетах и диаграммах, а теперь мог видеть результат проделанной работы своими глазами. И это было потрясающе.

В четверг он вернется домой, встретится с новорожденным племянником. Правда, трудно возвращаться, когда никто тебя не ждет.

Стив, управляющий филиалом, вошел в кабинет и закрыл дверь.