Тара Пэмми - Нарушим все запреты

- Лео сказал, что взломали твою систему защиты. Я знал, что тебе не следует доверять. Я предупреждал его, чтобы он не подпускал тебя к «Брунетти Файнэнсиз». Не позволь тому небольшому успеху, которому ты радуешься благодаря благосклонности старшего брата…

- Хватит! - Леонардо вскинул руку, чтобы остановить Массимо и не дать тому наброситься на отца и закрыть рот последнему. К счастью, гости уже перешли в зал, где их ждал накрытый стол, и никто не видел эту отвратительную сцену.

- Сильвио, это больше не твоя компания. Не забывай, что ты выходишь из клиники на одну неделю раз в год с моего разрешения. - В словах Леонардо не прозвучало ни капли злости. - Одно слово Массимо - и ты навсегда лишишься даже этой капли свободы.

Сильвио молча развернулся и ушел, но Натали заметила, что в его глазах промелькнул страх.

- Ты рассказал ему о незначительной бреши в системе после всего, что я сделал для этой чертовой компании и этой семьи? - Во взгляде Массимо читались боль и ярость. - Ты попустительствовал ему годами, позволял издеваться…

- Массимо, мне пришлось сказать ему. Он крупнейший акционер компании после нас с тобой. Мне… Нам нужно заручиться помощью Сильвио, чтобы утихомирить его старых дружков из совета директоров, если придется рассказать об атаке на систему защиты данных. Я ожидал, что ты займешься устранением неполадок, а вместо этого… - Леонардо посмотрел на Натали.

В его взгляде не было открытой враждебности, но она почувствовала себя очень неуютно.

Массимо с вызовом посмотрел на брата и вышел вперед перед Леонардо, прикрыв собой Натали, отчего у нее стало тепло на душе.

- Леонардо, не хочешь закончить свое предложение?

- Массимо, ты понимаешь, что делаешь?

- Ты теперь не доверяешь мне?

Натали слушала перепалку братьев, и ей казалось, что ее сердце вот‑вот выскочит из груди.

- Что за вопрос. Я никому в жизни не доверял так, как тебе.

Массимо ничего не сказал в ответ, а молча развернулся и ушел.

- Разве вы не пойдете за ним? - взволнованно спросила Натали старшего Брунетти.

- Что? - Похоже, он успел забыть о ее существовании. И ей вдруг захотелось исчезнуть.

- Он… явно огорчен, - ответила Натали, пытаясь разглядеть Массимо в толпе. - Разве вы не хотите удостовериться, что с ним все в порядке?

- Массимо не ребенок.

- Нет, но он явно до сих пор отвергает вас за то, чего вы не сделали, когда он был им, разве не так?

- Мисс Кросетто, не вмешивайтесь в наши семейные дела, - отрезал Леонардо. - Если бы ваша судьба зависела от меня…

- Но она зависит не от вас, Леонардо, - дерзко бросила Натали, - а от Массимо. Приберегите свои угрозы для тех, кто не видел скелетов в престижном шкафу вашей семьи.

Он посмотрел на нее так пристально, что она густо покраснела.

- Ага… Теперь мне все понятно.

- Что вам понятно? - Она сложила руки на груди, чувствуя себя такой маленькой, как жучок под микроскопом.

- Чем вы его зацепили? Вы безусловно талантливы, раз смогли взломать созданную им систему. А еще вам не занимать храбрости, даже когда вы находитесь в безвыходном положении, и, судя по печальной истории, которая пришлась весьма кстати, вы такая себе беззащитная девица, нуждающаяся в помощи. Мой брат питает слабость к тем, кому не повезло в жизни. Вы для него в новинку, мисс Кросетто. Но как только он привыкнет к вам, как только поймет, какой помехой вы будете для его амбиций, он отправит вас туда, где вам самое место.

- Вы получаете удовольствие, запугивая людей, которые не могут постоять за себя?

- Я видел тот поцелуй. Видел, с какой тревогой вы смотрели на Массимо, когда отец принялся за старое и начал плеваться ядом в его сторону. Это плохо кончится для вас, даже если вы не окажетесь в тюрьме. Скажите ему правду и исчезните из нашей жизни, пока еще существует такая возможность.

Он кивнул и пошел прочь, а Натали стояла и потрясенно смотрела ему вслед. Она не стала бы обращать внимания на его угрозы, не будь в его словах доли истины. Уже второй человек, близкий к Массимо, говорил ей о том, насколько он амбициозен.

Внезапно она почувствовала себя такой потерянной, как в то утро, когда проснулась и обнаружила, что отец бросил ее одну.

Леонардо Брунетти был прав.

Следует, пока не поздно, выбираться из ямы, которую она вырыла сама себе. Не стоит привязываться к Массимо, потому что неизвестно, как долго он будет оставаться снисходительным к ней.

Нужно выбросить из головы тот его поцелуй, его смех, а еще боль, которой затуманились его глаза во время разговора с отцом.

А вот чего не следовало забывать, так это то, что младший из клана Брунетти обратил на нее внимание только потому, что она имела неосторожность перейти ему дорогу и стать угрозой для самого важного в его жизни - компании, которую он создал.

Прошло несколько часов, прежде чем развеялось мрачное настроение Массимо, в которое он погружался всякий раз после стычки с отцом.

Он шел по неосвещенным коридорам дома в апартаменты их новой гостьи со своими собаками, взятыми из приюта, Лилой и Героем, которые трусили рядом, не опасаясь, что может встретить кого‑нибудь из своих родственников. В течение одного дня ему пришлось столкнуться с безустанными придирками Греты, тоской, в последнее время все чаще мелькавшей во взгляде Алессандры, страстью Сильвио плеваться ядом - старик умудрялся за одну неделю опустошать годичный его запас - и цинизмом Леонардо.

Господи, у него уже давно должен был выработаться иммунитет к нападкам отца. Вместо этого он снова почувствовал себя тем эмоциональным, болезненным из‑за постоянно мучившей его в прошлом астмы «недомерком», как называл его Сильвио и продолжал бы называть, если бы не страх перед Леонардо.

Массимо сердился на себя за то, что бросил Натали на растерзание стае волков, которую представляли собой его родственники. Но, вспомнив, как она вступилась за него, расплылся в улыбке. Эта малышка наверняка смогла постоять и за себя тоже.

С каким‑то радостным волнением он постучал в ее дверь. Дважды. Он хотел постучать еще раз, но услышал приглушенную ругань и улыбнулся.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась заспанная Натали с темными кругами под глазами. Ее волосы были в таком диком беспорядке, что казались облаком, обрамлявшим ее нежное личико. Массимо залюбовался мягкими в приглушенном свете ламп очертаниями ее тела. Свободная футболка едва прикрывала ее колени, а широкий вырез обнажал нежный изгиб шеи.

Ему вдруг захотелось подхватить ее на руки и, затащив в постель, прижав к себе, чтобы утонуть в ее тепле, прильнуть губами к ее шее, исследовать каждый изгиб и впадинку…

«Массимо, вся власть в твоих руках», - сказала она.