Мейси Ейтс - Желая страстного возмездия

Как и он, и даже сейчас. Потому что эта ненависть - это жесткая, тяжелая ярость в его груди - казалась слишком сильной. Словно он родился с ней, словно она была такой же частичкой его, как и первое воспоминание.

Он подхватил ее на руки и понес в дом, крепко прижимая к груди.

- В этом весь я. - Леви приложил ее руку к шраму от ножа на груди. - Вот почему я сказал, что не подхожу тебе. Сказал держаться от меня подальше.

Она провела пальцами по контуру шрама, по контурам того дня, когда его грудную клетку вскрыли и оставили Леви истекать кровью. Он должен был умереть. Все равно он думал, что останется в тюрьме навсегда, так почему бы не сократить этот срок? Но его инстинкты, его тело не позволили ему сдаться. Нет. Он снова встал на ноги. И ударил человека, который пришел за ним. И снова. И снова. После этого никто больше не трогал Леви.

С тихим вздохом Фейв провела пальцами по очертаниям птицы.

- Нет. - Она покачала головой. - Вот это ты. Это. Этот шрам… ты его не выбирал. Ты не выбирал быть рожденным в мире насилия. Не выбирал отца. Не выбирал тюрьму. Не выбирал ту драку и ножевое ранение. Ты выбрал это. Эти крылья. Этот дизайн. Что бы он ни значил для тебя, ты выбрал его. И это гораздо более настоящее, чем все остальное, что могло на тебя повлиять.

Он заставил ее замолчать поцелуем. Ему так хотелось, чтобы слова Фейв были правдой, чтобы в них был смысл. Чтобы они перевесили все, чему он был свидетелем, с чем столкнулся и от чего пострадал. Чтобы ее поцелуй перевесил все, что было в прошлом. Эта женщина, такая красивая и милая, готова дотронуться до него. Готова отдать себя ему. Да, он хотел верить ее словам. Хотел. Но не знал, как это сделать, не мог найти в себе эту веру.

Если бы он мог погрузиться в нее так, как погрузился в ливень. Почувствовать себя обновленным, чистым, хотя бы на секунду. Она сама как этот весенний дождь - спасительный, искупительный. Он этого не заслуживал, но как же сильно ему это было необходимо. Сильнее, чем мог представить даже он сам.

Фейв ласкала его тело, лицо, поцеловала шрам на его ребрах, татуировку, ниже, ниже, пока не добралась до его плоти. Он хотел отстранить ее, но она не дала.

- Позволь.

И вернулась к тому, чего никогда не делала раньше. Она давала ему внимание, которого он не заслуживал, - ни от кого, и уж точно не от нее.

Но он хотел ее, хотел так сильно, как не хотел уже очень давно. Она стала причиной этого вожделения.

Из‑за этого желания он никогда ее не забудет.

Из‑за этого желания он никогда ее не простит.

С ней в его жизнь вошли надежда и обещание искупления, которого никогда не будет. Фейв стала для него верой во что‑то, чего ты сам не можешь увидеть. Никогда он не испытывал такого, но сейчас это было. Была она - недостающая часть его жизни. Его сердца.

В глазах помутилось, тело трясло от возбуждения, а Фейв продолжала свои ласки. Это искушение было сильнее, чем он мог выдержать. Он опустил голову, и они встретились взглядами - взглядами, в которых горело одинаковое желание. Но в ее глазах он прочитал еще и доверие. Она доверяла ему. Этот прелестный ангел доверял ему так, как никто раньше. И это стало последней каплей. Он кончил, но она не отстранилась. Только проглотив все, Фейв вернулась к его губам, прокладывая путь наверх поцелуями. Он прижал ее к себе, пробираясь пальцами в интимные зоны. В ее глазах сияли чистый восторг и восхищение, словно он сделал ей подарок. А ведь подарком была она - кажется, первым в его жизни. Но она должна быть подарком для другого мужчины. Для того, кто сможет ее отблагодарить. Леви не мог - не знал, как. Зато знал, как ее удержать.

Тяжело дыша, Фейв цеплялась за его плечи.

- Я не хочу домой.

- Останься со мной.

Она посмотрела на него с немым вопросом в глазах.

- Да. Останься со мной.

Замкнуться в одном мире с Леви и позволить времени ускользать оказалось очень легко. Но совсем не так просто было скрыть, где она проводит ночи, да и добрую половину дней. Может, братья ничего не заподозрили, но вот Поппи - определенно. Она уже начала открыто коситься, когда Фейв опаздывала по утрам или уходила раньше. Было понятно, что долго так продолжаться не может, и скоро Фейв придется рассказать, что происходит между нею и Леви. Она помнила об их договоренности, но уже не хотела, чтобы их отношения закончились так быстро.

За последние несколько недель у них наладилась идеальная рутина. Если она не была на работе, то проводила время в его доме, часто за набросками. Иногда она работала до поздней ночи, и, когда наблюдала за ним спящим, в голове появлялись все новые идеи. Она начала думать о его новом доме как о птичьем гнезде. На это ее вдохновила вытатуированная на его теле птица. Пусть у этой птицы появится место, которое можно будет назвать домом. Домом, который естественным образом впишется в окружающую среду и словно будет сделан из одних с ней материалов.

Единственной проблемой было то, что эта работа начала влиять на остальное, теперь Фейв чувствовала какое‑то отчуждение от своей жизни, от всего, о чем она должна была думать. Вместо этого она думала о Леви и о переменах внутри себя.

Ей нужно было переживать об интервью архитектурному журналу. Ролик планировалось снимать в офисе, ей хотелось вдохновить молодых девушек не бояться делать уверенные шаги в областях, занятых мужчинами. Таких, как архитектура. Но Фейв была зациклена на своем бойфренде.

Она вздохнула. Леви даже не ее бойфренд. Просто мужчина, с которым он заключила временное соглашение, а потом впала в зависимость. И теперь он занимал все ее мысли.

Нельзя сказать, что ее это сильно волновало. Может быть, пора сойти с привычной дорожки, когда она концентрируется только на работе? Может быть, пора попробовать что‑то новое? В конце концов, вдруг это нормально?

«Ты не обязана быть идеальной».

Фейв сидела за рабочим столом, когда в памяти снова всплыли слова матери. Но внезапно она поняла, что уже не знает, что такое идеально. И это осознание ее ошарашило.

С минуты на минуту должна была появиться Поппи, чтобы снимать ролик, но Фейв не могла собраться. Дверь открылась, впуская золовку в, как всегда, очаровательном платье и с улыбкой на идеальном лице. Поппи была безупречной во всем, и, только когда их отношения с Исайей оказались под угрозой, она показала свои уязвимые места. Так что, может быть, - только может быть - Поппи станет союзницей Фейв.

Ну или хотя бы выслушает ее. Хейли и Мия, выйдя замуж за мужчин старше себя, не могли понять Фейв и считали, что она должна действовать исключительно по их советам.

- Ты готова?

Судя по выражению лица Поппи, у нее было собственное мнение по этому поводу.

- Я хотела ответить утвердительно, но похоже, ты не согласишься.