Мейси Ейтс - Желая страстного возмездия

- Чуть позже привезут лошадей.

Фейв села на стол, и футболка задралась так, что даже скрещенные ноги почти не скрывали ее интимную зону. Удивительное зрелище в сочетании с невинным выражением лица и растрепанностью после их недавних забав. Ее умение выглядеть одновременно ангельски и порочно вызывало в нем ощущения, которые он и сам не мог понять. Едва ли не с рождения он потерял позитивный взгляд на мир - с того момента, как отец впервые поднял руку на мать… ему было года два или три. Его первое воспоминание. Не рождественская ель или мамина улыбка. Ее синяки. Кулаки, впивающиеся в плоть и кости. Таким был его мир, таким он его понимал и видел с самого начала. Никогда ему не удавалось смотреть на него с таким удивлением и восхищением, как Фейв. Как она смотрела, когда он показывал ей грязь и пошлость. С каким выражением она трогала его тело, его татуировки и шрамы - словно это были волшебные дары, которые ей предстояло исследовать. И отчасти это мучило его, совершенно новый опыт с женщиной, которая раз за разом открывает его для себя. В старшей школе он встречался с девушкой из его среды - с такой же поломанной судьбой и мрачным взглядом на мир; вместе они впервые познали секс, но в этом не было никакого таинства или удивления. Просто возможность забыться, сбежать из этого мира. Так, как они делали с помощью наркотиков и алкоголя - чтобы забыть происходящее дома. Секс с Фейв не походил на побег. Он был прозрачным и чистым, как хрусталь, и странным образом таким же острым. Рядом с ней не оставалось места для фальши, и это был совершенно новый опыт уязвимости. Он не знал, что с этим делать, но и сил отказаться от этого у него не было.

- Лошадей?

- Здесь небольшое пастбище, но до переезда этого должно хватить.

- Ты не говорил, что тебе нужны строения для лошадей.

- Разве это не входит в стандартный заказ?

- Нет. Ты сам говоришь, что будет в твоем доме.

- Тогда я попрошу тебя сделать набросок и этого.

- Я могу посмотреть лошадей? - Она вся засветилась от этой идеи.

- Конечно. Любишь ездить верхом?

- Братьям повезло больше в этом плане; я немного каталась в школе, а они вели настоящую фермерскую жизнь. Но у нас всегда была пара лошадей, так что я умею ездить верхом - просто давно этого не делала. Мы вернулись в том числе и поэтому: одному из моих братьев важно иметь возможность покататься на лошади.

- А как выглядит твой дом?

Внезапно он осознал, что, хотя эта женщина проектировала дома для других, про ее собственное пространство он не знает ничего.

Она рассмеялась.

- Ты знаешь эти байки про сапожников без сапог? Так вот я архитектор, у которого нет собственного дома.

- Да ладно.

- Серьезно. Проектировать что‑то для себя - это еще большее давление, так что я этого не делала. В Сиэтле у меня было прекрасное современное стеклянное пространство, и в целом мне нравилось. Но я знала, что это временно, поэтому не вносила дополнительных изменений. А когда мы вернулись… я не знала, что хочу сделать здесь, поэтому не стала разрабатывать дизайн. И когда нашлось местечко в кирпичном доме в центре, мне показалось это отличным местом для вдохновения. Я была права, оно прекрасно.

- Это расстраивает. Я думал, ты живешь в архитектурном изыске, какой‑нибудь раковине из бетона.

- Ужас какой.

- Правда?

- Ну, не настолько, видела и более странные дома. Как ты научился ездить верхом?

Кажется, они переходят к личным темам. Леви не был уверен, что хочет их затрагивать, но после некоторого колебания решил попробовать.

- Я получил работу на ранчо еще ребенком, в двенадцать или тринадцать лет. И ни пока я учился, ни пока занимался производством, ни когда сколотил состояние, лошади из моей жизни больше не уходили. Меня нанял Бад, он владел большим ранчо на окраинах Коппер‑Риджа. Несколько лет назад он умер, а тогда уже был в возрасте и ему становилось сложно справляться со всем. Отказываться от ранчо совсем он тоже не хотел, поэтому… это было лучше, чем болтаться на улице, а из дома я все равно сбегал. Так я зарабатывал немного денег. Мои оценки страдали, но я был счастлив. С тех пор и навсегда работа на ранчо для меня - это свобода. Одна из вещей, которую я сильнее всего ненавидел в тюрьме - постоянно быть в четырех стенах. И… только на ранчо так пахнет. Лошади. Опилки. Даже навоз. Это что‑то особенное, оно словно меняет состав твоей крови. И лишиться этого - все равно что оказаться в сенсорной депривации. Хорошо хоть, мои счета не были заморожены - к радости Алисы. Впрочем, ей это на руку не сыграло.

- Да.

- Так что деньги от продажи лошадей положили на счет. Двоих я смогу выкупить, и сегодня они приезжают.

- Леви… То есть… не могу поверить, ты потерял свое ранчо? Своих животных?

- Это не важно.

- Важно. Она забрала… забрала все. - Фейв нахмурилась. - Ты думаешь, она сделала это специально?

- Думаю, да. - В его голосе звенел металл.

- Но почему? В смысле - я не думаю, что ты сделал ей что‑то. Но я…

- Я не мог дать ей жизнь, которую она хотела.

- А чего она хотела?

- Она была как я - ненавидела свою бедность, каждую ее минуту. Мне было двадцать один, ей восемнадцать. Она думала, что у меня впереди какое‑то будущее, и я поклялся, что так и есть. Мне казалось, что ее глаза светятся от любви, но в них светились денежные знаки. Я любил ее и думал, что мы пройдем этот путь вместе. Путь к будущему, когда сможем оба посмотреть сверху вниз на тех, кто когда‑то смотрел так на нас.

- С дома на холме?

- Да, с дома на холме. Но Алиса хотела большего - приемы и все такое. А мне это чуждо. Дизайнерская одежда, крохотные порции каких‑то непонятных блюд, внимание к тому, что говорят какие‑то люди - это все не про меня. Но я, правда, думал, что мы сможем разобраться со всеми нашими различиями.

Он покачал головой.

- Ночь, когда она пропала, была худшей в моей жизни. Про деньги я не знал и был уверен, что она ничего с собой не взяла - ушла с одной сумочкой. Думал, с ней что‑то случилось - может, ее похитили или что‑то в этом роде. Я не мог спать и представлял, как ее мучают, насилуют, пугают. В жизни я никогда не испытывал такого страха. Может, наши отношения оставляли желать лучшего, но я не хотел, чтобы с моей женой что‑то случилось. Я даже не думал, что все настолько плохо, чтобы доводить дело до развода. Был уверен, что мы со всем справимся.

Фейв закусила губу.

- Не могу представить. Не могу представить, через что ты прошел.

- Это было ужасно. А потом они пришли и арестовали меня. Сказали, у них есть основания думать, что я что‑то с ней сделал. А потом… что у них есть доказательства моей причастности к ее убийству и что я приложил все усилия, чтобы не было найдено тело. Тело. Моя жена к тому времени стала телом. И они обвиняли меня в ответственности за это. - Он покачал головой. - А я, как последний осел, горевал по ней.