Ярослава А. - Отпусти меня [СИ]

Так наступило лето.

Начиналась пора активного строительства и приближался долбанный день строителя, для которого я весь вечер делала презентацию. Не успею сегодня, придется выходить в субботу.

Сужу, пью крепкий кофе, пялюсь на монитор, почти лениво просматривая фотографии с объектов, надеясь найти что-то подходящее. Разве это работа для финансового директора? Правильно. Но больше некому. А опозориться перед всей областью как-то не хочется.

Заезжал муж. Доложил, что дети у свекрови и привез мне целый пакет пирожков. Свекровь у меня святая женщина. Обожаю ее.

Сижу, жую пирожок, за окном стемнело. Отвлекаюсь на телефон. Начальник звонит.

— Да.

— Привет.

Голос бархатный с легкой хрипотцой и бесконечно пьяный. Молчу. Сердце забилось где-то в районе горла.

— Чем занимаешься?

— Работаю.

— М-м-м, — неразборчивое мычание и тишина.

— Вы что-то хотели, Владимир Иванович? — осторожно спрашиваю.

— Зайди ко мне.

Капец. Вот и началась моя веселая жизнь. Господи, ну поему я такая дура? Почему, жизнь меня ничему не учит?

— Хорошо, — чуть слышно выдыхаю я и отключаюсь.

Секунд десять смотрю на монитор компьютера и подрываюсь с места. Хватаю сумку, ключи, быстро отрубаю комп и как можно тише стараюсь закрыть дверь своего кабинета. Но все равно в тишине ночного офиса, звук звякающего ключа слишком сильный. Или мне это кажется? Стремительно иду на парковку.

Рядом с моей «Маздой» стоит черный джип начальника. И почему я так волнуюсь? Черт. Это плохо. Очень плохо.

Неловко роюсь в сумочке в поисках ключей. Наконец, окопав их на самом дне, испуганно вздрагиваю оттого, что на плечо ложиться чья-то тяжелая ладонь.

— Ты куда-то собралась?

Медленно оборачиваюсь.

Владимир Иванович стоит совсем близко, чуть пошатываясь. От него ощутимо пахнет алкоголем вперемешку с терпким мужским парфюмом. Дорогая рубашка, еще с утра идеально разглаженная, чуть помята. Волосы взлохмачены, а глаза пьяно блестят.

— Домой, — решительно отвечаю я и смахиваю его руку.

— До-мо-й, — насмешливо растягивая слова, повторяет он за мной. — Ты до отвращения предсказуема.

Пикаю сигналкой, открываю дверь и со злостью кидаю сумку на пассажирское сиденье.

— Простите, Владимир Иванович. Мне пора. Детей забрать нужно.

— Ах да! Детей забрать, — повторяет он за мной и слова звучат со злостью.

— Именно. Всего хорошего.

Поворачиваюсь, чтобы сесть уже в машину, но сильная рука хватает за локоть и, разворачивая, прижимает к двери внедорожника. Придурок! Я теперь свое любимое белое платье хрен отстираю.

Он наклоняется близко, обдавая запахом перегара, и хрипло шепчет:

— Вернись ко мне.

Сердце испуганно дергается, и грозные слова застревают где-то в районе горла. Мое молчание было воспринято как согласие. Легкий поцелуй в висок и жаркое:

— Поехали…

Губ касается злая усмешка. Я вскидываю голову, чтобы набраться смелости и посмотреть ему в глаза. Пока он такой — раскованный и пьяный. Если повезет, то он и не вспомнит нашего разговора.

— Ты опоздал. Лет на десять. Я замужем.

— И что? — глухо отвечает он. — Я тоже женат.

Меня от этого ничем не прикрытого цинизма пробирает на смех. Глупый и истеричный.

— Я не собираюсь тебе ничего объяснять. Пусти. Меня дома ждут дети.

Мгновение он смотрит на меня зло, с затаенной обидой, а потом отпускает со словами:

— А ты изменилась.

— Мне уже не девятнадцать, — сухо бросаю я и, забравшись в гостеприимный салон своей «Мазды», уверенно завожу двигатель и еду к воротам.

И уже выехав с охраняемой территории за забор, останавливаюсь, прислоняюсь лбом к рулю и часто-часто дышу, пытаясь не разрыдаться. Почему? Поему он до сих пор имеет такую огромную власть над моим глупым сердцем?

Дома меня, как всегда, закружила суета и забота. Депрессивные мысли моментально вылетели из головы. Думать о чем-то постороннем, кроме насущных домашних дел не было времени. Нужно наготовить на выходные, прибраться, погулять с детьми, съездить за покупками и разрешить множество всяких мелких задач. И только ближе к ночи, когда, я, свернувшись клубочком под боком у мужа, засыпала, где-то на грани сна и яви воображение подкинуло болезненное воспоминание — «вернись ко мне».

Понедельник, слава богу, прошел, как обычно, бурно, шумно, нервно. На планерке снова орала до хрипоты, пытаясь перекричать главного инженера. Мужик до сих пор не может никак понять, что переспорить меня бесполезное занятие. Я все равно сделаю по-своему.

— Пигалица, — тихо буркнул в мою сторону, красный как рак от натуги мужчина.

Я не удержалась и прыснула со смеху, поймав искрящийся пониманием взгляд Веры Ивановны. Нас обеих посетило чувство дежавю.

— Вы даже не представляете, насколько вы правы, — отсмеявшись, выдала я.

Вера Ивановна повернулась к удивленному мужчине.

— Вы, Олег Владиславович, просто еще не работали, когда Мария Викторовна назло вашему предшественнику надела робу и помчалась показывать узбекам, как надо правильно шпаклевать стены в «Северной короне». Мы думали, что прораба удар хватит.

Мужчина посмотрел на меня как-то недоверчиво, словно сомневаясь в правдивости слов Веры Ивановны.

— С трудом верится, — сказал он, изучая внимательным взглядом мой идеальный маникюр.

— Можете не сомневаться. Я лично был на стройплощадке в тот момент, — послышалось от двери.

Все разом обернулись. Владимир Иванович стремительным шагом направился к торцу большого овального стола для совещаний и продолжил проведение планерки уже самолично. Я все это время искоса поглядывала на него, гадая — помнит ли он вечер пятницы или нет.

Когда разбор полетов был закончен и все сотрудники стали покидать зал совещаний, возбужденные и озадаченные заданиями, я сгребла в кучу ворох бумаг и пошла со всеми, чтобы через мгновение замереть от приказа:

— А вас Мария Викторовна я попрошу остаться.

Черт! Черт! Черт!

С трудом сохраняя невозмутимый вид, занимаю прежнее место и, раскрыв ежедневник, с дельным видом смотрю на начальника. Он смотрит в ответ и взгляд его тяжел как никогда. Губы сурово поджаты, голубые глаза недовольно прищурены.

— Вы сегодня прекрасно выглядите, Мария Викторовна, — говорит он таким тоном, будто в следующую минуту убить собрался.

— Спасибо, — сухо отвечаю я.

— Вы сделали презентацию?

— Сделала.

— Тогда собирайтесь. Вместе поедем.

Невысказанный вопрос застыл на губах вместе с возмущенным восклицанием, так и не вырвавшись сквозь стиснутые зубы. Тихонько переведя дух, отвожу взгляд и говорю:

— У меня очень много работы. Возьмите с собой Веру Ивановну.

— У нее сегодня встреча с генподрядчиками.