Артелина Грудина - Сбежавшая любовь

— Ты была невестой Адама?

Эмма удивилась, она и не догадывалась о подобном.

— Да, мое счастье было от меня в полушаге, теперь же нас разделяют километры.

— Тебе нужно признаться во всем Адаму, объясниться, просто поговорить. Возможно, его чувства живы, и вы еще можете быть счастливы вместе. Не отчаивайся, Кати!

— Я нарушила волю Императора — это измена.

— Кати, я уверена, тебя не посадят в тюрьму.

— Меня выдадут замуж за маркиза, а это хуже тюрьмы! Ты ведь не знаешь о его любовных предпочтениях, а я знаю. — Я закрыла лицо руками и заплакала.

— Кати, — тихонько позвала меня подруга, но ее прервал шум, доносившийся из холла. Это же телепорт!

— Они вернулись! — Подхватив юбки, Эмма что есть мочи побежала навстречу родным.

Я осталась в комнате одна. Мысли путались. Как же все рассказать Адаму? С чего начать? С причины, побудившей меня разорвать помолвку? Или с разоблачения себя?

Руки дрожали, я сцепила их перед собой и замерла в ожидании единственного мужчины в моей жизни.

Адам вошел быстрым и уверенным шагом. Мужчина выглядел уставшим и рассерженным.

— Магистр Флеминг. — Я присела в книксене.

— Адептка Карсен. Почему вы не в академии?

— Я сбежала.

— Сбежали? Мне любопытна причина.

— Я… Мне… Так вышло, что…

Адам сел в кресло, а я, собравшись с мыслями, ответила:

— Мне больше нельзя появляться в академии.

Адам на секунду прикрыл глаза.

— Что ты натворила, Катиона?

— Ничего, честно! Просто адепт узнал меня, у него был артефакт, и если бы я не сбежала, то уже…

Я запнулась на полуслове. Адам не выглядел удивленным и не спешил задавать вопросы.

— Ты знал. Все это время ты знал, кто я.

Стало обидно до слез, особенно когда Адам кивнул с легкой улыбкой.

— Вначале догадывался, а после того, как увидел на тебе свой кулон, сомнений не осталось.

О! Он увидел свой подарок, когда адепт Морин был в моей комнате и облил меня водой. Ткань промокла и облепила не только мою грудь, но и украшение. А это значит, что Адам знал все это время. Значит, он именно мне говорил, что больше не любит и избегал именно меня.

Эти откровения заставили меня ужаснуться. Я поняла всю тщетность своей надежды.

— То есть ты не простил меня и не хочешь больше видеть в своей жизни?

Адам поднялся с кресла. Несколько шагов разделяло нас. Его пальцы подхватили цепочку и, увидев артефакт, магистр усмехнулся и снял его. Я возвратила себе свою внешность, за исключением волос. Чтобы вернуть их, надо выпить зелье.

— Я понимаю, прошло три года. Конечно, ты забыл меня и наверняка увлекся кем — нибудь другим. В академии много достойных леди. — Каждое слово давалось мне с трудом, комок в горле рос, я поняла, что еще одно слово — и не сдержу слез.

Я отступила от любимого мужчины и подошла к окну, ничего не видя из — за темноты и пелены слез. Кусая до боли губы, сдерживала рыдания, которые рвались наружу.

«Просто уйди», — мысленно молила я.

— Кати, — мягкий голос Адама прозвучал совсем близко, — ты как всегда спешишь с выводами. Ты абсолютно не веришь в меня и как и тогда, не ждешь от меня объяснений.

Он говорил тихо, его пальцы гладили мои плечи, аромат духов и дорожной пыли уговаривал расслабиться, облокотиться на широкую грудь и ощутить себя в объятиях любимого. Опять мои фантазии.

Я развернулась. Мои глаза, полные слез, встретились с теплым взглядом медово — карих глаз.

— Я хочу извиниться перед тобой за то, что поверила письмам и не стала слушать тебя. Теперь я знаю, что ты был невиновен. Те письма…

— Я писал тебе. Это были черновики.

— Спасибо, очень красивые слова, — вспомнив самые страстные строчки, заметила я.

— Ты даже не переставляешь, что я чувствовал тогда. — Я была готова поспорить, сейчас оказалась на его месте. Ирония судьбы, да и только.

— Все эти годы я спасался на работе и в каждой девушке искал любимые черты. Как же я разозлился, увидев тебя на экзамене! Белые кудри, длинная коса, та же фигура, та же мягкость движений, но иные черты лица, другой цвет глаз и твое признание. Оно путало все и одновременно объясняло. Мне было страшно поверить в свою догадку. Страшно вернуться в прошлое, которое пытался забыть.

— Я тоже эти годы пыталась разлюбить тебя, но у меня не вышло. — Я горько улыбнулась. — Рада, что у тебя получилось.

Не сдержалась, по щеке потекла слеза. Чувствовала ее обжигающий путь, но смахнуть не смогла.

— Не получилось. Ты навсегда в моем сердце. Я могу злиться на тебя, даже ненавидеть, но вырвать из груди, забыть — не в силах.

Я растерялась. Любит, но не рад этому? Такой стремительный взлет и такое падение. Ноги подкосились, и слезы полились нескончаемым потоком.

— Прости, — шептала я, словно в бреду, а Адам сжимал меня в объятиях.

Слезинки катились по щекам, а я лишь слушала стук сердца мужчины и пыталась запомнить дивное ощущение — каково, когда обнимает любимый. Возможно, это моя последняя возможность ощутить подобное.

— Я исчезну, растворюсь и больше никогда не потревожу, — сквозь рыдания обещала собственное самоубийство. Как только он уйдет, перенесусь во дворец Императора и сдамся на его милость. Я согласна на любую участь, приму любое наказание, выйду за любого мага, даже за маркиза. Теперь мне все равно.

— Никуда не отпущу, и не надейся, Кати. — Губы Адама накрыли мои во властном, злом поцелуе. Не давая опомниться, магистр подхватил меня на руки, и мы перенеслись куда — то. Не знаю куда, мне было безразлично, где мы находимся.

Я чувствовала теплые руки любимого, его горящий взгляд на моем теле и то, что я нужна ему. Только это имело значение.

— Я люблю тебя, Адам, — прошептала ему на ухо, когда он уничтожал мое платье, добираясь до тела. Я любовалась своим мужчиной.

— Знаю, Кати, и готов доказывать тебе свою любовь каждый день нашей жизни, пока ты перестанешь сомневаться, и даже после этого.

Наши губы встретились вновь. На этот раз я наслаждалась близостью, а не пыталась запомнить мгновение. Их у меня будет тысячи, нет, миллионы или миллиарды…

Наступило утро, и я боялась открыть глаза. Вдруг все это лишь чудесный сон? Тогда я не хочу просыпаться.

— Кати, — мягкий обволакивающий голос говорил будто нараспев, протягивая мое имя по слогам. — Кати, открой глаза, любовь моя.

Я послушно взмахнула ресницами и встретилась с медовыми глазами любимого.

— Доброе утро, Адам.

— Доброе утро, Кати.

Мы лежали друг напротив друга и любовались. Я им, а он мной.

— Я так боялась, что больше никогда…

Мой голос дрогнул.

— Не думай об этом. — Адам подхватил мою руку и поцеловал каждый пальчик. Нежно, мягко, мучительно долго. Я прикрыла глаза, наслаждаясь.