Софи Пемброк - Подмени моего жениха

Донна припарковалась, и они направились в парк на берегу озера Эри, разминая мышцы, затекшие после долгой езды. Удивительно спокойное место даже в разгар летнего сезона. Они прошли по тропе вдоль реки к маяку, гордо возвышающемуся над водой. Ослепительно‑белый, за исключением красной крыши и перил на лестницах. Купер смутно помнил что‑то о подъеме наверх и открывавшемся оттуда прекрасном виде. Сейчас он наслаждался атмосферой спокойствия и непринужденности, окружавшей парк и озеро.

— Так и поговорим об этом?

Будто с кровоточащей раны резко сдернули прилипший пластырь. Очевидно, между ними что‑то происходило. Нечто неловкое и потенциально проблематичное. Чем раньше они все обсудят, тем легче будет дальше.

Сердце бешено колотилось в груди, тем не менее Донна отважилась задать тревожащий ее вопрос.

— Поговорим о чем? — Выражение лица Ку‑пера стало каким‑то отстраненным. — Ладно, я знаю о чем.

Он сел на ближайшую скамейку, лучи солнца заблестели в его волосах. Донна устроилась рядом, прижав руки к коленям, пытаясь собраться с силами.

Купер опередил ее вопросы.

— Все дело в том, что у меня нет друзей. До этой недели я даже не замечал. У меня есть коллеги и партнеры по бизнесу. Найдется даже парочка знакомых, с кем иногда встречаюсь, чтобы выпить в баре. Но нет друзей. Не было до этой поездки.

— Ты считаешь нас друзьями? — удивилась Донна.

— Думаю, мы можем ими стать. — Купер посмотрел ей в глаза. Она ахнула от искренности, исходившей от его взгляда. — Думаю, идея провести вдвоем неделю за рулем машины, объезжая придорожные достопримечательности и наслаждаясь фастфудом, принесла мне столько удовольствия, сколько я не видел за последние годы.

— Тебе нужно чаще выходить в свет. Постарайся встречаться с знакомыми, — пошутила Донна, но Купер не засмеялся. — Может, ты и прав. Пришло время вернуться к реальной жизни. Встречаться чаще с людьми.

Под «людьми» Донна подразумевала женщин.

— Дело не в общении. Думаю, все дело в тебе.

Она посмотрела на него. Такого никогда не было. Никогда она не была центром чьего‑то внимания.

— Во мне?

— Я вижу людей каждый день, Дон. И не позволяю себе сблизиться с ними. Не хочу ни с кем сближаться. И с тобой тоже не хотел.

— Похоже, я тут ни при чем.

— Тем не менее у тебя получилось. Возможно, все дело в вынужденной близости.

— В твоих устах это звучит как «стокгольмский синдром».

— А может, все дело просто в тебе, — закончил Купер, будто не слышал ее. — Рядом с тобой я совсем другой человек, Донна. И этот новый «я» нравится мне гораздо больше, чем тот, кем я был после расставания с Рэйчел.

— Значит, я и этот новый ты, — осторожно начала Донна, — теперь друзья?

— Да. — В голосе Купера скрывалась нотка неуверенности.

Донна силилась разгадать, что скрывается за этим сомнением. Купер пояснил:

— За исключением моего желания почувствовать вкус твоей розовой помады.

Как он оказался так близко? Они сидели на скамейке на приличном расстоянии друг от друга. А теперь Донна ощущала тепло его кожи. Его руки обнимали ее, губы были совсем близко.

— Да. Могу лишь представить, каков на вкус твой поцелуй. Я лишь об этом и мечтаю.

— Лишь о поцелуе?

— Не только, — признал Купер. — Не только о поцелуях.

Прежде чем Донна успела осознать ответ, Ку‑пер уже преодолел последний дюйм, разделяющий их. Его теплые мягкие губы коснулись ее. Все, как она и представляла.

Но он отпрянул. Слишком быстро перебрался на другой край скамейки.

— Я не должен был этого делать.

— Разреши с тобой не согласиться. — Ее губы все еще дрожали.

— Ты же помолвлена с моим братом!

— Он бросил меня у алтаря, — напомнила Донна. — Очевидно, все кончено.

Купер поднял брови.

— Тогда зачем мы едем к нему через всю страну?

Донна уставилась на него в изумлении.

— Неужели ты думаешь, что я еду умолять его вернуться ко мне?

— Разве нет?

— Нет! Ну, разве что самую чуточку. И то в самом начале. Мы едем не для этого.

— Тогда, будь добра, объясни.

Эту историю Донне не очень хотелось рассказывать. Но надежда, горевшая в глазах Купера, заставила ее признаться.

— Хорошо. Но не здесь и не сейчас. Вернемся в Клаудию, если хотим добраться до Кливленда сегодня.

Он взял ее за руку и больше не отпускал до самой машины.

— Знаешь, как зовут меня сестры? — начала Донна, когда они покидали пределы государственного парка «Маяк Марблхеда».

Купер взглянул на нее с удивлением. Учитывая предыдущий разговор, он и представить не мог, о чем речь.

— Полагаю, по имени.

— Они зовут меня «вечной невестой». — В ее голосе слышалась немая боль. Если бы Купер не вел машину, то попытался бы заглушить ее поцелуем. И еще он не мог понять, к чему это прозвище.

— Не совсем тебя понимаю.

— Каждый, с кем я встречалась, в смысле, каждый из моих парней, с которым я начинала отношения, бросал меня, чтобы тут же найти любовь всей своей жизни и жениться на ней. За следующую пару лет.

Купер рассеянно моргнул. Теперь нужно озвучить количество парней, чтобы успокоить разгоревшийся уголек ревности. Если речь идет о паре парней, это лишь нелепое совпадение. А если больше…

— О скольких отношениях мы говорим? Просто для статистики.

— Пять раз. Даже шесть, учитывая Билли Но‑лана. Наверное, его тоже стоит включить.

— Какого Билли Нолана?

— Нам было по десять лет, так что поиск любви всей жизни занял чуть больше времени. Но через месяц после нашего расставания к нам в город приехала новенькая. Они стали встречаться еще в средней школе, потом в университете, а после учебы поженились.

— Шесть. Неужели шесть парней на полном серьезе бросили тебя, чтобы жениться на других? — Слова сорвались с языка, прежде чем Ку‑пер осознал, что говорит.

— Я — девушка, с которой в ожидании настоящей любви парни встречаются годами.

Теперь он понял. В ее словах звучала горькая боль. Сокрушительная боль обиды от собственной неполноценности. Он прекрасно знал, каково это. Ему ненавистна даже мысль, что Донна прошла через это хоть раз. Не говоря уже о шести случаях. Как ей удалось все пережить? Не просто взять себя в руки, а сохранить жизнерадостность и вечный оптимизм?

Однако она не сказала, что не хочет возвращать Джастина. Возможно, и не будет умолять его вернуться, хотя это и не значит, что она не хочет этого.

Купер не хотел на нее давить, но отлично понимал, что не сможет поцеловать снова, не зная всех планов относительно брата. Значит, следует сдерживаться.

— Рэйчел изменила мне в наш медовый месяц, — обронил он, сам не зная зачем. Видимо, хотел поделиться собственной болью, чтобы все было честно.

Краем глаза он заметил, как вздрогнула Донна. Но не пожелал слышать слова утешения и сочувствия.