Элла Хэйс - Замуж со второй попытки

Кормак познакомил ее с Эммой, которая, будучи художником‑графиком, проявила большой интерес к живописи Миллы. Затем последовали дальнейшие знакомства, пока голова Миллы не закружилась от обилия новых имен и лиц. Наконец волынщик в шотландском национальном костюме пригласил гостей в элегантный шатер на свадебный завтрак.

Милла вместе со всеми хлопала выступающим с поздравительными речами и восхищалась изящным свадебным тортом из шести ярусов. Свадьба была великолепной, и ее размах намного превосходил то торжество, которое Милла когда‑то планировала для себя и Дэна.

После того как Рози и Фрейзер первыми станцевали шотландский народный танец, к ним присоединились и гости. Кормак тоже потянул Миллу в сторону танцпола, и вскоре, в вихре закружившего их танца, на лице Кормака засияла широкая улыбка, напомнившая Милле молодого солдата, которого она видела на фотографии в студии.

Когда объявили следующий танец, Кормак снял пиджак, ослабил узел галстука, и, притянув Миллу ближе, прокричал: «Скинь туфли, а то снова потянешь лодыжку!» Темп музыки был настолько быстрым, что после танца Кормак и Милла вышли из шатра, еле переводя дух. Солнце уже село, но на деревьях мерцали миллионы крошечных огоньков.

Кормак посмотрел наверх и засмеялся.

— Мне пришлось столько повозиться с этим освещением, что я теперь до конца дней не желаю видеть ни одной электрической гирлянды.

— Получилось потрясающе! Вся эта свадьба — просто волшебная!

Он обнял ее за плечи.

— Рози знает, как устроить классное шоу, — это точно… Давай прогуляемся!

Милла посмотрела на свои ноги.

— Я ведь босиком.

Кормак поджал губы и вздохнул.

— Ну что ж. Я делал это раньше, могу сделать опять…

— Нет, Кормак, ты ведь не собираешься… — запротестовала Милла, но было поздно — он уже взял ее на руки, и она засмеялась.

— Куда мы?

— Поищем тихое местечко.

Милла обняла Кормака, чувствуя жар его тела сквозь прозрачную ткань своего платья. Он пошагал прочь от шума и огней.

Кормак принес Миллу на причал и поставил на ноги. Бледная луна отражалась в воде, в небе уже виднелась Венера.

— Прошлой ночью, уходя с этого причала, я думала, что потеряла тебя, — сказала Милла, взяв Кормака за руки.

Он поцеловал ее в волосы.

— Я знаю. Но я ведь предупреждал, что не смогу держаться от тебя подальше. — Кормак высвободил свои руки из ладоней Миллы и ковырнул носком ботинка доски под ногами. — Этот причал был свидетелем многих приключений.

Милла посмотрела на темную, неспокойную воду.

— Готова поспорить, что в свое время ты столкнул отсюда немало людей.

Кормак рассмеялся.

— Да, так что не искушай меня.

Она отошла на пару шагов.

— Не вздумай! Это платье Рози — она никогда тебя не простит.

Он медленно покачал головой, подошел ближе и, пристально глядя Милле в глаза, сказал:

— Я привел тебя сюда вовсе не для того, чтобы столкнуть в озеро.

— А зачем?

Кормак положил руки ей на талию.

— Я хотел сказать тебе, как ты невероятно красива.

Она покраснела.

— Мне попался очень хороший визажист.

Он коснулся ее губ пальцем.

— Тсс! Я говорю не о косметике. Да, у тебя прекрасное лицо. Но я пытаюсь сказать, что ты еще красива душой. Ты вернула меня к жизни. — Кормак взял руки Миллы в свои. — Я хочу поговорить о твоих сегодняшних словах. Ты сказала, что «мы ведь еще пока не…»

— О нет! Я… я ничего такого не имела в виду. Я просто довольно коряво попыталась сказать, что вовсе не хочу напрашиваться на предложение руки и сердца…

Кормак засмеялся.

— Я знаю. Не волнуйся, я не собираюсь просить сейчас твоей руки…

Милла вздохнула с облегчением. Конечно, она была влюблена в Кормака, но не знала бы, что делать, если бы он встал перед ней на одно колено прямо тут, на причале, и позвал ее замуж.

— У меня есть для тебя другое предложение. — Кормак улыбнулся. — Ты меня выслушаешь?

Милла кивнула.

Он выпустил ее руки и подошел к краю причала.

— Всю неделю отец пытался убедить меня оставить службу в армии и взять на себя управление фамильным поместьем. Я неоднократно отказывал ему, полагая, что он просто предлагает мне укрыться здесь от моих неудач. Я ни за что не принял бы его предложение на таких условиях. — Кормак повернулся и посмотрел Милле в лицо. — Но этой ночью у меня возникла идея о том, что можно изменить в Калькарроне. Надеюсь, она заинтересует и тебя.

— Меня? Я ничего не знаю о поместьях Шотландского Нагорья…

— Но ты разбираешься в искусстве.

— Причем тут это?

— Иди сюда.

Милла подошла к Кормаку. Он обнял ее за плечи и повернул лицом к озеру.

— Тебе ведь нравится это место, не так ли?

— Да, конечно.

Кормак улыбнулся.

— Я хочу увидеть твою реакцию на другие части поместья — с точки зрения художника. Мне необходимо профессиональное, непредвзятое мнение о том, что мы можем предложить.

Милла повернулась и посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Я собираюсь построить больше коттеджей для художников в нашем поместье. Мне хочется поделиться этим местом с людьми, которым оно нравится. Мы могли бы проводить тут мастер‑классы, организовать курсы обучения живописи… Рядом с домом есть еще несколько зданий — их можно превратить в студии. Ты будешь водить художников в горы для рисования на пленэре. Именно эти планы я обсуждал с моим отцом перед свадьбой Рози, и он готов меня слушать, но без тебя это не сработает, Милла. Ты — мой источник вдохновения.

Идея Кормака, безусловно, была привлекательной, а его энтузиазм — заразительным. Поместье Калькаррон может стать идеальным местом для отдыха художников. Здесь имеется все необходимое: захватывающие дух виды, до которых рукой подать, солидная репутация уже существующего коттеджа Стратбурн, не говоря уже о чрезвычайно привлекательном владельце поместья.

— Итак, что ты предлагаешь? Деловое партнерство?

Кормак покачал головой, и выражение его глаз заставило ее сердце забиться чуть быстрее. Он коснулся щеки Миллы и мягко улыбнулся.

— Я люблю тебя, и не представляю свое будущее без тебя, так что на самом деле я предлагаю…

Милла невольно прижала ладонь ко рту, чтобы не ахнуть в голос, потому что Кормак опустился на одно колено и вытащил из шотландской сумочки‑споррана, висящей на его поясе, черную бархатную коробочку и произнес:

— Ты выйдешь за меня замуж, Милла О’Брайен?

Пару минут, не в силах вымолвить ни слова, она лишь улыбалась и плакала одновременно. Наконец обретя дар речи, Милла ответила:

— Да, я выйду за тебя… Конечно! Но ты сказал, что речь пойдет не о брачном предложении.

Кормак поднялся на ноги и широко улыбнулся.

— Я сказал, что не собираюсь просить твоей руки. И это так, потому что мне нужна не только твоя рука, но и вся ты. — Он открыл коробочку — на темном подкладе блеснуло кольцо с бриллиантом. — Это кольцо принадлежало моей бабушке…