Мелани Милберн - Связанные ночной клятвой

— Лифт может понадобиться другим людям, — хрипло бросила она, облизнув пересохшие губы.

Он улыбнулся еще шире, его глаза еще больше потемнели.

— Это мой отель. Мой лифт. А ты — моя жена.

Иззи хотела оттолкнуть его, но вместо этого положила руки ему на грудь, ощущая сквозь рубашку сильные мышцы, похожие на стальные пластины, а еще исходящий от него древесно‑цитрусовый аромат, от которого у нее кружилась голова.

— Лишь номинально.

— Пока номинально. Но как долго это будет продолжаться?

Желание захлестнуло ее. Огромное, непреодолимое, от которого задрожали колени, даже стоять стало трудно. Чувствовала ли она когда‑либо прежде столь сильное возбуждение? Настолько всепоглощающее? Будто она оказалась поражена вирусом, сильной лихорадкой.

— Я не собираюсь спать с тобой, Андреа.

А между тем она так этого хотела. Больше всего на свете.

Он подвинулся еще ближе. Его теплое дыхание слилось с ее дыханием.

— Нам будет хорошо вместе, дорогая. Даже лучше, чем хорошо.

Иззи сжала пальцами его рубашку, но не оттолкнула. Почему не оттолкнула? Внутренний голос пытался что‑то говорить, впрочем, слишком тихо. Ее влечение к Андреа пересилило. Она сама прижалась губами к его губам, он взял инициативу в поцелуе, его смелый язык проник вовнутрь, призывая ее язык слиться в страстном танго. Иззи обняла его за шею, запустив пальцы в густые волосы. Встав на цыпочки, сильнее прижалась к нему, чтобы почувствовать его каждой клеточкой тела, еще больше разжигая собственное желание. Ее грудь прижалась к его груди, она предвкушала, как его руки будут гладить ее, сжимать в объятиях.

Она застонала от неутоленного желания. Их поцелуй все еще продолжался, языки сплелись во взаимных ласках, тела были прижаты друг к другу. Иззи потерялась в чувственном фейерверке. Она никогда такого не испытывала ни с одним мужчиной.

С Андреа ее чувственность раскрывалась в полную силу, возбуждение росло, каждый нерв был напряжен, колени подгибались. Она утратила способность мыслить здраво. Андреа еще сильнее стал тереться о нее бедрами, будто чувствовал, что и как она хочет. Иззи недоумевала, как ему удается вызывать в ней такое желание, почему он получил над ней такую власть. Она застонала, волна наслаждения поднялась внутри ее, все больше и больше нарастая, пока не взорвалась, запустив мириады капель удовольствия.

Иззи открыла глаза, снова закрыла, наткнувшись на самодовольное выражение лица Андреа. О боже, почему она позволила ему довести себя до такого состояния. Безрассудная, бесстыдная распутница, не имеющая достаточно самообладания, чтобы противостоять искушению его прикосновений. Почему не сопротивлялась ему? Где была сила воли? Проклятие.

Где была ее гордость? Почему она снова позволила ему доказать свою правоту со столь разрушительной легкостью?

Он вполне себя контролирует. А она нет. Он без труда доказал это.

Иззи не представляла, что сможет возненавидеть мужчину, доставившего ей такое удивительное удовольствие. Если такое наслаждение просто от одного поцелуя, даже от прикосновения, что же будет, если они займутся любовью?

Андреа поднял подбородок. Его глаза сверкали триумфом.

— Ну, что я тебе говорил? Это как взрыв бомбы. Иззи, собрав остатки гордости, оттолкнула его и изобразила на лице маску холодного безразличия.

— Откуда ты знаешь, что я не притворялась?

Он изучал ее пару секунд, потом нажал кнопку, чтобы лифт снова поехал.

— Нет. Ты не должна стыдиться своих реакций. От этого наш брак станет только лучше. Для нас обоих.

Двери открылись на его этаже. Он вышел из лифта, ведя ее за локоть. Иззи понимала, что ей нужно избавиться от его теплой и нежной руки, но почему‑то не могла заставить себя сделать это.

Он открыл пентхаус карточкой‑ключом и повернулся к ней.

— Мне перенести тебя через порог?

Иззи бросила на него уничтожающий взгляд.

— Даже не думай об этом.

Иззи вошла в номер, услышала звук захлопнувшейся двери и шаги Андреа. Ее сердце снова громко застучало, и задрожали ноги.

Она его жена.

Он ее муж.

Они одни.

Внутри его гостиничного номера.

Ее тело все еще покалывало от восхитительного удовольствия, которое он ей доставил. Нужно положить конец их близости. Почему она позволила ему доказать, что хочет его больше, чем он ее?

Равновесие нарушено.

Иззи тяжело вздохнула и оглядела номер. Поистине роскошное пространство, все сделано со вкусом. Хрустальные люстры, голубовато‑серый ковер, в котором ноги утопали по щиколотку, серо‑голубые бархатные диваны со стильными разбросанными подушками создают образ спокойного гостеприимства. Освещение мягкое, приглушенное. Цветовая гамма и декор указывают на то, что это мужской номер, при этом мелкие штрихи — вазы со свежесрезанными цветами, кашемировые пледы на диванах — создают уют. Шторы такого же серо‑голубого оттенка, как и диваны, и они раздвинуты, чтобы продемонстрировать чудесный вид, открывавшийся из окна. Иззи подошла ближе к стене, чтобы посмотреть картины. Конечно, оригиналы, а не какие‑нибудь принты. От гостиной отделена столовая зона, далее располагается большая спальня и ванная комната. Заглянув в спальню, Иззи увидела, что там уже находился ее багаж. Несомненно, тот был доставлен, пока они с Андреа поднимались на лифте.

— А где моя спальня?

— Ее нет. — Андреа пожал плечами, снял пиджак и положил его на спинку одного из диванов. — Ты будешь делить спальню со мной.

Внутри у Иззи все сжалось.

— Что? Что же это за пентхаус, где всего одна спальня?

Выражение его лица стало непроницаемым.

— Это проблема?

— Конечно. — Она отошла от него подальше. — Я же говорила, что не буду с тобой спать. Я хочу собственную комнату. Выдели мне отдельный номер.

— Боюсь, это невозможно. — Андреа небрежно ослабил галстук, пристально глядя на нее.

От пронзительного голоса Иззи чуть не разбилась люстра.

— Но ты ведь владелец этого проклятого отеля!

Она осознавала, что эта реакция чрезмерна, учитывая ее репутацию, но просто не могла спать с ним в одной спальне. Они только что поднимались одни в лифте, и она помнила, чем это закончилось.

Галстук Андреа приземлился рядом с пиджаком. Он принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Его спокойствие, медленные и методичные движения стали ярким контрастом тому, насколько раздосадованной чувствовала себя Иззи. И это разозлило ее еще больше.

— Я поняла, почему мне нельзя получить отдельную спальню. Чтобы персонал отеля не подумал, что это ненастоящий брак.

Она расхаживала по номеру, борясь с искушением расстегнуть оставшиеся пуговицы его рубашки. Заставляла себя отвести взгляд от загорелой и подтянутой волосатой груди. Необходимо держать себя в руках. Сопротивляться, а не таращиться на него, словно какая‑то изголодавшаяся по сексу старая дева.