Хайди Райс - Ждала тебя всю жизнь

Лукас подавил желание настоять на том, чтобы оставить свет: ему хотелось разглядеть каждый дюйм ее прекрасного тела, но он решил пойти на компромисс, хотя и не был готов полностью отказаться от освещения. Лукас взял свой мобильный телефон и с помощью специального приложения слегка приглушил свет и оставил лишь едва заметную мягкую подсветку.

– Так хорошо?

– Да, спасибо, – все еще напряженно ответила Бронте, и Лукас невольно рассмеялся – ее вежливость сейчас была совершенно неуместна.

– Я сказала что-то смешное? – В ее голосе едва заметно прозвучала обида, и Лукас покачал головой.

Он положил руку ей на бедро и притянул к себе. Никогда прежде Лукас не смеялся в подобной обстановке. Для него секс был своего рода сделкой – договор, заключенный между двумя взрослыми людьми по обоюдному согласию для достижения взаимного удовольствия. Но с Бронте он чувствовал себя непривычно радостно и легко.

– Тогда почему ты смеешься?

Он расстегнул рубашку Бронте, стянул ее с плеч, и она упала на пол. Зацепив указательным пальцем ремень ее джинсов, Лукас притянул Бронте к себе достаточно близко, чтобы ловким движением расстегнуть бюстгальтер.

– Уже не смеюсь, – хрипло пробормотал он и отбросил бюстгальтер в сторону.

Он провел ладонями по ее груди и наклонился, чтобы обхватить губами ее напряженный сосок. Бронте сдавленно ахнула и инстинктивно выгнула спину ему навстречу. Лукас непослушными пальцами расстегнул ее джинсы и спустил их с изящных бедер. Он запустил ладонь под ее хлопковые трусики и начал ласкать пальцами ее возбужденный клитор. Бронте дрожала, стремительно приближаясь к оргазму. Хрипло вскрикнув, она обмякла в руках Лукаса.

Он поднял ее на руки и уложил на свою постель. Единственная мысль, которая была в его голове: если он сейчас же не окажется внутри ее, то просто умрет.

– Уровень гормонов в вашем анализе крови соответствует сроку примерно шесть недель. Поэтому, если вы рассматриваете возможность прерывания беременности, я настоятельно советую вам поторопиться с принятием решения. – Молоденькая медсестра бросила Бронте улыбку с легким оттенком сочувствия.

– Нет, – сказала Бронте, – я решила оставить ребенка. – Она впервые произнесла эти слова вслух.

А значит, теперь ей все-таки придется рассказать Лукасу о ребенке, она больше не может держать это в секрете. Ее начинало мучить утреннее недомогание, к тому же прошел почти месяц с тех пор, как они начали регулярно встречаться в его пентхаусе. Бронте ограничивала эти встречи двумя разами в неделю и строго следила за тем, чтобы никогда не оставаться на ночь, надеясь сохранить свои эмоции в относительном покое. Но чем больше времени она проводила с Лукасом, тем стремительнее рушился ее защитный барьер, и это ее пугало.

Ей начинало казаться, что их отношения уже выходят за рамки просто секса. Каждый раз после ее визита он настаивал на том, чтобы проводить ее домой, ни разу за весь месяц Лукас не уезжал из страны по делам. Да и усилия, которые прикладывал Лукас, чтобы сблизиться с Нико, не остались незамеченными.

Бронте продолжала обдумывать все последствия своего решения, когда медсестра протянула ей несколько информационных брошюр о беременности и родах, а также направление к терапевту.

Выйдя из клиники, Бронте положила все буклеты в сумку и пошла по оживленной шумной улице. Мысль о предстоящем разговоре с Лукасом вызывала приступ паники, затмевавший зародившуюся в душе крохотную надежду. Его мысли и чувства по отношению к Бронте все еще были для нее полнейшей загадкой. Она пыталась поговорить с ним о похищении, о том, что он чувствует по поводу растущей привязанности к Нико, но он либо менял тему разговора, либо отвлекал ее при помощи секса.

Завернув в переулок, ведущий к дому, Бронте подняла воротник пальто и надела солнцезащитные очки, несмотря на пасмурную погоду. В последнее время рядом с домом дежурило не так много папарацци, но ей все же пришлось предпринять меры предосторожности, чтобы добраться до клиники, никем не замеченной. В кармане пальто завибрировал телефон, и Бронте, взглянув на дисплей, невольно поежилась: звонил Лукас.

– Привет. – Она попыталась придать своему голосу радостную интонацию.

– Эй, ты где была? Я только что говорил с Морин, и она сказала, что ты ушла утром без телохранителя, – недовольно проговорил Лукас.

– Я гуляла, – пробормотала она, почувствовав укол вины.

Сегодня ей придется все рассказать Лукасу, но не по телефону, а с глазу на глаз. Она до сих пор понятия не имела, как он отреагирует на новость о ребенке. Но больше всего Бронте пугала собственная реакция… Если на этом их связь закончится – что ж, она сможет это пережить. Но если Лукас отвергнет не только ее, но и ребенка, ей будет гораздо труднее это принять, потому что у нее есть исчерпывающее доказательство того, что этот высокомерный, требовательный человек мог быть и нежным, и заботливым.

– Где ты сейчас? – В его голосе слышалось скорее раздражение, а не забота.

– Почти дома, – честно сказала она.

– Где именно? – продолжал настаивать Лукас.

– Уже на заднем дворе, – сказала она, закрывая за собой ворота.

В ответ она услышала приглушенное проклятье и тяжелый вздох.

– Черт возьми, Бронте! Сколько раз я должен повторять? Я не хочу, чтобы вы с Нико так рисковали. Хочешь пойти на прогулку – нет проблем, но ты должна взять с собой Джеймса или Дженис каждый раз, как выходишь из дома.

Бронте хотелось бы возмутиться его высокомерным отношением, но в голосе Лукаса она слышала лишь искреннее беспокойство.

– Я никогда не хожу на улицу с Нико без сопровождения, – попыталась защититься она, хотя чувство вины волной поднималось внутри ее. Сегодня она ушла без телохранителей, потому что не хотела, чтобы они доложили Лукасу, где она была.

Она должна ему все рассказать как можно скорее, ведь она вовсе не собиралась держать беременность в секрете так долго. Но ей было так хорошо с ним! И дело не только в сексе, но и в тех моментах, когда они лежали в обнимку, и Лукас расспрашивал ее о Нико или рассказывал ей о новом курорте. Это казалось таким нормальным и в то же время таким новым – делиться друг с другом событиями дня, обсуждать воспитание ребенка.

– Безопасность Нико – не единственная вещь, которая имеет для меня значение, – отрывисто произнес он после долгой паузы.

Это было отнюдь не признание в вечной любви, и все же сердечко Бронте предательски дрогнуло.

– Хорошо, – пробормотала она в трубку.

– Серьезно? – усмехнулся Лукас. – И ты даже не станешь спорить о своей независимости?

– Не сегодня. – Легкая улыбка скользнула по ее губам.