Сергей Барк - Я танцую [СИ]

Он одет с иголочки, уложен и выглажен, а я? Бесформенные темные вещи, штаны слегка помятые… Жуть. Хорошо что на улице ночь и он меня не рассмотрит. «Как только заработаю денег, куплю нормальных шмоток, хотя бы несколько» — решил я.

Я оделся, сумка стояла собранная, пора было выходить и не задерживать Максима… а вдруг он передумал, поняв как быстро я согласился? Сейчас я выйду на улицу, а его нет.

От этой мысли я остолбенел.

А что если правда? Может он считал меня недоступным божеством, как и другие фанаты… А я такой невзрачный, что и смотреть не на что, умом не блещу, и согласился ехать к нему с первого приглашения?! От этих мыслей мне совсем поплохело. Стало горько и стыдно за себя. Еще один взгляд в зеркало уверенности не прибавил.

Тигран очнись, ты нищий студент, выступающий полуголым в клубе за деньги, а он привлекательный, уважаемый, обеспеченный человек. На что ты надеешься?

Идиот!

Я разозлился на себя, чувствуя какое ничтожество. Наверное он подумал, что купил мальчика, а я такой весь хвостом завиляв, готов кинуться в ноги. А его красивые слова?.. наверное просто пафосная романтика, а через неделю, наигравшись, выкинет надоевшую собачонку…

От стыда пылали щеки и горячие капли ползшие вниз почти не чувствовались. Мне было так горько и обидно от собственной судьбы… ведь не золушка же я в самом деле…

— Тигра… — дверь распахнулась, впуская Максима. Он был в пальто, со слегка влажными от снега волосами. — Что случилось? — тихо спросил он увидев, мое красное, влажное от слез лицо.

— Я не шлюха.

Глядя в пол, я боялся поднять глаза и увидеть там удивление — «Как не шлюха? А кто?»

— Тигран, что случилось? — серьезно, без эмоций повторил он.

— Посмотри на меня, — все также вперя взгляд в пол, говорил я, — ведь ты уже встречал меня именно таким, и не взглянул второй раз. Только на сцене, почти раздетый, я тебе и понравился, разве не так?

— Да, ты очень понравился мне на сцене, — не стал отрицать Максим. От его слов я внутренне сжался. — Было бы странно, если бы видя такое привлекательное тело и завораживающее выступления, я бы остался равнодушен.

Но, кажется, я говорил тебе, что превращаться в сумасшедшего маньяка не собираюсь, то же самое относилось и к Тиграну, который упал мне в объятия ночью на улице. Я видел тебя впервые, я старше, а ты выглядишь как старшеклассник, да еще с поврежденной ногой. Мне что нужно было накинуться на тебя, как тот у клуба? Ты был привлекательным тогда и сейчас, хотя нет, глядя на твое красное лицо, не уверен, что у нас вообще получится выйти из гримерки… Ты понравился мне на сцене как танцор и зацепил мой взгляд на улице. Но трахать все, что движется, не в моих правилах.

Он отчитывал меня словно ребенка, а я просто слушал закусив губу.

— Я не считаю себя тварью, кидающуюся на раненых, беспомощных детей.

— Я не ребенок, — глухо выдавил я из себя.

— А почему я объясняю тебе как маленькому?.. И если ты думаешь, что я вижу в тебе только развлечение, ты заблуждаешься. Справлялся же я как-то без лишних проблем до тридцати семи, зачем бы сейчас ввязываться стал?

Максим замолчал.

— Иди сюда.

Затравленно взглянув из-под мокрых черных ресниц, я увидел чуть расплывающийся силуэт Максима, он развел руки, и я несмело подошел к нему. Он сделал маленький шажок вперед и обнял, прижимая к себе.

— Балбес, ты.

Я тихо млел в его объятьях, чувствуя, что мир изменился и в нем не осталось никого кроме этого высокого блондина с крупными теплыми ладонями.

— Хотя наверно, жизнь тебя не баловала… — Промурчал он мне в макушку.

В животе предательски заурчало.

— Поехали уже, сварю тебе манной каши.

Я уткнулся ему в грудь лицом, глухо хмыкнув в пахнущую парфюмом одежду.

Оказалось Максим, не шутил. Когда мы добрались до его квартиры, он отправил меня в горячий душ, а то у меня видите ли пальцы холодные. Выйдя из кабинки, я не нашел своих вещей, а только чистый махровый халат, сложенный на полочке. Халат оказался большим, и улыбнувшись, я потуже в него замотался. Это его халат.

По запаху я нашел кухню.

— Манки и молока не было. Будем есть гречку с сыром и колбасой — все что есть. Я не часто наполняю холодильник.

Смотреть как этот великолепный мужчина накрывал для меня на стол было поразительным. Мне хотелось тут же прижаться к нему и ласкаться до одурения.

— Садись сюда, — похлопал он по сидению рядом с собой. Мы сели и принялись уплетать гречку за обе щеки.

— Осень куфно, — поблагодарил я с набитым ртом.

— Не подавись, — тепло улыбнулся он.

Затем, я настоял, что сам помою посуду, раз уж он готовил и, мы, дождавшись когда закипит чайник, выпили кофе. Домыв кружку, он подошел ко мне и взял за руку.

Последние пару минут, пока он заканчивал убирать со стола, я сидел словно на иголках. Ведь потом, мы наверное, скорее всего…

И вот он повел меня коридорами в спальню.

Широкая кровать сама бросилась в глаза. Кроме нее в комнате была одна прикроватная тумбочка, лампа, несколько приятных акварелей и книжный стеллаж.

Я нервно сглотнул, когда Максим провел меня к кровати. Мой желудок свело судорогой, причиняя боль.

— Не бойся. — Наверное заметил, как я дергался.

— Я не боюсь, — во рту как назло пересохло, свидетельствуя об обратном, — просто я это… — я шумно выдохнул глядя в стену и краснея.

— Что это?

Я провел рукой по горячему лицу и стал нервно растирать шею. Сжатые от напряжения коленки сводило. Видя как я нервничаю, Макс решил мне помочь.

— Не во всех позах любишь?

Я залился так, что халат превратился в печку.

— Скажи как. Это не проблема.

— Нет, я….

— Ты что, тоже актив?

От этого предложения у меня волосы на затылке встали и я ошарашено посмотрел на Макса.

— Да? — он хмурился, видимо обдумывая, что делать.

— Да нет, я это… натурал… бывший…

Максим продолжал изучать мое и так смущенное до нельзя лицо?

— То есть секса с мужчинами у тебя не было или был, но давно?

— Не было, — кисло промямлил я и потупился.

Максим молчал.

Ненавижу когда он так делает!!!

— Не молчи.

— Я… буду осторожен, — ту же откликнулся он и меня окатило волной нежности.

Он тут же придвинулся ближе и, обхватив рукой мое лицо, заставил повернуться.

— Обещаю, тигренок.

Я больше не хотел терзаться сомнениями и сам, подаваясь вперед, прильнул к его груди. Он был в одних домашних штанах и я чувствовал упругую, горячую кожу Максима под ладонями. Он шумно выдохнул, приобнял меня, и, заставив поднять лицо, поцеловал.

Сначала нежно и не спеша, затем он стал вылизывать мне губы, засунув горячий язык в мой рот. От адреналина в крови я задохнулся, слушая собственное сердце колотившееся, казалось, во всем теле, одним единственным комком. Его поцелуи стали грубее, но это не причиняло дискомфорта, скорее болезненное предвкушение того, что он будет делать дальше.