Кэрол Маринелли - В плену удовольствий шейха

– Как и ты.

– Иногда, – согласилась Мэгги. – А еще я, в отличие от него, умею довольствоваться малым, например, получать удовольствие от прогулки в парке. Хотя… – Она вспомнила его улыбку, их смех, когда они лежали под звездами, болтали и смеялись. Тогда она чувствовала, как он близок к ней.

Мэгги посмотрела на дверь и вспомнила о женщине. Никто бы не подумал, что она слепая, потому что когда-то знала солнце.

Точно так же, как Мэгги знала, что такое любовь.

А Ильяс не знал.

Он родился в мире, в котором не было места любви.

– Я не знаю, как с ним связаться, – обеспокоенно сказала Мэгги.

Фло раздумывала некоторое время, потом ее лицо просветлело.

– Его брат сегодня будет в «Дионе».

– Откуда ты знаешь?

– Каждую пятницу принца Хазина вышвыривают оттуда. Поэтому это место так популярно в последнее время.

Мэгги знала, что «Дион» – это бар в шикарном отеле. Когда-то там собирались аристократы, чтобы пропустить по бокальчику перед театральной премьерой. Это было старомодное место, но в последнее время оно стало дико популярным, своего рода ретробар. Люди выстраивались в очередь, чтобы попасть туда.

– Ты ведь знакома с Хазином, так почему бы тебе не пойти туда сегодня вечером и не сказать, что тебе нужно поговорить с его братом?

– О да! Я так просто заявлюсь туда, подойду к Хазину и похлопаю его по плечу? – сухо спросила Мэгги. – Сомневаюсь, что он вообще меня вспомнит. Да и внутрь я не смогу попасть.

В «Дион» заходили лишь очень богатые люди, но у Фло имелся там знакомый швейцар, и она знала, как можно попасть внутрь.

– Оденься пошикарнее! Черное платье с глубоким декольте, и никто не обратит внимания на твой живот! – отмахнулась Фло от проблемы с фейсконтролем на входе.

Но Мэгги покачала головой:

– Я не могу.

– Конечно, можешь. Я пойду с тобой.

– Ты же работаешь.

– Я смогу подойти туда к десяти, если только не приключится что-то непредвиденное.

– Я не смогу пройти через это в одиночку.

– Тогда оставайся на улице и жди меня. И на родах я тебя не оставлю одну. Я первоклассная акушерка, ты не представляешь, от чего отказываешься!

А потом Фло ушла, оставив Мэгги сидеть там ошеломленной таким поворотом. Она хотела сообщить Ильясу о ребенке, и теперь у нее появился такой шанс. Сегодня вечером.

Мэгги ушла с работы пораньше, чтобы подготовиться к походу в «Дион». Если что-то пойдет не так, она может сказать, что хотя бы попыталась…

Она приняла душ, уложила волосы, хотя Фло советовала оставить их распущенными, затем накрасилась, стараясь, чтобы макияж получился не вульгарным, но и не блеклым.

На самом деле собираться в этот престижный бар было весело. Давным-давно она никуда не выходила при полном параде, но сегодня она взяла красную помаду и накрасила губы. Ее маленькое черное платье не было предназначено для беременных, но Мэгги втиснулась в него. За последние месяцы грудь ее заметно округлилась, и декольте казалось как никогда соблазнительным. Надев туфли на шпильках, Мэгги повернулась к зеркалу.

Да, Фло ее не узнает! Не говоря уже о Хазине…

Проверяя свою сумочку, Мэгги репетировала.

– Привет, Хазин, – стараясь, чтобы голос звучал непринужденно, сказала девушка, – мы встретились несколько месяцев назад…

Или:

– Привет, Хазин, я – Мэгги, девушка в зеленом бикини…

Нет!

– Привет, Хазин, – сказала она серьезным голосом, – передай Ильясу, что мне нужно поговорить с ним…

Все звучало ужасно, но Мэгги утешала себя мыслью, что швейцар не пропустит их внутрь.

Она заперла свою маленькую комнату, прошла по коридору, открыла входную дверь… и обомлела.

Перед ней стоял Ильяс!

Как же ей его не хватало! Не хватало с самого их расставания. Мужчина, которого она пыталась забыть, зная, что никогда у нее это не получится.

– Мэгги, – как-то неуверенно произнес Ильяс.

Он был одет в костюм, который сидел на нем очень хорошо. Лицо его было гладко выбрито.

– Ты должна была открыть дверь в пижаме, с красными глазами и с ведерком мороженого, – сказал Ильяс.

– Так было вчера, – улыбнулась Мэгги. – А как ты посмел явиться ко мне и выглядишь сейчас совсем не таким, каким я тебя запомнила?

– Я должен был встретиться с братом.

Мэгги собиралась сказать ему, что она тоже хотела встретиться с Хазином, но он лишил ее дара речи, сказав то, что, она думала, он никогда не скажет:

– Я не мог больше ждать встречи с тобой.

Он вошел внутрь, и Мэгги закрыла входную дверь. Идя вместе с ним по коридору в свою комнату, она задавалась вопросом: заметил ли он, что она беременна? Или черное платье и декольте так завладели его вниманием, что он больше ничего и не видит?

Но Ильяс все заметил. Просто он всегда держал эмоции глубоко внутри, не позволяя им отражаться на лице.

– Извини, у меня не прибрано, я даже не уверена, что застелила кровать, – открывая дверь, пробормотала Мэгги.

– Это не важно.

Ему нужно было подумать. Нужно время, чтобы эта новость закрепилась в нем. Он всегда все планировал. Но уже через минуту Ильяс одним большим шагом преодолел расстояние между ними и положил ей руку на живот, а затем притянул ее к себе и нежно обнял.

Мэгги вдохнула его запах, такой знакомый и родной, и успокоилась. Теперь она точно знала, что все будет хорошо.

О, как она скучала по нему!

Слова были не нужны. Вместо этого они отдались во власть поцелуя. Ильяс опустил ее на незаправленную кровать. Страсть охватила обоих, и не было смысла бороться с желанием.

Ильяс расстегнул молнию на платье и одним движением сорвал с нее трусики. Его рука оказалась между ее ног, лаская и готовя ее принять его. Мэгги чувствовала его горячее дыхание на своей шее, а потом он вошел в нее, полностью заполнив собой.

Ильяс старался удерживаться на руках, чтобы не давить на нее, но она, обхватив его за талию ногами, притянула к себе. Это было безумие.

Он был полностью одет, и она судорожно гладила его плечи, словно пытаясь содрать с него костюм, чтобы прикоснуться к его коже.

– Ильяс… – выдохнула Мэгги, стараясь не поддаваться наслаждению, которое неумолимо накатывало на нее, словно боясь, что, как только все закончится, он исчезнет.

Затем он издал низкий стон, и она больше не могла сдерживаться. Они достигли кульминации вместе.

Когда они лежали рядом, Мэгги подумала, что сейчас они могли бы раздеться, но Ильяс только немного приспустил ее платье и положил свою руку ей на живот.

Мэгги чувствовала его интерес к тем изменениям, что произошли с ней.

– Когда ты узнала? – спросил он, держа руку на ее животе.

– Через несколько недель после возвращения.

– Тебе было страшно?

Она кивнула.

– Ты боялась меня?

– Нет. Больше всего я боялась, что наш ребенок не узнает отца.