Эбби Грин - Чары ветреного властелина

Но она жила в сказке… мечтая о том, как Зафир будет любить ее и какой замечательной королевой она станет… пока все не рухнуло. Правда состояла в том, что их связь не была настолько сильной, чтобы удержать их вместе.

Ни тогда, ни сейчас.

На какой-то момент толпа вокруг нее поредела, и она выдохнула, в первый раз за несколько часов расслабившись. Зафир был далеко от нее, и рядом с ней не было телохранителей. Ей внезапно захотелось убежать из этого зала.

Кэт посмотрела туда, где стоял Зафир, и он словно почувствовал ее взгляд и сразу же обернулся. Но Кэт тут же отвернулась, опасаясь, что он прочтет на ее лице слишком многое, и воспользовалась моментом, чтобы отойти в более спокойную часть комнаты.

Она увидела открытые стеклянные двери поблизости и направилась было к ним, но по дороге столкнулась с кем-то. Она начала извиняться, но слова замерли у нее на губах, когда она узнала мать Зафира.

Это была высокая царственная женщина с холодными темными глазами и красивым волевым лицом. Кэт растерялась и впервые склонилась перед ней в неловком поклоне, полагая, что перед особами королевской крови принято кланяться.

Когда она выпрямилась, мать Зафира высокомерно посмотрела на нее и на отличном английском сказала:

– Не ожидала снова увидеть вас здесь.

– Ваш сын был так любезен, что предложил мне работу…

В своей постели. Но этого Кэт не стала говорить.

Но словно читая ее мысли, мать Зафира фыркнула.

– Если вы предпочитаете называть это так. Это правда то, о чем говорят? Вы потеряли ногу?

– Да. – Кэт выпрямилась во весь рост. – Левую, ниже колена.

Кто-то, похожий на личную горничную, подошел к ним и что-то прошептал матери Зафира на ухо.

Когда горничная исчезла, мать Зафира окинула Кэт ледяным взглядом.

– Прошу извинить меня.

И пошла прочь, сопровождаемая целой свитой. Кэт онемела от грубости этой женщины. А потом, вспомнив, что хотела избежать Зафира, она быстро вышла сквозь стеклянные двери на пустую веранду. Подойдя к перилам, откуда открывался вид на Джахор, она с облегчением вдохнула свежий воздух. Город был залит огнями и казался более сказочным, чем всегда.

Мгновение она стояла, замерев на месте, любуясь видом, зная, что видит это все в последний раз. Завтра утром самолет унесет ее отсюда навсегда.

Но ее покой был нарушен, когда группа смеющихся и болтающих людей вышла на веранду. Кэт напряглась и настороженно повернулась, готовая снова предстать перед гостями идеальной моделью.

Когда гости заметили ее, они остановились, потом заулыбались и направились к ней, явно в восторге от того, что смогут разглядеть ее так близко.

Кэт улыбалась, но сзади были перила, а толпа подступала все ближе. Они не говорили по-английски, и все столпились вокруг нее, чтобы разглядеть бриллиант.

Кэт посмотрела по сторонам, надеясь увидеть Нур или кого-нибудь из охранников, но никого из их команды не было поблизости, и она разозлилась на себя за то, что так легкомысленно ушла из зала.

Кто-то дотронулся до бриллианта, и ее охватила паника. Они наступали на нее, а ей некуда было отойти.

Потом кто-то схватил ее за руку на удивление крепко, и ее паника усилилась вместе с растущим чувством клаустрофобии. Она отдернула руку и шагнула в сторону в надежде уйти. И обнаружила, что шагнула в пустоту. Слишком поздно она поняла, что там, должно быть, была ступенька, которую она не заметила.

Она не смогла удержаться от падения, и единственное, что она услышала в последнюю минуту, – знакомый голос, говоривший: «Кэт!»

Она чувствовала, как Зафир несет ее на руках сквозь толпу, сердито крича:

– Где, черт возьми, ты была, Нур? Эти люди чуть не затоптали ее…

Кэт сделала отчаянную попытку заговорить, сказать что-нибудь, но язык не слушался ее, а потом она провалилась в темноту.

Спустя несколько часов Зафир все еще не мог прийти в себя от перенесенного потрясения. Кэт, очевидно, не сильно пострадала. У нее была шишка на голове от удара о ступеньку, которую она, конечно, не могла видеть, учитывая окружавшую ее плотным кольцом толпу.

Его пальцы невольно сжимались в кулаки, когда он вспоминал, как она лежала там, бледная и без признаков жизни.

Он стоял у двери с окошком, в которое мог видеть Кэт, сидевшую на кровати в больничном халате. Ей только что сделали МРТ, и они ждали результатов. Но даже в уродливом больничном халате она казалась ему неотразимой.

Когда ему разрешили войти в палату, он с тревогой склонился над Кэт.

– Как ты себя чувствуешь?

Кэт поморщилась и дотронулась рукой до шишки на голове.

– Думаю, с недельку у меня поболит голова, но в целом я в порядке. Я не рассчитывала так драматично испортить торжество.

Зафир покачал головой, чувствуя, как его снова охватывает злость.

– Эти люди практически чуть не заставили тебя перевернуться через перила.

Она сказала:

– Тебе действительно нет необходимости оставаться…

Он покачал головой и сложил руки на груди.

– Я никуда не уйду.

В этот момент в палату вошел улыбающийся доктор. Он закрыл за собой дверь и подошел к ним, говоря:

– Хорошие новости. Обследование подтвердило, что никаких повреждений у вас нет. Боюсь, пару недель вас будет беспокоить эта огромная шишка, но со временем это пройдет.

Зафир посмотрел на доктора:

– Вы уверены, что она в порядке?

– Да. Я могу отпустить ее домой при условии, что кто-то будет ночью рядом с ней на случай появления признаков сотрясения мозга.

Зафир немедленно ответил:

– Я позабочусь об этом.

В это время появилась Жасмин с одеждой для Кэт, и мужчины вышли из палаты. Жасмин помогла Кэт надеть протез и одеться.

Бриллиант увезли сразу же после того, как Кэт приехала в больницу. Его забрал охранник с самым виноватым видом.

Из больницы Кэт вывезли на коляске, в соответствии с правилами, но как только она оказалась на улице, она встала на ноги, чувствуя себя немного неуверенно.

Зафир взял ее за руку и подвел к ожидавшей их машине.

Когда они ехали по узким улочкам к дворцу, Кэт сказала как можно небрежнее:

– Я в состоянии улететь завтрашним рейсом.

Зафир посмотрел на нее, и выражение его лица было непреклонным.

– Я отложил перелет. Тебе нужен хотя бы один день, чтобы восстановиться.

– Но я в порядке.

Он покачал головой, и в его глазах промелькнуло странное выражение.

– Разве один день – это так много? Тебе так не терпится уехать?

– Нет… мне здесь очень нравится.

«Но я при этом люблю тебя, и каждая лишняя минута рядом с тобой для меня пытка».

Но конечно она не сказала ему этого.

– Хорошо. Я останусь.

Она повернула голову и стала смотреть в окно. После их тяжелого разговора перед торжеством и слов Зафира «прости меня, Кэт» она знала, что им больше нечего сказать друг другу. С прошлым было покончено. Теперь ей придется мириться с фактом, что Зафир просто чувствует свою ответственность за нее. И возможно, его мучает чувство вины. Без сомнения, ему так же мало, как и ей, хочется, чтобы она оставалась в Джахоре.