Владислав Погадаев - Французская палатка, или Целые сутки счастья

– Может, хоть девчонок позовёшь? – Стас удивлённо качал головой.

– Никого не хочу: только ты и я! А с девчонками и на работе посидим.

К её дню рождения Стас где-то раздобыл совершенно удивительную ткань: тонкую, струящуюся, графитового цвета с крупными серебряными мазками. Платье сидело как влитое – спасибо Ольге Ивановне, коллеге по работе: скроила и сшила за три дня.

Вот в этом-то платье, на шпильках и с вечерней причёской она и рассекала по турбазе, привлекая внимание отдыхающих, одетых, как и положено, в кроссовки и спортивные штаны с резинками. Впрочем, так одевались не только на турбазе.

Юля вспомнила, как зашли тогда в бассейн – разведать обстановку. Народу было немного, и, шалея от собственного нахальства, они поинтересовались, можно ли арендовать двадцатипятиметровый бассейн с сауной на час. Только для двоих, разумеется. Администратор, нисколько не удивившись: всё же на дворе – середина девяностых, назвала цену. Цена оказалась вполне подъёмной, и они спросили:

– А на два?

– Можно и на два…

Нет, ничего ТАКОГО там не было, хотя само название иноземной бани ассоциируется у наших граждан не со здоровым образом жизни, а с чем-то прямо противоположным. Грелись в сауне, плескались в бассейне, а после отправились в свой номер. И вот уж там было ТАКОЕ, что до сих пор при одном воспоминании в животе сладко замирает…

Из номера выбрались ближе к ужину и, перекусив, отправились шататься по территории. Заняться было абсолютно нечем.

Набрели на видеосалон – порождение конца восьмидесятых: один видеомагнитофон, два телевизора и сдвинутые вряд стулья. Зрители – сплошь молодняк. Показывали «Эммануэль».

Посмеялись, и пошли дальше: впереди у них – целая ночь, и пусть Эммануэль нервно курит в сторонке…

* * *

Начало светать. Юля осторожно, чтобы не разбудить, посмотрела на часы Стаса: пора. Не дыша, сползла с кровати и на цыпочках прокралась в ванную, прихватив по пути одежду. Привела себя в порядок, проверила, не забыла ли документы и деньги, и выскользнула за порог…

– Ты куда? – он всё же проснулся.

– Спи-спи, я скоро, – громким шёпотом отозвалась она уже из-за двери, и бросилась бежать со всей возможной скоростью, боясь, что он догонит и остановит.

* * *

Стас уже умылся и побрился, когда щелкнул замок – в узком пространстве между косяком и дверью стояла Юлька и, сложив брови шалашиком, смотрела на него виновато и заискивающе.

– Ну, что – не нашла? Говорил же тебе, – улыбнулся он снисходительно-ласково.

Тогда Юля, сияя от счастья, широко распахнула дверь и протянула ему тёмно-синюю сумку. И выражение лица её было точно таким, каким бывает выражение на морде собаки, принёсшей хозяину апорт – оживлённым и радостным: хвали меня, хвали, ведь я же молодец! Вот только хвостом не виляла.

– Юлька! Как? Откуда? – Стас растерялся и обрадовался одновременно.

– О, это целое приключение! – и Юля, заново переживая случившееся, начала рассказывать о том, как поехала в Екатеринбург, нашла сначала дежурного по вокзалу, потом – начальника станции. Узнала, что после рейса состав загоняют на дальние пути – в отстойник, где производится генеральная уборка вагонов силами специальной бригады – не той, что обслуживает пассажиров в рейсе. Узнала имя и фамилию бригадира. Узнала, на каких путях стоит состав. Нашла его, на бегу перепрыгивая через рельсы, спотыкаясь о шпалы и рискуя остаться без каблуков – нужно было торопиться, так как время, отпущенное на обработку, заканчивалось с минуты на минуту.

– Представляешь, – захлёбывалась она от возбуждения, – захожу в купе. Сидит женщина. Интересная. Была когда-то. Но явно… – Юля красноречивым жестом щелкнула по горлу, –…поддаёт. Я ей показала билет, объяснила, что ищу. Вот по физиономии вижу: прекрасно понимает, о чём речь! Но начинает выжучиваться: не знаю, может, была палатка, а, может, и не было. И вообще, они не обязаны за наши вещи отвечать. И почему мы сами её не забрали, когда с поезда сходили. Пришлось поплакаться, объяснить…– Юля лукаво улыбнулась. – Такое объяснение она поняла, говорит: надо у техничек узнать – может, видели. И молчит, смотрит выжидающе. Ну, понятно, чего ждёт. Я говорю: конечно, пусть поищут как следует; тому, кто найдёт – премия! Как Вы считаете, сколько? И тут она сразу, не задумываясь, выдала: пять тысяч! Вот тогда я совершенно точно поняла, что палатка у них, и, конечно, сразу сказала, что меня всё устраивает, и я им страшно благодарна. Потом она велела подождать, а минут через пять вернулась уже с палаткой!

– Да-а, – протянул Стас, – а я, честно говоря, не верил, что у тебя что-то получится! Уже махнул рукой. Ну, ты, Юлька, молодец, конечно! – он глянул на часы: – Ну, что, пора собираться?

– Как, уже? – Юля сникла.

– Так ты на время посмотри – полдень!

– А, ну тогда и правда пора… Пойду ключи сдам…

* * *

На стоянке такси – слева от выхода с вокзала – не было ни одной машины.

– Знаешь, чтоб не терять времени, давай пройдём под мостом до «Первого километра», а там или сядем на троллейбус, или тачку поймаем, – Стас закинул сумку на плечо и быстро зашагал в сторону проспекта. Юля старалась не отставать.

Практически сразу подошёл полупустой троллейбус. Они устроились на заднем сидении – спиной к салону. Совершенно измотанные, ехали, крепко прижавшись друг к другу, и только переглядывались молча.

Остановка «Кинотеатр «Заря» – объявление магнитофона-информатора звучало, как приговор. Юля коротко сжала руку Стаса:

– Ну, я пошла. Созвонимся?

– Завтра, ближе к вечеру.

Двери с шипением захлопнулись. Ещё какое-то время он видел, как ветер раздувал полы её чёрного пыльника, но мыслями уже был дома, гадая, понравится ли жене аромат духов «Мазурка».

* * *

Юля шла, вытянувшись в струнку и высоко держа голову, чтобы не потекла тушь. На неё – красивую и несчастную – откровенно пялились встречные мужики, но сквозь пелену слёз она различала только расплывающиеся очертания уходящего троллейбуса.