Джосс Вуд - Многосерийный соблазн

Ной был единственным мужчиной, который заставил ее исследовать дальние рубежи любви и отчаяния, притяжения и отвращения. Его поцелуй дал ей почувствовать себя сексуальной, женственной, могущественной. Но потом он же заставил ее ощутить себя незначительной и ничтожной. Он бросил ее из нирваны прямо в ад, к которому она совсем не была готова.

Она могла бы простить, что он не поинтересовался ее мнением. Но она никогда не простит, что он выбросил ее из своей жизни, как будто она была комком грязной жвачки, налипшей на его ботинок.

Ди-Джей хлопнула в ладоши, демонстрируя, что переходит в режим работы. Джулс попыталась настроиться на деловой лад. Ей надо было сделать наброски для реконструкции исторического отеля, встретиться с мастерами, чтобы утвердить мебель для модного бара. Может, ей и впрямь стоит ненадолго покончить со свиданиями. У них достаточно дел, чтобы не отвлекаться от них месяцами, а то и годами.

– Прибыль и убытки, отчеты по расходам… Мне нужны ваши квитанции и чеки, – сказала Ди-Джей. – Мне нужна смета расходов на работу Дункана.

– Крайний срок? – спросила Джулс.

– Вчера.

– Ну ты задница, – пробормотала Джулс.

– Да, – ничуть не оскорбилась Ди-Джей. – Именно поэтому мы все время в черном, дорогая. Все из-за меня.

Дарби и Джулс рассмеялись, зная, что Ди-Джей шутит. Они были командой, и каждый винтик в колесе был важен. Вместе они сильнее.

Дарби посмотрела на часы и встала. Джулс помахала Дани, их ассистенту, Мэри, продавщице, и их двум стажерам.

Ее улыбка поблекла, когда она увидела, кто стоит за их спинами. Шесть футов четыре дюйма мышц, одетых в хлопчатые брюки, голубую рубашку и синий пиджак. Волосы коротко подстрижены, а на щеках двухдневная темно-русая щетина.

Их взгляды встретились через стекло витрины, ее желудок сжался, сердце забилось, а во рту пересохло.

Кажется, Ной и впрямь намерен поговорить.

Мурашки пробежали по телу Джулс. Дарби и Ди-Джей обернулись посмотреть, кто привлек ее внимание, и тут же вскочили с места, обрадованные увиденным. Ной всегда был их любимчиком.

Произошел обмен поцелуями и объятиями, и, пока сестры и Ной наверстывали упущенное в разговоре, Джулс позволила себе редкое удовольствие понаблюдать за ним. Высокий, широкоплечий, сексуальный блондин. Но Джулс когда-то слишком хорошо его знала и могла взглянуть глубже, под красивую оболочку.

Вокруг его чудесных глаз были тонкие морщинки, а густые пшеничные брови сдвинулись, нахмурившись. Он улыбался, но это не была открытая солнечная улыбка из их детства. Мышцы шеи были напряжены, а челюсть казалась каменно-твердой.

Меньше всего Ной напоминал легкомысленного туриста.

Ной отошел от Дарби и Ди-Джей, их глаза встретились, и мощь тысяч невысказанных слов встала между ними. Он засунул руки в карманы своих серых брюк и, переминаясь с пятки на носок, стал ее разглядывать. Его взгляд опустился сначала на ее губы, потом на грудь, на бедра и снова медленно поднялся вверх. Каждый дюйм ее тела, на который он смотрел, становился горячим, напоминая ей, что значит быть в его объятиях.

Ей внезапно снова стало восемнадцать, и она снова была готова идти за ним куда угодно…

Эта мысль раздражала Джулс. Наконец она вспомнила, как пользоваться языком.

– Что ты здесь делаешь, Ной?

Ной скрестил руки на груди, его взгляд стал холодным.

– Я тоже рад тебя видеть, Джулс.

Дарби, почувствовав неловкость, встряла в разговор:

– Есть время на чашечку кофе, Ной?

Ной покачал головой:

– Спасибо, дорогая, но нет.

Джулс обняла дрожащими руками колено.

– Почему ты здесь?

– Дела, – ответил Ной. Он протянул ей руку и мотнул головой в сторону спиральной лестницы на второй этаж, где был зал заседаний и их кабинеты. – Нам надо поговорить.

Джулс боялась себя, боялась, что коснется его, – он был слишком большим, мужественным и слишком привлекательным. Боялась, что бросится в его объятия и прижмется губами к его губам, поэтому проигнорировала его руку и медленно встала. Какое-то время она разглаживала несуществующую складку на брюках и пыталась укротить разбушевавшиеся гормоны.

– Ну ладно, у меня есть немного времени перед деловым звонком через полчаса.

У нее не было звонка, но если общение с Ноем окажется слишком сложным, у нее должен быть выход. Она пошла к лестнице и поманила за собой Ноя. По пути наверх ее ноздрей коснулся легкий чувственный запах его одеколона. А еще она ощущала исходящее от него тепло.

Джулс шла на два шага впереди. Если бы она обернулась, они оказались бы лицом к лицу. Она смогла бы заглянуть в эти глубокие темные глаза и раствориться в них, коснуться его губ, потереться щекой о его мягкую щетину.

Джулс мысленно дала себе пощечину и продолжила идти. Как они могли превратиться из друзей в двух людей, которые не могут насытиться друг другом? И как, черт возьми, она дошла до того, что мечтает сорвать с него одежду и облизать его с ног до головы?

Джулс издала тихий стон, дойдя до верхней ступеньки, и повернула направо к своему кабинету. Она скорее умрет, чем даст Ною малейший намек на то, что он все еще волнует ее, что она провела слишком много времени, вспоминая его голым, воображая его ладони на своем лице, опускающиеся ниже и ниже…

О боже, Броган! Возьми себя в руки! Сейчас же!

Наконец они вошли в кабинет. Направившись к своему столу – ей нужен был барьер из стали и металла между ними, – Джулс указала Ною на единственный стул напротив. Собравшись с духом, она посмотрела ему в глаза:

– Итак, к делу. Что же случилось?

Ной сел на стул для посетителей и подумал, что глаза Джулс точь-в-точь цвета утреннего неба над морем. Глядя в ее глаза, он вернулся в прошлое, полное возможностей, в море, где свобода была ветром в парусах и солнечным светом на его лице.

Словно темных волос и светлых глаз было недостаточно, чтобы свести его с ума, Бог добавил к ним стройное тело с соблазнительными изгибами, которое, как он помнил, волнующе пахло и было таким мягким на ощупь. Находясь так близко к ней, вдыхая ее легкие цветочные духи, в этой комнате, полной ярких тканей, эскизов и журналов, Ной почувствовал, что начинает задыхаться. Ему не хватало воздуха.

Желание сбежать оказалось слишком сильным – от нее и от воспоминаний, которые выплыли на поверхность.

Десять лет назад у него были причины дистанцироваться от Джулс, включая пункт договора из той сделки. В тот Новый год он понял, что его подруга больше не ребенок, но женщина, к которой его невероятно тянет. Они поцеловались, и он знал, что они никогда не смогут стать любовниками, потому что они добрые друзья. Но через две секунды он уже думал, что они не смогут остаться друзьями, потому что могут быть потрясающими любовниками.