Джосс Вуд - Многосерийный соблазн

– Конечно, есть. Блондины с карими глазами и идеальными телами, при виде которых Микеланджело бы заплакал.

Она ничего не говорила о Микеланджело. Откуда ее мама знает?

– Почему ты так говоришь?

– Я старая, а не мертвая, Джулс. Мальчик просто великолепен.

Ной, мокрый и голый, встал перед ее мысленным взором. О боже. Как будто ей нужно напоминание.

– Тебе надо поговорить с ним, Джулс. Надо как-то разрешить эту ситуацию.

Зачем? Ной достаточно ясно выразил свои чувства, когда выбросил ее из своей жизни. Никаких весточек, только общий привет в редких, адресованных всей семье письмах, где он писал о своих гонках и своем бизнесе. Ничего личного, только впечатления о местах, которые он посетил, и о людях, которых встретил.

Это было интересно, но ничего не говорило Джулс о его мыслях и чувствах. Для нее этого было мало, и она ни разу не написала в ответ. Ей нужно было от него больше, черт возьми…

– Мам. Господи, просто отстань с этим, ладно? Ответом было молчание – именно так ее мать всегда выражала неодобрение.

– Мам, твое молчание не сработает в этот раз. Это дело мое и Ноя. Держись в стороне.

Джулс потерла затылок, чувствуя себя виноватой. Ее мать в совершенстве освоила искусство порицания посредством молчания. Вот как она это делает?

– Мам, я знаю, ты меня любишь. Но ты должна мне дать сделать то, что я считаю нужным.

Не сказать, чтобы у нее были какие-то дельные идеи, кроме как избегать Ноя.

– Проблема в том, моя дорогая, что вы с Ноем оба такие упрямые! Разберись с этим, Джулс. Мне надоела эта холодная война.

Джулс услышала гудки в трубке и, ошеломленная, уставилась на телефон. Ее мама редко раздражалась, и этот обрыв разговора был для нее верхом хамства. Но как бы она ни любила свою мать, она взрослая и должна жить так, как считает нужным. Это значит – она должна оставить отношения с Ноем в прошлом.

Джулс подняла взгляд в ожидании удара молнии. Ее мама явно имеет прямую связь с Богом. Когда это произошло, она вздохнула. И что ей теперь делать?

Ее первым порывом было бежать.

Джулс слышала, как открылась дверь ванной, слышала шаги Ноя, приближающиеся к комнате. Схватив сумочку, она перекинула ее ремешок через плечо и поспешила к двери. Открыла ее и едва не врезалась в Ноя, все еще полуголого, с одним лишь полотенцем на талии. «Не смотри вниз, не отвлекайся. Просто обойди его и беги», – сказала она себе.

– Я ухожу, но, когда вернусь, я хочу, чтобы в моей комнате не было ни тебя, ни твоих вещей, – сказала она со всей возможной твердостью.

– Леви сказал, что тебя не будет еще две недели. Он настаивал, чтобы я остановился здесь, когда встретил меня вчера в аэропорту. Я сниму комнату в отеле или устроюсь на «Стойкости».

Его сорокафутовая однокорпусная яхта, которую он держал у причала. Яхта, сделанная по заказу прапрадеда, была его любимым судном. Маленькая, но роскошная. Ной всегда предпочитал ее отелям.

– Ты вообще надолго? – Ей необходимо знать, когда ее жизнь снова вернется в нормальное русло. С датами, числами и твердой почвой под ногами.

– Не знаю точно. На месяц? Или, может, на два.

Здорово. От четырех до восьми недель безумия. Как будто ее жизнь и без того не наполнена стрессами. Джулс потерла лоб. Боже, ей совсем необязательно думать об этом прямо сейчас. Сегодня. Когда-либо. Увидев его, она получила суп из эмоций, кислый и липкий. Страсть, печаль, боль, разочарование, желание…

Все, чего ей хочется, это упасть в его объятия и сказать, что она очень скучала по мальчику, которого знала так хорошо. И что она хочет узнать, каким мужчиной он стал сейчас.

Джулс покачала головой, прошла мимо Ноя и сломя голову понеслась вниз по лестнице. Разобраться с этим, мам?

Гораздо проще сказать, чем сделать.

После короткого напряженного разговора с Леви Кэлли положила голову на стол, прижавшись лбом к гладкой поверхности. Леви неохотно признался, что никто из них не сказал Джулс о возвращении Ноя. И тем более никто не сказал, что Ной спит в ее спальне.

И эти люди считают себя взрослыми?!

Тяжелая рука скользнула по ее волосам, и Кэлли, приподняв голову, увидела Мэйсона. Его темно-каштановые волосы едва тронула седина, вокруг голубых глаз не было морщин, а тело было таким упругим – владелец новой кофейни выглядел больше на сорок, чем на заявленные сорок пять. Да, он сексуален. И очарователен. Но почему, почему в комнате, полной привлекательных женщин, большинство которых моложе, стройнее и красивее, он вообще обратил на нее внимание?

Мэйсон подсунул латте ей под нос и сел напротив. Кэлли смотрела на него, раздраженная тем, что его присутствие ее так волнует. Святые кексы, неужели это желание шевелится внизу ее ныне бесполезной утробы?

– Я предложила тебе сесть?

– Не будь такой резкой. Что случилось?

Кэлли хотела было свернуть тему, но внезапно ей захотелось поговорить с кем-нибудь, кто не связан с ее беспокойным семейством.

– Поспорила с дочерью. – Кэлли сделала глоток кофе и посмотрела на Мэйсона. Выражение его лица, побуждающее довериться ему, ее напугало, и поэтому она отступила. – Она спросила, достаточно ли ты симпатичный, чтобы ей захотелось с тобой познакомиться. Она великолепна – высокая, темноволосая, с чудесными голубыми глазами.

– Звучит заманчиво, но я настроился на свидание с невысокой аппетитной блондинкой.

Кэлли посмотрела по сторонам, гадая, о ком он говорит. Мэйсон рассмеялся:

– С тобой, глупышка. Я хочу пойти на свидание с тобой.

– Я думала, ты шутишь.

– Нет. Я предельно серьезен.

Это странно. Он кажется милым и искренним, но в чем подвох?

– Нет, ты не хочешь свидания со мной, Мэйсон.

– Я сам принял решение, и ты не можешь сказать за меня, чего я хочу, а чего нет. – Тон Мэйсона был мягким, но Кэлли услышала стальные нотки в его голосе, и, черт возьми, они только разожгли огонь желания у нее внутри. Она так давно не была с мужчиной и не знала, как себя вести, что сказать.

Впервые за тридцать лет ей захотелось поцеловать кого-то, кроме мужа. Проблема в том, что он прекрасный экземпляр в своей возрастной категории, а она – нет. Ее грудь обвисла, а бедра стали бугристыми. Несмотря на желание секса на одну ночь, это было больше надеждой, чем ожиданием. И если бы она нашла в себе смелость показать свое тело новому мужчине, то явно не тому, у которого подтянутое мускулистое тело практикующего спортсмена.

Мэйсон заставил ее чувствовать себя незащищенной и, хуже того, старой. Между ними, в конце концов, десять лет разницы, и, боже, эти десять лет могут означать целую пропасть. Возраст, состояние тела, финансовое состояние – все разное.

Она без преувеличения отвратительно богата. А он, насколько она слышала, нет. Знает ли он, насколько она состоятельна? Не ищет ли он, случаем, богатенькую мамочку?