Карен Бут - Под прицелом соблазна

– Хочешь знать истинную причину моей неприязни к Рождеству?

Софи сжала его руку.

– Да.

Кругом были люди, музыка и веселье, а вокруг Джейка и Софи словно вакуум образовался. Софи сильнее сжала его руку, залюбовавшись красивым профилем. Джейк не смотрел на нее, но она ощущала его внутреннюю уязвимость. Он него исходило страдание. С одной стороны, Софи опасалась услышать что-то неприятное, что может изменить ее мнение о сильном и невозмутимом Джейке, а с другой – ей хотелось разгадать загадку его неприязни к Рождеству. Ей хотелось заглянуть ему в душу. Она приготовилась к худшему.

– Ты можешь все мне рассказать.

– Тебе прекрасно известно, что я не единственный, у кого Рождество вызывает депрессию.

– Да, конечно. Некоторые не любят этот праздник. Но я хотела бы узнать причину. Почему тебе тяжело?

– С чего бы начать? Во-первых, праздник стал чересчур коммерческим. Все суетятся и носятся, как сумасшедшие, создавая искусственное праздничное настроение. Никто толком не работает две последние недели года.

– Это аргумент против празднования. Я же хочу знать, что произошло в твоей жизни, чтобы ты невзлюбил Рождество. Уверена, что ребенком ты любил праздник. Все дети любят. Я точно знаю.

– Не все, – угрюмо сказал он.

От этих слов и от тона, каким они были сказаны, у Софи перехватило дыхание. Она понимала, что разговорить Джейка и заставить его раскрыть душу будет нелегко, из него каждое слово приходится клещами вытягивать, а ей так хочется его понять.

– И ты с детства не любил Рождество? – продолжила допытываться она.

– Я не хочу, чтобы ты составила обо мне превратное мнение. Мое отношение к Рождеству не может полностью характеризовать мои действия. – Он повернулся и посмотрел ей в глаза.

Софи придвинулась чуть ближе и поцеловала его в щеку.

– Я никогда не стану думать о тебе хуже. Ты пережил свое прошлое и все плохое, что случилось с тобой тогда. Тебе не о чем беспокоиться. – Софи лихорадочно подыскивала слова, которые могли бы помочь ему открыться. – Я чувствую, что ты ни с кем и никогда не обсуждал эту тему. Ты все носишь в себе. Думаю, тебе полегчает, если ты выговоришься.

Джейк так сильно сглотнул, что видно было, как адамово яблоко ходит вверх-вниз.

– Не знаю, чем я заслужил то, что ты вернулась в мою жизнь.

– Может быть, я здесь потому, что тебе необходим слушатель, – тихо ответила Софи.

Он скупо улыбнулся.

– Возможно. – Джейк уперся взглядом в темно-синее звездное небо. – Твоя бабушка была для тебя всем, моя с точностью до наоборот была сплошным кошмаром. А я жил вдвоем с ней с семи лет. Она была злой, не любила меня и не праздновала Рождество.

– А как получилось, что ты с ней остался?

Джейк взглянул на Софи.

– Я не знал своего отца. Мама забеременела, когда училась в старших классах школы. Это взбесило бабушку. Надо было кормить лишний рот. Она работала уборщицей в гостинице. Мама не могла ей помогать, меня было не с кем оставлять, что вызывало еще большую злобу бабушки. Они часто ругались. Бабушка всячески унижала маму, обзывая ее никчемной потаскухой и лентяйкой. – Начав говорить, Джейк немного успокоился. Однако слова лились сплошным потоком, словно из прорвавшейся плотины. – Когда я немного подрос и пошел в школу, мама решила, что пора изменить нашу жизнь. Она сказала мне, что найдет работу и жилье и заберет меня отсюда. Но она так никогда и не вернулась. Я навсегда остался жить с бабушкой. Софи потрясенно молчала.

– Я и подумать не могла, что такое может произойти в жизни, – наконец сказала она.

– Я никому об этом не рассказывал. Я умело маскировался.

– Слишком умело. Когда мы впервые встретились, ты казался мне золотым мальчиком, источавшим уверенность и сексуальность. Это завораживало.

– Ну, это внешняя сторона медали. Но вообще-то, привлекательности и сексуальности у меня не отнять, – ухмыльнулся он.

– Твой шрам, – тихо спросила она, дотронувшись до его брови, – он ведь не от скейтборда?

Джейк мотнул головой.

– Нет. Я забыл однажды вынести мусор, и бабушка в злобе так меня толкнула, что я ударился о дверной косяк.

Софи ахнула, прикрыв рот ладонью. У нее в глазах заблестели слезы, когда она представила, с кем пришлось жить Джейку.

– Мне так жаль, – прошептала она.

– Я не хочу, чтобы ты меня жалела, Софи. Жалость – это последнее, что мне от тебя нужно.

Софи отчаянно хотелось узнать, чего же хочет от нее Джейк, но сейчас не время спрашивать.

– Пойми, это не жалость. Просто мне больно слышать, что подобное случилось в твоей жизни.

Джейк пожал плечами.

– Так распорядилась судьба. Я не хотел такой жизни для себя. И как только смог, уехал на другой конец страны. И правильно сделал, иначе не встретил бы тебя.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – улыбнулась Софи. – А я-то считала тебя пессимистом.

Джейк покачал головой.

– В определенной степени я и есть пессимист, процентов на пятьдесят. Знаю, что не все всегда получается так, как хочешь. Я не могу на все смотреть сквозь розовые очки, как это делаешь ты.

Софи хотела было возразить, но не стала.

– Это все моя бабушка. Она была неисправимой оптимисткой и всегда стремилась к лучшему.

Джейк улыбнулся.

– Вероятно, поэтому я и тянусь к тебе. Ты похожа на лучик света. – Он поправил выбившуюся из-под шапки рыжую прядку. – Похоже, я начинаю в тебя влюбляться, Софи.

– Правда? – с бешено колотящимся сердцем спросила она. Софи никак не ожидала подобного признания. Джейк всегда умело скрывал свои чувства.

Он утвердительно кивнул.

– Да. И это серьезно. Ты делаешь меня счастливым. Я давно не испытывал подобного. И мне очень хорошо. – Он притянул ее к себе поближе и заглянул в золотисто-карие глаза. – Ты позволишь и мне доставить тебе удовольствие?

Ее щеки горели, а в душе звучала божественная музыка.

– У тебя особый талант доставлять мне удовольствие, – пробормотала она, уткнувшись ему в шею.

– Сегодня вечером я применю его на практике, – многозначительно пообещал он.

Джейк ворвался в жизнь Софи словно бушующий ураган. С той ночи в ее кабинете, а особенно после посещения праздничного базара они практически не разлучались. Он назначал ей свидания, они вместе ужинали, заходили на работу друг к другу, встречались после работы, вели бесконечные разговоры в постели после секса. Софи с каждой минутой все больше в него влюблялась. А вот чувствовал ли то же самое Джейк, она не знала.

Наступил день оглашения завещания. Этот день может осложнить их взаимоотношения. Сегодня решалась деловая часть будущего Софи. Остальное зависело от Джейка. Им придется возобновить замороженный на время разговор о будущем универмага Иден. Ее убивало то, что в конечном итоге ей придется его разочаровать. Она не продаст универмаг, и он не получит солидный куш. Софи искренне надеялась, что Джейк поймет, что их отношения дороже любых денег.