Эмили Джордж - Дай волю страсти

Она попыталась встать, но Фил взял ее за плечи и нежно уложил обратно на подушку, затем придвинулся к ней, и глаза его угрожающе сверкнули.

— Да при чем тут это, Сандра! Твой отец — мой друг. Там, откуда я родом, мужчины не лишают девственности дочерей своих друзей. Если бы я знал правду, то не коснулся бы тебя, — сурово сказал он. Чувство вины сделало его лицо холодным и отчужденным.

Сандра еще сильнее рассердилась.

— Ну, раз не коснулся бы, то и нечего винить себя! — отрезала она. — Вряд ли я стану рассказывать папе о случившемся. Кроме того, у каждой женщины это когда-то бывает в первый раз, и, поскольку Лесли лишился этой привилегии, неудивительно, что ты занял его место. — Она прищурила глаза и с ехидством добавила: — Особенно после того как ты сообщил, что весьма искусен в любви.

Румянец залил его скулы. Отодвинувшись от Сандры, он встал с постели, гордый и бесстыдный в своей наготе, оставив ее растерянно смотреть, как он подбирает с пола свою одежду.

Когда он обернулся и снова заговорил, его голос звучал довольно сурово.

— Вот что, моя милая, я надеюсь, что тебе было хорошо, потому что с тех пор, как мы стали близки, всякое притворство между нами закончено. Теперь все, что нам осталось, — это объявить день бракосочетания.

— Не будь смешон! — вспыхнула Сандра. — Послушай, я не хочу подвергаться допросу третьей степени…

— И не тому еще подвергнешься, Сандра. — Взгляд его был холоден, голос резок и непререкаем. — Боюсь, ты не вполне отдаешь себе отчет в сложившихся обстоятельствах. Как только Демми достаточно поправится, я намерен выполнить свой долг и жениться на тебе.

— Что за чушь! — Сандра, пораженная до глубины души, смотрела в его непроницаемое лицо. Он, должно быть, шутит! Фальшивая помолвка — это одно, но фальшивая свадьба — совсем другое! — Я не собираюсь выходить за тебя замуж только потому, что ты оказался моим первым любовником.

— Твоим первым и единственным любовником, — мягко поправил он. — Девственность — это награда, которую я способен оценить, и от которой не собираюсь отказываться. Ты сделала огромную ошибку, моя милая, выбрав меня в качестве дублера Лесли. Теперь тебе придется привыкать жить по моим правилам. — Его голос немного смягчился. — Впрочем, я обещаю, что сделаю их приемлемыми, насколько возможно.

— Придется тебе нести меня на руках к алтарю! — огрызнулась Сандра, чувствуя, как опьяняющий восторг удовлетворенного желания уступает место горькому разочарованию.

— Эта задача мне по плечу. — В глубине его темных глаз промелькнула искорка злорадства. — Послушай, Сандра, если твой отец узнает, что наша помолвка была фиктивной, это разобьет ему сердце.

— Ты скажешь ему об этом? — Она посмотрела на него в испуге.

— Не я, Санни, — ты. А как еще ты сможешь объяснить, что изменила свое решение?

— Я думала об этом, — мрачно сказала она. — Скажу, что не хочу связывать себя с человеком, который… готов лишиться статуса холостяка, только чтобы потешить свою гордость.

Сандра вздрогнула, слишком поздно сообразив, что объяснение прозвучало не слишком правдоподобно. Гораздо точнее сказать: «с человеком, который меня не любит».

— Если тебя волнует только это, можешь успокоиться, — прищурившись, сказал Фил. — Брак уже давно стоял у меня на очереди, и я дожидался только подходящих обстоятельств.

— Ты считаешь эти обстоятельства подходящими? — недоверчиво спросила она.

Он небрежно пожал плечами.

— Мне уже давно пора перестать скитаться по отелям и основать семейный очаг. У меня нет сомнений, что из тебя выйдет верная жена и добродетельная мать. Я, со своей стороны, постараюсь быть тебе хорошим мужем. В мире много счастливых браков, заключенных и на более шатких основаниях.

Сандра почувствовала себя плохо. Что он, меня и за человека не считает? — пронеслось у нее в мозгу.

— Только не мой брак, — парировала она. — Я выйду замуж исключительно по любви, или вообще не выйду.

— Плохо быть старой девой, Санни, а если ты надеешься, что Лесли подберет осколки, то забудь об этом. Ведь он не любит тебя. И никогда не любил. Ты сама это знаешь.

Ну, конечно, она это знала. Но Лесли, к сожалению, не единственный мужчина, который ее не любит. Фил тоже не любит ее.

С того момента, как он переступил порог ее офиса, она чувствовала его враждебность. Он забавлялся ее отчаянными попытками спасти дело Берча, высмеивал само ее присутствие в конторе, затем буквально из прихоти использовал ее. А вместо того, чтобы отнестись к произошедшему с легкомысленностью истинного плейбоя, он оскорбил ее, предлагая коротать век у него под боком.

— Ты зря тратишь время, я устала. — Она ощущала сухость во рту и горечь на губах. — Я хочу, чтобы ты ушел.

Он несколько секунд пристально смотрел на ее искаженное болью лицо, затем, к ее удивлению, кивнул.

— Возможно, так будет лучше, — хладнокровно согласился он. — А пока что желаю тебе хорошенько выспаться, Сандра. Похоже, тебе это нужно.

Сандра подождала, пока Фил выйдет из комнаты, и легла на кровать. Никто никогда не говорил ей, что любовь, подобно бриллианту, имеет много граней. Как это возможно: чувствовать к мужчине гнев и отвращение, и в то же время не желать ничего другого, как таять в его объятиях, самозабвенно отдавая тело его ласкам?

Она обхватила себя руками, стараясь думать только о хорошем: о выздоровлении отца, о будущем фирмы.

Сандра постаралась не думать о тех чувствах, которые Фил пробудил в ней, чтобы с ловкостью опытного игрока использовать в своих интересах. Она была покорной в его руках. Как же теперь, полюбив Фила и зная его отношение к ней, выносить его присутствие?

Эмоционально и физически истощенная, она сняла с кровати покрывало и юркнула под одеяло, свернувшись клубочком. Сандра тут же провалилась в беспокойный сон. То ей казалось, что ее бросили одну в чужой стране, то она брела по каким-то глубоким подземным переходам, где не было выхода.

Когда утром стук в дверь разбудил ее, она с облегчением осознала, что находится в безопасности, и тут же содрогнулась при мысли о своем вчерашнем поведении.

Фил спросил, можно ли ему войти.

— Минуточку!

Приподнявшись, она кое-как пригладила растрепанные волосы и до подбородка натянула одеяло. Смущенная тем, что на ее лице еще сохранились следы вчерашней косметики, она от всей души пожалела, что вчера не принята ванну. Теперь уже поздно, подумала она.

— Можешь войти, если хочешь, — откликнулась она, не давая себе труда скрыть раздражение в голосе.

— С добрым утром, дорогая. — Фил вошел, держа в руке чашку с дымящимся кофе. Голос был вежливым, а выражение лица вкрадчивым. Как будто накануне между ними не произошло ничего особенного! Впрочем, может быть, для него так оно и было?