Карен Брукс - Вилла у моря

В результате чего в двадцать четыре года она была еще девственницей. Такой вот ходячий анахронизм! Линн не сомневалась, что в отличие от нее Хуан имеет богатый, если не сказать богатейший, сексуальный опыт.

Ну, вот опять! Ей-то какое дело до любовных похождений Хуана! Линн вдруг нахмурилась и присела на край ванны.

Судя по всему Хуану чуть за тридцать. Интересно, женат он или нет? По идее, должен быть женат. В южных странах юноши и девушки рано вступают в брак. Причем большинство мужчин до сих пор предпочитают, чтобы их невесты были чисты и невинны…

Фен остался в чемодане. Линн завернулась на манер сари в полотенце и вышла из ванной.

Полотенце было не очень широким. Увидев в зеркале свое отражение — мокрые волосы, рассыпавшиеся по плечам, едва прикрытые пушистой тканью бедра, голые ноги — Линн невольно поморщилась. Она любила выглядеть аккуратно и строго. Всегда. Даже дома. И вот теперь не узнавала себя. Дома после ванной она обычно надевала длинный махровый халат. К тому же не любила возиться с волосами, поэтому через день ходила в парикмахерскую, где ей мыли голову и делали укладку. Так что Линн уже давно не видела себя такой растрепой.

Когда Линн заметила, что дверь открывается, она решила, что это Химена пришла за подносом, и спокойно продолжила сушить волосы. Когда же сообразила, что никакая это не горничная, а Хуан, тот был уже на середине комнаты. Теперь уже было поздно просить его выйти.

— Мама беспокоится, и я решил справиться, все ли у тебя нормально.

Линн почувствовала себя неуютно. Она стояла на коленях перед большим зеркалом, а Хуан возвышался над ней, глядя сверху вниз. Отложив фен, она поднялась, на мгновение забыв о том, что фактически не одета.

От фена щеки ее слегка раскраснелись. А волосы, уже почти сухие, вились непослушными кудрями. Мельком взглянув на себя в зеркало, Линн с ужасом увидела, что полотенце сползло и теперь едва прикрывало грудь. Причем поправить его не было никакой возможности. Разве что только снять вообще и завернуться в него заново.

— Знаешь, у нас молодым незамужним женщинам непозволительно щеголять перед мужчинами в столь соблазнительном виде. Это может быть расценено как откровенная провокация.

Хуан сурово сжал губы, глядя на Линн так, будто она была маленькой девочкой, которую поймали на каком-то вопиющем проступке. В ответ она вызывающе распрямила плечи. Что ей еще оставалось делать?

— Я, кажется, ни перед кем не щеголяла и никого не провоцировала. Ты забыл, что сам вломился без приглашения.

— Я стучал.

— Не слышала. А если бы слышала, будь уверен, не пригласила бы войти. — Увидев его недоверчивый взгляд, Линн разъярилась еще больше. — Ты, может быть, удивишься, но я не имею привычки расхаживать перед малознакомыми мужчинами в подобном виде.

— Но когда одна, как я понимаю, предпочитаешь не стеснять себя избытком одежды. — Линн собралась уже высказать ему все, что она думает, но Хуан не дал ей такой возможности. — А почему нет? Признаюсь, я тоже, когда один в комнате, хожу полуголым. Однако такое отношение к собственной наготе говорит об определенной искушенности, которая в наших краях считается недопустимой для молодой незамужней женщины.

Линн резко обернулась к нему. Те мгновения душевной близости и симпатии, которые она разделила с ним там, у виллы, вмиг забылись.

— Я не имею привычки расхаживать голой по комнате. Просто, когда собиралась, забыла взять халат. И уж никак не ожидала, что кто-то явится ко мне без приглашения. Так что, если ты оставишь меня одну, я буду безмерно тебе благодарна.

Ее яростная вспышка, похоже, не задела Хуана, а, наоборот, позабавила. И вместо того чтобы уйти, он прислонился спиной к стене и с наглым видом засунул руки в карманы светлых летних брюк, которые сидели на нем как влитые.

— Не надо кипятиться, сестренка. И потом, ты не права. Это как раз мое дело. Мы, испанцы, очень серьезно относимся к семейным обязательствам. А поскольку я все-таки твой брат — пусть и сводный, — я за тебя отвечаю. Мой долг и святая обязанность — оберегать тебя и защищать. Точно так же, как я оберегаю и защищаю Мерседес. Мы вообще ревностно относимся к чистоте наших женщин. Например, если бы я вошел в твою комнату и застал бы тебя в таком виде наедине с мужчиной, я был бы вправе ожидать, что он женится на тебе, дабы твое честное имя осталось незапятнанным.

Линн уселась на кровать, пристально глядя на Хуана.

— Но это же просто нелепо… Какое-то средневековье дремучее!

— Может, в крупных городах с тобой и согласились бы. Но у нас здесь провинция. И люди тут несколько старомодны.

— В жизни не слышала такой ерунды, — выдавила Линн, чувствуя себя неловко под внимательным и насмешливым взглядом Хуана.

— Ерунда или нет, но так оно и есть. И нам еще предстоит очень серьезно обо всем этом поговорить. Видишь ли, в наших краях молодые мужчины гораздо импульсивнее и горячее, чем, скажем, среднестатистический англичанин. Будь уверена, что испанец не преминул бы воспользоваться благоприятной возможностью, если бы увидел тебя в столь откровенно завлекательном виде.

Нотки угрозы в голосе и жгучий взгляд Хуана вывели Линн из себя, и она опрометчиво спросила:

— Значит, мне повезло, что в тебе есть немалая доля английской крови, и поэтому ты не поддашься соблазну?

Ее не должно было обидеть то, каким леденяще холодным стал его взгляд. Не должно было обидеть, но все же обидело.

— Если ты намекаешь на то, что я сказал тебе вчера вечером, очень прошу, забудь об этом. Мне не стоило этого говорить.

— То есть я тебя не привлекаю как женщина? Ты просто хотел меня напугать?

На его лице промелькнуло какое-то странное выражение. Линн так и не поняла, что это было.

— Напугать? — нахмурился Хуан и на мгновение умолк, как будто подбирая слова. — Да, ты права, дорогая. Но я даю тебе слово брата, что больше не дам повода меня бояться. А теперь я должен идти, пока сюда не пришла мама, чтобы посмотреть, что меня задержало. Хотя она сама наполовину англичанка, но не одобрила, если бы узнала, что я нахожусь у тебя в комнате, когда ты так… соблазнительно одета. Или, вернее, не одета.

От его взгляда Линн стало жарко. Впечатление было такое, что кровь превратилась в жидкий огонь. Это было новое и незнакомое чувство. Но внутренний голос предупредил об опасности. По своей неискушенности она могла бы выдать Хуану слишком многое, обнаружить перед ним свои самые сокровенные мысли и чувства.

— А вот теперь ты смотришь на меня так же робко и опасливо, как могла бы смотреть одна из наших застенчивых девственниц, воспитанных в монастырской строгости. И как ни сильно искушение, я даю слово, что буду помнить о том, что ты мне сестра. Пусть не по крови, но все же. Как я уже говорил, даже при современных нравах в этих краях молодая женщина и по сей день считается скомпрометированной, если ее застанут наедине с мужчиной в таком фривольном наряде, если только этот мужчина не ее законный супруг.