Евгений Шишкин - Женское счастье

— Я ж сказал: надо с копьем!

— Да не спорьте вы. Всем свечек хватит.

— И этому надо, Иисусу. Который на кресте повешен.

— В ящик, на восстановленье церкви, брось стольник.

— Давай у старух спросим. Они все расскажут.

— Ладно, почапали. Счас сами разберемся, — приказала девушка.

Краешком глаза Тамара подсмотрела, как троица двинулась к иконам. По пути они тыкали друг друга локтями и кивали то на одну сторону, то на другую.

«Да ведь я такая же, как они, безграмотная! — спохватилась Тамара. — Толком не знаю, какому святому надо свечку поставить, как помолиться, чтобы на путь истинный наставили. Может, и вправду к иконе Всех Святых идти — не промахнусь».

Пастырь скрылся в боковой двери алтаря. Разошлись и прихожане. Лишь несколько человек рассредоточились по просторному помещению — вблизи настенных образов. Тамара стояла возле колонны с иконой Всех Святых, держала в руке зажженную свечку. «Дай, Господи, здоровья всем моим родным и близким. Чтоб Юрка в армии служил хорошо, чтоб мама не болела. Чтоб у Спирина все на работе складывалось. Чтоб Олег не думал обо мне плохо…» — мысленно говорила она речитативом, как молитву. Но слова выходили какие-то порожние, бездушные. Настоящих религиозных прошений она не знала, а самой сочинить — не складывалось.

Она поставила свечку в надраенный медный подсвечник, перекрестилась, отошла от иконы. «Теперь надо за себя как-то помолиться, прощения у кого-то попросить. У кого?» — Тамара рассеянно оглядывалась по сторонам и тискала в руках еще одну свечку, покуда без огонька.

В церковь сквозь решетчатые высокие окна прорывались косые лучи света, будто окрашенные в белый цвет снегом, который плескался на улице. На этом фоне хорошо виднелись потоки клубящегося сизого дыма от свеч и кадила; в этом дыме таилась какая-то загадочная тревожная красота. Тамара некоторое время наблюдала за этими сизыми клубами, потом снова обратилась к иконам.

Сусальное церковное злато чинно отблескивало на окладах, с икон на людской мир глядели мудрые глаза праведников. Тамара заметила необычную женщину, сухую, отрешенную, в длинном сером пальто, в глухо повязанном платке. Став на колени перед одной из икон, женщина начала истово молиться. Она размашисто крестилась и отбивала земные поклоны.

Тамаре стало неуютно. Она отошла в сторону, за колонну, чтобы не видеть чужого моления. Так молиться, как эта женщина, она никогда бы не смогла. Да и вообще: где ей найти пристанище, к кому обращаться, о чем просить? На что она надеялась? Зачем сюда пришла, в это святое место? Не ходила, не ходила, а теперь прибежала… Попросить у Господа защиты и искупления? А раньше-то где была? О чем думала? Ведь еще тогда, когда согласилась идти к Олегу на чай, именно тогда — пусть очень приблизительно, пусть несерьезно и опасливо — уже тогда она подумывала о том, что может произойти: и о ласковости Олега, и об отмщении Спирину.

Зачем теперь сюда приперлась? Чего здесь объяснять? Чего для себя вымаливать? Сперва нагрешить, потом в церковь бежать? Здорово придумано! В церковь, как в баню, стали ходить, грязь с себя смывать. Вот моду взяли. Воры, проститутки — все кресты нацепили и в церковь! Да ведь это все вранье. Обман! К Господу-то надо в чистоте прийти, в безгрешии, с полной искренностью. Тогда и будет истинная вера. А если иначе — все выгода, корысть. Какая ж тут вера?

Тамара заметила, как двое парней — крепыш-«борец» и волосатый «хулиган» — и находчивая девушка в меховой кепке, надетой задом наперед, пошли к выходу. Толстая свеча, броская от своего роста, горела перед большой иконой с изображением копьеносца на коне.

«И у меня все шиворот-навыворот получится, — погрустнела Тамара. — Не надо мне здесь никаких покаяний. У меня своя правда!»

И все же, чего-то внутренне убоявшись, она робко подошла к иконе Богородицы с Младенцем, зажгла свечку. Божественный вид Богоматери со святым Чадом имел какое-то особое притяжение и особенное значение для Тамары…

Свечка разгоралась медленно: сперва маленький сизоватый шарик пламени теплился на фитильке, потом занялся сильнее, пламя выросло, потянулось вверх, под фитилем появился расплавленный блестящий воск. Прикрывая ладошкой осмелевшее пламя, Тамара поставила свечку между двумя другими в пустую капсулу под иконой, перекрестилась и недолго постояла в грустной и в тоже время какой-то непонятной успокоительной раздумчивости.

К выходу шагала осторожно, стараясь приглушать гулкий стук каблуков о бетонный церковный пол. А на улице перемахнула себя крестообразно щепотью и глубоко вздохнула. Надо жить дальше! И даже порадовалась ветру, снегу, неистовствующей метели.

Миновало почти два месяца. Почти два месяца нет покоя Тамаре. Даже на работе все время душа не на месте. Надо что-то предпринимать. Для начала хотя бы сходить в женскую консультацию. Но и этот неизбежный визит к врачу Тамара несколько раз откладывала.

С одной стороны, она с радостью понимала и без всяких врачей, и без всяких анализов, и без тестов свое новое женское положение, с другой — она приходила в отчаяние, догадываясь о том, что это новое положение создано ею незаконно, вернее, не так, как должно быть, не так, как мечталось.

…Врач, однако, была весьма разговорчивой, вовсе не моралисткой, с полуслова понимающей, в чем сложности. О, если бы только сложности! Тамара по потолку бы от счастья пробежала.

— Ольга Андреевна, скорее всего, я беременна от другого человека, не от мужа, — сказала Тамара врачу, когда их неспешный разговор дошел до той черты, которая уже предполагает и полную откровенность, и надежду на тайну.

Мало того, Ольга Андреевна была ей прежде знакома, еще до замужества: как-никак, Тамара работала в той же сфере…

— Ваш случай не нов для нашей практики. Вам следует рассмотреть все моменты, связанные с таким случаем. Во-первых, известно ли вашему партнеру, что вы беременны, и насколько он будет, условно говоря, претендовать на вашего ребенка, если ему об этом известно? Во-вторых, муж… Насколько он осведомлен о происходящем… В-третьих, родственники, особенно со стороны мужа… Знайте, что все свекрови очень бдительно относятся к невесткам… В-четвертых, и это главное, ваши собственные ощущения… Насколько вам дорога ваша первая беременность и насколько вас страшит ее прерывание со всеми вытекающими последствиями… А еще есть аспекты чисто практические…

Ольга Андреевна говорила толково, обстоятельно, заботливо по отношению к Тамаре. Многое из того, о чем она предупреждала и просвещала, Тамара уже десятки раз передумала. Но одного «аспекта» Тамара не обдумывала совсем, боялась его как огня.

— И еще, Тамара, вам нужно быть психологически всегда готовой расстаться с мужем, — сказала, словно почувствовала жгучий «аспект», Ольга Андреевна. — Женщина должна уметь выбирать между своим ребенком и своим мужчиной.