Наталья Черемина - Все не так

— Изо дня в день — я чуть с ума не сошла! Да сказал бы мне — не хочу с тобой, но я ведь не знала! А вдруг ты не можешь? А вдруг тебе больно?

— Саша, я урод. Поверь, сейчас я бы так не поступил. Тогда я поступил… безответственно.

Она разрыдалась и не могла больше говорить. Валера вскочил со своего места, подошел к ней. Протянул было руку, отдернул. Стал ходить кругами. Потом рывком сел рядом на корточки, отнял ее руки от зареванного лица и заглянул в глаза.

— Саша, не надо. Теперь все будет по-другому. Пожалуйста. Поедем ко мне.

Мама ужасно обрадовалась, когда Санька зашла домой за вещами.

— С Димочкой помирилась? Ну, слава Богу. А где он? Чего не зашел?

— Некогда.

— Ну, привет передавай. Заезжайте в выходные, я пирожков испеку.

— Ага.

Мама, конечно, не обратила внимания на то, какие вещи она собирала в сумку. А вещи были странные для конца сентября: летние маечки, юбочки, купальник. Чтобы утешить Саньку, да и самому развеяться от непроходимой скуки, Валера решил взять отпуск. Конечно, после месяца работы ему бы отпуск никто не дал, но для этого и существовал дядя Вова, главврач многопрофильной больницы и лучший папашин друг. С таким другом семьи можно смело рассчитывать на больничный по крайней мере дней на десять. Как раз хватит, чтобы недельку поваляться где-нибудь на солнышке и на дорогу туда-обратно. Сильно тратиться Валере не хотелось, поэтому Канар и Маврикиев он Саньке не обещал. Что-то подсказывало, что она будет вполне счастлива в любом месте, только бы с ним. Поэтому он прицелился на более доступные курорты. Для Турции и Кипра, пожалуй, поздновато, а вот для Египта — самое то. Косые взгляды на работе его не пугали: во-первых, то, что гордо именуется юротдел — двое подчиненных — парнишка после университета и студентка четвертого курса — вполне справятся и без него. Да и начальство весьма лояльное, поэтому поиск работы ему не грозит. Во-вторых, на самый неблагоприятный случай у него есть альтернатива — другой банк с такой же зарплатой, куда его тоже звали. Что же касается Саньки, то она по простоте душевной даже не знала, проработав здесь больше года, полагается ей отпуск или нет.

В непривычной обстановке дни тянутся очень медленно, и Саньке показалось, что прошла не неделя, а по меньшей мере месяц. Но теперь, выйдя из самолета и вдохнув промозглую сырость родного воздуха, она с тоской осознала, что все волшебство позади. Наступают будни, но они не будут такими серыми и безысходными, потому что Валера по-прежнему рядом.

Она украдкой полюбовалась его стройной фигурой и отточенными, но непринужденными движениями, когда он получал багаж, и тоска отступила. Впереди все только хорошее: вечера у камина, совместные приготовления обедов, прогулки по осеннему лесу и, конечно, много-много любви. А потом, через некоторое время, может быть, даже… А чего стесняться, ей скоро двадцать пять, имеет же она право подумать о детях!

— Пошли, — весело сказала она и направилась к выходу.

Валера странновато взглянул на нее и пошел следом. Усадив Саньку в такси, он открыл было рот, чтобы назвать Санькин адрес, но, встретив ее безмятежную улыбку, смутился и сказал свой. Войдя в его квартиру, она, не глядя, бросила сумку в угол и побежала к огромному окну.

— Как все-таки у тебя здорово! — и закружилась, на ходу снимая куртку. Потом улеглась на ковер, зовуще взглянула на него и нежно муркнула: — Мр-р.

Валера улыбнулся, но несколько натянуто. Честно говоря, он ожидал, что она поедет к себе домой, и был не готов делить свое жилье с кем бы то ни было. Одно дело — комната в отеле, другое — его личная территория, к которой он относился ревниво, как к драгоценной супруге. Но выпроводить Саньку сейчас у него не хватило духа, и он решил отложить решение этого неприятного вопроса на пару дней. Однако к такому положению вещей надо было привыкнуть, и поэтому Валера сделал вид, что не замечает Санькиных призывов, и стал не спеша разбирать вещи. По правде говоря, он за эту неделю пресытился сексом и под конец уже перестал бросаться на Саньку при каждом удобном и неудобном случае. Сейчас же он поймал себя на мысли, что в первый раз за все время ее изогнутая спина и томное мурлыканье не вызывают у него никаких чувств, кроме легкого раздражения.

Санька же нисколько не обиделась на его невнимание (ну, устал человек, делом занят) и, раскинувшись на ковре, стала мечтать, глядя в потолок. Она забабахает Валере шикарный ужин, он ведь еще ни разу не пробовал ее стряпню и наверняка будет в таком же восторге, как Димка. Санька помрачнела. Со дня нечаянной встречи с Валерой в коридоре она ни разу не вспомнила про Димона. Интересно, он ее искал? Заезжал к матери? А почему ей, собственно, интересно? Это пройденный этап, она должна забыть. Но осадок все же есть. Первый раз в жизни она поступала, как стерва, и это было непривычно. Представлялось несчастное, растерянное Димкино лицо, и сердце щемило. Чур меня, чур! С какой стати? Он ведь сам ее отпустил. Позволил отцу оскорблять, унижать свою, считай, жену. Санька попыталась вызвать в себе злость к Димону, но ничего не вышло. Сердце по-прежнему щемило. Она решительно тряхнула головой, вскочила с ковра и обняла Валеру.

— Пошли в магазин, накупим всего, и я тебе такой ужин приготовлю — закачаешься.

Прошла неделя совместной жизни. Пусть с чьей-то точки зрения это мало, но для Саньки каждый день был откровением. Утром они вместе уезжали на работу, но за квартал от банка Валера выпускал Саньку из машины, и дальше они шли врозь. Конечно, она предпочла бы не скрываться, но Валера убедил ее немного поиграть в прятки, а то «мало ли, кто как захочет поспекулировать на этом». В первый день в отделе Саньку засыпали вопросами, отметили загар. Она сказала, что ездила в Египет с подругой.

— А то твой, считай, каждый вечер у дверей с цветами караулит.

Санька вздохнула. Проблемы только начинаются. Надо объясняться с Димоном. Про Валеру никто не заикался — никому бы не пришло в голову, что у них связь. Только Людка подозрительно спросила:

— А че это, ты с юристом нашим главным знакома?

— Да-а… Это друг моего бывшего.

И тема была исчерпана. Стараниями Валеры никто ни о чем не догадывался. Все были в курсе Санькиной ссоры с гражданским мужем и думали, что она просто переехала к маме. Людмила даже вознамерилась познакомить ее с «приличным кошельком».

С Димоном Санька столкнулась посреди недели, когда бдительность была усыплена его долгим отсутствием. С букетиком маленьких красных розочек, рядом с видавшим виды «гольфом», наследником еле живого «опелька», с жалко — заискивающим, щенячьим выражением грубоватого лица, он улыбнулся и робко двинулся ей навстречу.

— Саш, привет. Я тут пожил без тебя и понял, что невмоготу. Поехал к твоей маме, а она говорит, ты у меня. Мы с ней чуть с ума не сошли, пока тебя искали. Где ты была? — И, не дожидаясь ответа, продолжал: — В понедельник на смене был, а вчера подъезжаю, смотрю — ты уже за поворотом исчезаешь. Я за тобой — а тебя нет. Как испарилась. — Димон выдавил нечто, похожее на смешок, и, как бы опомнившись, протянул цветы: — Это тебе. Бархатные, как ты любишь.