Ирина Королева - Соперница

— Оля! — Роман был в ужасе от ее слов. — Как ты можешь такое думать, говорить?

— Теперь я парализована. Мне понадобится инвалидное кресло. И что ты теперь будешь делать?

— С твоими ногами все будет в порядке. В наше время доктора творят чудеса. Конечно же, они тебя вылечат.

— Нет, — сказала она так, будто была этим весьма довольна.

И ведь это действительно было так! Наконец-то она оказалась в центре всеобщего внимания. Вот теперь ее жалеют от чистого сердца, и никто не скажет за ее спиной, что она притворяется или разыгрывает спектакль.

— И что же ты будешь делать, если я останусь парализованной? — спросила она резким голосом.

— Я не знаю. То есть нет, я, конечно, останусь с тобой, до тех пор, пока буду тебе нужен.

Разводиться с парализованной женщиной — это было для него исключено. Но все в нем противилось тому, чтобы поверить в этот недуг. Конечно же, она преувеличивает, это так для нее типично.

— Ты еще встречаешься с этой девкой? — продолжала Ольга. — Как она вообще может смотреть тебе в глаза? Ведь она пыталась меня убить.

— Прекрати выдумывать, этого не может быть! — вспылил Роман. — Да и потом, не она ставила розетку, это был тот молодой парень.

— Откуда ты знаешь? — взвилась Ольга. В ее глазах сверкала неприкрытая ненависть. — Ты что, уже говорил с ней? Что, она расстроена, что ее гнусная затея провалилась?

— Пожалуйста. Возьми себя в руки! — попытался урезонить ее Роман.

Ольга громко расхохоталась.

— Погоди, скоро об этом еще и в газетах напишут. Весь город будет об этом говорить.

Роман отер носовым платком пот со лба.

— Ты скоро снова сможешь ходить, вот увидишь.

— Но я совсем этого не хочу! — снова взорвалась Ольга. — Я точно знаю, что никогда не смогу больше ходить.

— Я приеду завтра. Ты… ты должна больше спать, чтобы успокоиться.

— Конечно, правду слышать неприятно. Я не сумасшедшая, мой дорогой. Я точно знаю, о чем говорю. Вы оба просто хотели убрать меня со своего пути. Но теперь тебе от меня никуда не деться. Я ведь тебя знаю, парализованную жену ты не оставишь. Да, этого она не могла себе вообразить, когда химичила с розеткой.

— Может, ты действительно сошла с ума? — подавленно отозвался Роман. — Ты что, вообще не понимаешь, что это для тебя значит — остаться парализованной?

Но он понимал, что говорит в пустоту. Роман больше не мог этого выносить.

— Мне надо идти, — бросил он коротко и быстро вышел из палаты. Ольга действительно потеряла рассудок. Все, что она думала и говорила, было чудовищно.

Вернувшись в офис, он решил позвонить Мельниковым. Трубку взял Костя, голос у него был подавленный.

— Это какая-то страшная случайность, — удрученно сказал он. — Я подробно расспросил Мишу, он не понимает, в чем дело. Разумеется, в наши обязанности входила проверка его работы. Он ведь еще только учится. Но кто мог ожидать такого? А как ваша жена?

Роман рассказал Косте, как обстоят дела в больнице. Светы дома не было, и Костя недвусмысленно намекнул ему, что им лучше не видеться. Ведь получалось, что его сестра под подозрением. Роману нечего было на это возразить. Его собственная жена была абсолютно уверена в виновности Светланы.

Дома он долго в задумчивости ходил по комнате. В сложившейся ситуации ему действительно нельзя было встречаться со Светой. А главное, надо было как-то снять с нее подозрения, убедить Ольгу и ее отца, что здесь не было никакого злого умысла. Значит, придется помириться с Ольгой. Ну а если паралич не пройдет, выбора не останется, он не сможет ее покинуть. После Светы он вряд ли полюбит другую женщину. Тогда единственный смысл его жизни будет состоять в работе, в руководстве фабрикой.

Роман почувствовал, что постепенно успокаивается. Он снова знал, что ему надо делать.

Он посмотрел на часы. Возможно, Ольга еще не спит. В любом случае он попытается поговорить с ней еще сегодня.

Рядом с кроватью Ольги сидел Валентин Петрович. Он бросил на вошедшего в палату Романа взгляд, полный отвращения. Но Роману было не до того, чтобы обращать на это внимание.

— Как твои дела? — обратился он к жене, стараясь произнести эти слова с любовью. — Я не находил себе места дома. Я должен был обязательно еще раз тебя увидеть, узнать, как ты себя чувствуешь.

— Что, теперь у нее не нашлось для тебя времени? — злобно спросила она.

— Забудь все, что было. Я… я сам не знаю, что на меня нашло. — Роман с трудом выдавливал из себя слова. — Ты ведь знаешь, что я люблю только тебя. Ты ведь должна была это чувствовать, дорогая.

Лицо Ольги исказилось.

— Это она тебя ко мне подослала? — спросила она в бешенстве. — Все ясно, теперь она, конечно, боится. Но ты можешь ей передать, что так просто она не отделается. Я еще увижу ее за решеткой.

— Ольга, прошу тебя, все это какая-то роковая случайность! Она не виновата. И клянусь тебе, сегодня я с ней не виделся и не говорил.

— Поклянись здоровьем своей матери! — Она просто сверлила его глазами.

— Клянусь здоровьем моей матери, — произнес Роман с глубоким вздохом. — Теперь ты мне веришь?

— Да.

Она все еще смотрела на Романа со злобным недоверием, но его поведение все же смягчило ее.

— Что ты собираешься делать вечером?

— Я поеду домой и сразу лягу в постель. Тебе тоже лучше поспать. Ты выглядишь такой усталой. Завтра я заеду к тебе до работы.

— Хорошо, я буду тебя ждать.

— Я рад, что тебе стало лучше. Потерпи немного, скоро все снова будет в порядке, ты поправишься.

— Думаю, что от коляски мне никуда не деться. Но все это не так плохо, пока ты любишь меня. А ты ведь любишь меня так же, как прежде?

— Как прежде, — повторил он покорно. — Главное, чтобы ты поправилась. Все остальное не так важно.

— Поклянись, что ты не будешь подавать на развод.

— Клянусь тебе, не буду.

— А теперь я хочу поспать. — На ее лице была торжествующая улыбка. — До завтра. Ты, папа, тоже можешь идти.

Ее отец выглядел невероятно усталым, он еле сидел на стуле.

— Я хочу спать. Ты был так добр ко мне, папа. Ты ведь всегда любил свою девочку?

— Всегда, — проговорил Валентин Петрович с чувством. — Ты моя единственная, ты для меня все, ты же знаешь.

Они попрощались и вышли из палаты.

— Поедете со мной? — спросил Роман своего тестя в коридоре.

Валентин Петрович быстрым шагом направился к выходу. Роману стоило некоторых усилий не отставать от него.

— Да, я поеду вместе с тобой. Все равно нам надо поговорить.

Было заметно, что Валентин Петрович кипит от ненависти.

— Моя дочь была на волоске от смерти. Я тебе этого никогда не забуду. Но она хочет, чтобы ты был рядом. Мне не удалось ее переубедить. Только не воображай, что тебе все так просто сойдет с рук.

Роман снял машину с сигнализации и открыл дверцу тестю. Он был таким уставшим, таким смертельно уставшим. Когда эти Денисовы наконец поймут, что он ни в чем не виноват?