Сергей Кузичкин - Андрей+Наташа

Пение Андрей заканчивал уже дуэтом с Валентиной, трижды повторив куплет.

— Да вы, ребята, спелись, — покачала головой Наташа, — вот этот товарищ, — кивнула она на Андрея, — живет у меня уже три месяца и не спел ни одной песни про Наташу, а Валю он знает всего ничего — и пожалуйста, напевает: «Валя моя, Валентина». Что вы мне прикажете думать?

— Он нам сейчас и про Наташу споет, правда, Андрюша? — попыталась перехватить ускользающую инициативу Валентина.

— Спою, — согласился Андрей, — я и про Наташу знаю. Просто раньше случая не было исполнить.

— А вот про Валентину быстро случай представился. — Наташа поймала взгляд Андрея и попыталась пристально взглянуть ему в глаза. Ему стало не по себе.

— Знаешь, а мы на санках с горки катались, — сказала Валентина, разливая по рюмочкам остатки коньяка, — а этот дурачок нерусский, Азат, прямо на заднице рассекал.

Андрей заметил, как дрогнули мускулы на лице Наташи, лицо ее заалело, она отвела глаза.

— А ментов там видимо-невидимо, — продолжала применять запрещенные приемы Валентина. — Машину прямо в парк загнали, и чокнутый Ломакин снова ко всем бабам приставал, а потом зацепил какую-то в дупель пьяную, посадил в машину и повез в неизвестном направлении.

У Наташи затряслись руки.

— Пора идти домой, поздно уже, — сказала она переменившимся, каким-то жалобным голосом, и Андрей понял, что Валентина была права: Наталья действительно имела какие-то отношения и с Азатом, и с Ломакиным.

— Ты же про Наташку песню хотела послушать и вдруг заторопилась. Ничего не пойму, — сделала удивленное выражение лица Валентина.

— Устала я что-то, — вздохнула Наташа.

— Ладно, давайте допьем, споем и пойдем спать. — Валентина первой взяла рюмку.

Из зала послышались громкие Санькины стоны.

— Начинается! — сказала Валентина, ставя рюмку на стол. — Сейчас только налью ему полстакана водки на похмелку, а остальное спрячу. Пусть, собака, подыхает. А утром сами похмелимся. Часиков в десять меня ждите, я ребятишек к вам приведу.

— Давайте допивать коньяк, да идти нужно, — заторопила Наташа.

— Давайте. — Валентина выпила первой и подмигнула Наталье. Та отвернулась и тоже выпила. Потом наступила очередь Андрея. Ему уже не хотелось больше ни пить, ни есть, но нужно было поддержать компанию женщин.

— Ну, Андрюша, повесели нас, женщин, напоследок. Праздник кончается, а завтра уже будет не то, — попросила еще раз Валентина. Андрей снова перебрал струны и немного устало запел:

— Ну, молодец, Андрюша! — воскликнула Валентина, не дождавшись окончания песни. — Наташа, можно, я его поцелую?

Не дожидаясь разрешения, она чмокнула Андрея в щеку.

— Ну ладно, пойдем, — сказала Наташа, — скоро уже пять утра. Хоть немного подремать нужно.

Домой шли молча. Снег хрустел под ногами, чувствовался морозец. Молча открыли входную дверь, молча разделись в прихожей. Андрей умылся в ванной комнате, утер лицо махровым полотенцем.

— Где спать будем, — спросила Наташа, готовясь расстелить постель, — в зале на диване или в спальне?

— Давай в спальне, — отозвался Андрей, усаживаясь на диван.

— Может, вина еще выпьешь? — снова спросила Наташа. — У меня бутылка припрятана.

— Ой, спасибо, напился уже до отрыжки.

— Ну, тогда давай спать.

— Давай…

— Ты не спишь? — спросила Наташа примерно через полчаса.

— Нет, — отозвался Андрей.

Он лежал с закрытыми глазами на спине и думал о том, что же будет дальше. Валентина, было ясно, теперь не отстанет и будет добиваться взаимной любви, и рано или поздно об их близких отношениях станет известно всем. Этого он не хотел, как не хотел верить тому, что сказала Валентина о Наталье и ее «кавалерах». Он понимал, что сейчас не совсем трезв, сильно устал, и не хотел говорить ни о чем.

— Что тебе Валентина обо мне говорила? — спросила Наталья, очевидно не считая, что утро вечера мудренее.

— Ничего, — лениво отозвался Андрей.

— Совсем ничего? Не может быть. Ты меня обманываешь. Я же видела, какими влюбленными глазами она смотрела на тебя.

— Ничего особенного она не сказала.

— Значит, все-таки сказала кое-что? — не унималась Наташа.

— Да ничего, я тебе говорю, особенного. Давай спать. Завтра будем отношения выяснять. — Андрей повернулся на левый бок, в противоположную от Наташи сторону…

— Вот ты уже и переменился ко мне, — Наташа повернулась лицом к стенке, — охладел как-то сразу, не обнимешь, не поцелуешь.

— Устал я сильно сегодня. Надо хоть часика три — четыре вздремнуть, — попробовал было оправдаться Андрей.

— Если один человек любит другого, то он никогда от него не устанет, — сказала Наталья.

— А ты не устала, что ли? — спросил Андрей.

— Нет. Я любви хочу. Настоящей. А ты не хочешь и при первой же возможности сбежишь от меня.

— Кто это тебе сказал? — Андрей повернулся к Наташе.

— Сама вижу. Чувствую это.

— Надо же, какой индикатор чувствительный. — Андрей сел. — А к этому азербайджанцу, что к тебе в гости набивается, ты что чувствуешь?

Наталья приподняла голову над подушкой:

— Так, значит, вот что тебе твоя Валя-Валентина рассказала.

— Во-первых, она не моя, а твоего брата женушка, а во-вторых, ты мне про своего ару сама рассказать могла. Так было бы гораздо честнее.

— Ну знаешь что? — Наташа встала. — Во-первых, я за свою прошлую жизнь ни перед кем отчитываться не собираюсь, а во-вторых, этот Азат ни разу не перешагнул порог моей квартиры. Ходит, набивается в гости, ну так и что? Если человек не понимает, что я могу сделать?

Минут пять помолчали. Часы показывали начало шестого. Спать расхотелось.

— Конечно, если б я знала, что где-то есть ты, что мы встретимся, я бы вообще ни с кем не связывалась, как бы мне тяжело ни было.

— А со многими связывалась? — спросил неожиданно для себя Андрей.