Сергей Кузичкин - Андрей+Наташа

Валентина засмеялась.

— Пусть проверяют, — сказал Андрей, — иди на кухню. Я оденусь.

Валя похлопала его нежно по щеке и вышла.

Андрей не стал пить ни водки, ни наливки, попросил чаю. Валентина попробовала было пригласить их к себе домой, но Андрей, сославшись на недомогание, снова лег в постель. Наталья прилегла на диван. Валентина включила телевизор, но, видя, что компанию никак не сколотить, собралась уходить. Перед уходом она вошла в спальню.

— Слушай, дядька, — сказала она Андрею, — купи дочке велосипед. Соседка моя продает за двадцатку. Новый, двухколесный, «Левушка» называется. Пошли, купишь.

— Ой, правда не могу, Валя, — заворочался на кровати Андрей. — Я дам денег, пусть Наташа сходит.

— Мама, мама, купи велосипед! Дядя Андрюша денег дает! — закричала Настя.

— Пойдем, Наташа, — позвала Валентина. — Я вечером приду, пусть хозяин ваш отдыхает.

Андрей ненадолго задремал и не слышал, как ушли Наталья с Валентиной и ребятишки. Впрочем, проспал он недолго, минут двадцать, а когда проснулся, сильно захотел пить. Он поднялся, налил себе на кухне из чайника еще не успевшего остыть чаю. С чашкой подошел к окну.

На улице по-весеннему сияло солнце. С крыш капало, на дороге появились проталинки. Оттаявшее окно было прозрачно чистым, и ровная дорога, уходившая вдаль, казалось, вела в бесконечность. Весной и поздней осенью, когда деревья не были зелеными, глядя вдаль из окна Натальиной квартиры, можно было видеть в хорошую погоду некоторые дома села Гуселетово, расположенного километрах в восьми — десяти от райцентра. Невооруженным глазом, как говорят. А в бинокль — и говорить нечего, флаг на здании сельсовета некоторые различали. Вот и сейчас Андрюша ясно видел горбившиеся крыши гуселетовских домов, и душа его затосковала — ему захотелось сейчас же сесть в подъехавший к автостанции автобус, доехать до железнодорожного вокзала, купить билет и…

Андрей присел на диван. Ему вспомнилась Катя. Вспомнились ребята из его группы, мать. Потом мысли перенесли его в армейские годы. «Как вы все там? Как сложилась жизнь ваша? — подумал Андрей. — А что будет со мной? Что мне делать?»

Чувство какой-то безысходности и нехорошее предчувствие овладели Андреем. Он понял, что больше не уснет, и налил в бокал еще чаю — покрепче. Горестные мысли его несколько развеяли пришедшие Наталья с Настей. Они принесли велосипед, и Настя сразу же стала упражняться в езде из комнаты в прихожую и обратно. Наташа помогала, поддерживала ее и, когда у Насти получалось, хлопала в ладоши.

— Дядя Андрюша, спасибо, — сказала Настя, когда они садились обедать. — Можно, я тебя поцелую?

Андрей показал пальцем на правую щеку, и Настенька приложилась к ней, сегодня еще не бритой, своими невинными детскими губками.

— Что ты будешь делать, — сказала, улыбаясь, Наталья, — все его целуют-милуют, от детей до пенсионерок. И что ты за человек такой? Всеобщий жизненный любимчик.

— Сам не пойму, почему так, — сказал Андрей, пробуя улыбнуться. Наталья, казалось, забыла напрочь ночной инцидент, и теперь вся искрилась любовью и нежностью в равной степени к ребенку и к нему. Это несколько успокоило Андрея, и от души вроде бы отлегло. После обеда он взял в руки гитару и запел песню из кинофильма «Земля Санникова»:

— Дядя Андрюша, а ты от нас не уедешь? — спросила Настя, едва Андрей отложил гитару. — Не уедешь?

Настя села к нему на колени и буквально впилась глазенками в его зрачки.

— Не уеду, если мама не выгонит, — отшутился Андрей.

Мама, ты дядю Андрюшу не выгонишь же? — Настя подбежала к Наталье. — Не выгонишь?

— Выгоню, — засмеялась Наташа, — выгоню, если на тетю Валю смотреть будет и на гитаре ей играть.

— Не будешь на тетю Валю смотреть? — спросила шепотом Настя.

Андрей замотал головой, улыбнулся и прилег на диван. Наталья включила телевизор и прилегла рядом. Настя продолжала осваивать велосипед. По телевизору шла передача, посвященная лучшим песням года. Андрей по привычке запросто называл исполнителей Аллами, Софийками, Сашками, Юриками, и Наташа, улыбаясь, была счастлива в этот миг, как, наверное, никогда в жизни. Ей хотелось, чтобы минуты их близости, эта передача и этот день, первый день нового года, длились как можно дольше, но…

Но бдительная Валентина Петровна, познакомившая Андрея и Наталью, уже разлучила их навсегда. Привыкшая докладывать о том, что видела и слышала, ответственным работникам районного «белого дома», она в первый день наступившего года не поленилась сходить домой к участковому на другой край села и попросила его проверить Андрея и его документы.

И в то время, когда наш музыкант играл на гитаре и пел, старший лейтенант Горный направлялся к дому Натальи, а когда влюбленные смотрели телевизор, лежа на диване, он, выйдя из машины, вошел в первый подъезд и остановился возле квартиры номер восемь. Через несколько секунд он нажал кнопку звонка, и раздавшаяся трель в Наташиной квартире известила о том, что совместная жизнь хозяйки квартиры и ее постояльца закончилась.

Наташа пошла открывать, по пути отодвинув в угол стоявшую у дверей Андрееву сумку, собранную им под утро. Андрей слышал, как она открыла замок и стала с кем-то разговаривать на необычно повышенных тонах.

— Вы пропустите меня? — говорил кто-то мужским голосом.

— А почему я должна вас пропускать? Здесь никого нет из посторонних.

— А чья это сумка?

— Моя.

Андрей интуитивно почувствовал опасность и, осторожно пройдя на кухню, попробовал открыть балконную дверь. Она поддалась, и Андрей, в тапочках, футболке и спортивных брюках, выйдя наружу, перевалился через перила и побежал по рыхлому снегу в сторону дома, где жили Санька с Валентиной. Он понимал, что участковый может заглянуть и к Натальиным родственникам, а потому, забежав на второй этаж дома, поднялся по пожарной лестнице, открыл люк, ведущий на чердак, распугав стаю голубей, греющихся у отопительной трубы.

Через слуховое окно хорошо была видна машина Горного. Андрей стал ждать. Было холодно. Особенно мерзли голова и ноги. Но делать ничего не оставалось, как только терпеть и ждать.

Ждать пришлось долго. Андрей прижимал к теплой трубе отопления то ноги, то руки, то приседал, то потирал ладони. Короткий зимний день клонился к закату, а участковый как будто застрял в Натальиной квартире. Прошло более часа, прежде чем старший лейтенант вышел из подъезда, сел в «уазик» и уехал. Однако Андрей не торопился возвращаться. Интуиция подсказывала ему, что Горный может вернуться, и даже не один, а с нарядом милиции.