Пола Льюис - Бабушкин подарок

Кого она пыталась обмануть? Кажется, себя, с горечью призналась Гледис.

Глед понимала, почему мотылек, привлеченный светом и теплом, стремится подлететь к огню. Против ее желания Кристофер притягивал ее к себе. С самого начала она знала, что обожжется. Но все-таки шла на это.

Когда она вошла в вестибюль, Крис уже ждал ее. Он стоял, ухмыляясь, и выглядел почти как мальчишка. Гледис впервые видела его не в деловом костюме. На нем были белые брюки и бледно-голубая рубашка с закатанными рукавами.

— Готовы? — спросил он, принимая от нее пляжную сумку.

— Только один вопрос. — Сердце у нее сжалось, она не знала, как он воспримет его.

— Пожалуйста. — Он смотрел ей прямо в глаза.

— Вы что, отказываетесь на это время от телефона?

Он кивнул.

Гледис пристально вглядывалась в него, пытаясь понять, что за этим стоит. Ей вспомнилось, как жил отец. Во время всех семейных загородных прогулок, немногочисленных и редких, всегда ощущалось, что он ждет звонка или другой информации. Еще в юности Глед поняла, что для отца бизнес важнее, чем семья. По существу почти все казалось более значительным, чем возможность провести время с теми, кто любил его.

Должно быть, Кристофер прочел все это в ее глазах, потому что сказал:

— Я оставлю у портье записку для своих партнеров.

Пока он был у стойки, Гледис заполнила необходимые бумаги на прокат машины. Она стояла на улице рядом с малолитражкой, когда появился Крис. Он остановился и, прищурившись, рассматривал машину, как будто не был уверен, что она сможет доехать до конца улицы, не говоря о том, чтобы объехать вокруг острова.

— Я ограничена в средствах, — пояснила Гледис, пряча улыбку. Если малолитражка подходила для ее хрупкой фигурки, то Кристоферу с его мощным телосложением придется сложиться чуть ли не вдвое, что весьма позабавило Глед.

— Вы уверены, что эта штука стронется с места? — пробормотал он вполголоса, втискиваясь на сиденье водителя. Его длинные ноги с трудом разместились под рулевым колесом, а голова практически упиралась в крышу.

— Я на это надеюсь, — Гледис припомнила, что читала именно об этой модели, как обладающей необыкновенно низким расходом топлива, но так и должно было быть при двигателе, немного большем, чем у газонокосилки.

Подтверждая ее правоту, мотор взревел при первом же повороте ключа.

— Куда мы направляемся? — спросила Гледис, когда они влились в транспортный поток на оживленной магистрали.

— В аэропорт.

— Аэропорт? — повторила она, пытаясь скрыть разочарование. — Я думала, ваш рейс не раньше восьми часов.

— Мой рейс — да, но наш — через полчаса.

— Наш? А как же насчет достопримечательностей? И куда мы полетим?

— На Гавайи, — небрежно заявил он. — Остров Гавайи. Вы знаете, как нырять с аквалангом?

— Нет. — Голос у нее сорвался на фальцет.

— А как насчет плавания с маской? Я хотел половить марлина, но сегодня у нас не хватит времени.

— Плавать с маской, — как эхо повторила Гледис, как будто раньше никогда не слышала об этом. — Ну… может, это и интересно. — Гледис вспомнила, что читала в путеводителе о зеленых пляжах из раздробленных кристаллов хризолита и о черных песках из мягкой лавы. Этого она нигде больше не увидит. Но все же она хотела бы рассматривать их не через стекло маски для ныряния!

Когда они подкатили к аэропорту, их уже ожидал небольшой частный самолет. Пилот, который, очевидно, знал Криса, любезно их приветствовал. Немного поболтав, они отправились в путь.

На острове их ждал автомобиль значительно больших размеров, чем тот, который взяла напрокат Глед. На заднем сиденье стояла большая белая плетеная корзина для пикников.

— Надеюсь, вы проголодались, — расплылся он в улыбке.

— Пока нет.

Крис вел машину почти полчаса, пока они не достигли небольшой бухты с великолепным водопадом — кругом ни души. Крис припарковал машину, вылез и открыл багажник. Там было все, что могло им понадобиться для подводного плавания в кристально чистых аквамариновых водах. Поскольку ей впервые предстояло такое занятие, Глед спрашивала о каждой мелочи. Кристофер терпеливо отвечал на все вопросы и зашел в воду вместе с ней. Они шли, пока вода не стала им по пояс. Подробно проинструктировав Гледис, он взял ее за руку. Рядом с ним она чувствовала себя уверенней и вскоре уже исследовала подводный мир захватывающей красоты. Выплыв из бухты, они наткнулись на риф, где разноцветные рыбки сновали туда-сюда из отверстий в белом коралле. Через несколько минут они вернулись обратно в бухту и поплыли к берегу.

— Никогда не видела ничего более прекрасного, — воскликнула Гледис с восторгом, снимая маску.

— Я, наверное, тоже, — согласился он, выходя вместе с ней из воды.

Пока она причесывалась и надевала рубашку, чтобы прикрыть плечи от солнца, Крис принес ланч.

Он расстелил покрывало в тени пальмы. Глед подошла и опустилась на колени, чтобы открыть корзину. Внутри были огромные сэндвичи с салатом и крабами, ломтики папайи и ананаса и свежайшее домашнее печенье из шоколадной стружки. Она вытащила две холодные банки содовой и одну вручила Кристоферу.

Они поели, потом, утомленные купанием, обдуваемые легким прохладным бризом, задремали.

Гледис проснулась первой. Крис лежал на спине, прикрыв глаза рукой от слепящего солнечного света. Она никогда не видела, чтобы его лицо было таким спокойным и расслабленным. Несколько минут она рассматривала его, а думала об отце, которого очень любила. Крис чем-то так сильно напоминал отца, что ей было больно находиться рядом с ним, и в то же время это волновало Гледис. Узнавая своего спутника, она открывала часть своего прошлого и себя самой, которое, как она думала, давно исчезло. С этим парнем она чувствовала себя невероятно естественно.

Когда она это осознала, на сердце у нее стало еще тяжелее. Нельзя в него влюбиться. Будет ужасно, если ее жизнь будет похожа на жизнь матери. Та была еще молодой женщиной, когда умер ее муж, но так и не вышла больше замуж. Она не хотела испытывать ту боль, которую причинила ей любовь к отцу Гледис.

Она села, обхватила руками колени и прижала к ним лоб, с трудом сдерживая подступающие слезы.

— Глед? — Голос у него был мягкий и хрипловатый.

— Все-таки вам не нужно было оставлять компаньонов и записки к ним в гостинице, — сказала она напряженно. — И телефон тоже.

— Почему же?

— Потому что вы мне слишком сильно нравитесь.

— И в этом проблема?

— Да! — вскричала она. — Разве вы не понимаете?

— Очевидно, нет, — сказал он с такой нежностью, что ей захотелось вскочить на ноги и крикнуть, чтобы он замолчал. — Может быть, вам лучше объяснить мне, — добавил он.

— Не могу, — прошептала она, низко опустив голову. — Вы никогда мне не поверите. Я не виню вас… я бы сама себе не поверила.