Рут Валентайн - Любовь или иллюзия?

Джос стоял в дверях кухни. Он снял пиджак и расстегнул верхние пуговицы на рубашке.

— Омлет тебя устроит? — весело спросил он. — Через минуту все будет готово.

— Чудесно.

В крохотной квартирке не нашлось места для обеденного стола, и Сара обычно ела в кухне либо уносила поднос в гостиную. Джос предпочел последний вариант — через открытую дверь Сара заметила стоящие на кухонном столе подносы.

— Иди, присядь, — заботливо предложил он. — Как себя чувствуешь?

— Паршиво, — призналась Сара, — но теперь мне кажется, что все это было дурным сном. Даже сейчас я с трудом могу поверить, что Дэвид…

— Оставь эти мысли, — приказал Джос. — Кстати, я взял на себя смелость открыть бутылку вина.

Вина? Сара озадаченно нахмурилась. Она так редко пила и еще реже устраивала в квартире вечеринки, что нечасто покупала спиртное. И тут вспомнила, что один из авторов на прошлое Рождество подарил ей полдюжины бутылок вина. Сара запихнула их в кухонный шкаф и напрочь забыла об этом. Поразительно, как Джос ухитрился их откопать.

— Белое, по счастью, — сообщил он минут через десять, поставив перед Сарой поднос с тарелкой, на которой красовался аппетитный омлет. Джос наполнил бокалы и принес из кухни свой поднос.

— Наверное, после Хотон-хауса эта квартира кажется тебе мышиной норкой, — невесело заметила Сара.

— Она напоминает мне те годы, когда я работал в газете. Поверь, мне доводилось жить в местах и похуже…

— И что же заставило тебя бросить все это — я имею в виду работу репортера?

Словно чувствуя потребность Сары отвлечься от тягостных мыслей, Джос серьезно ответил:

— Устал скитаться. Мне хотелось от жизни большего, чем постоянное пребывание среди незнакомых людей. После нескольких лет подобного существования начинает казаться, что живешь в стеклянной колбе, отгороженный от всего мира.

— И ты променял блестящую карьеру на скромное деревенское бытие. Довольно резкий перепад.

— Быть может… Но именно к этому я и стремился. Мне кажется, у большинства людей в сердце живет затаенная тяга к оседлой жизни, к надежным стенам своего дома.

— Угу… Знаешь, подростком я всегда мечтала поселиться в Хотон-хаусе, — застенчиво призналась Сара. — Я влюбилась в этот дом, когда мне было двенадцать, и с тех пор осталась верной этому чувству. — При этих словах она рассмеялась и увидела, как в глазах Джоса мелькнуло странное выражение.

— И ты во всем так постоянна, Сара? — негромко спросил он. — Уж если отдаешь кому-то свое сердце, то раз и навсегда?

Сара понимала, что Джос поддерживает разговор из вежливости, чтобы помочь ей расслабиться, но все же ответила так серьезно, словно он потребовал ответа:

— Да. Беда в том, что в наши дни большинству людей такая любовь ни к чему — чересчур обременительно, — добавила Сара, мимолетно вспомнив Хелен, которая тоже принадлежит к многотысячной армии разведенных.

Джос не сводил с нее пристального взгляда. Он слишком глубоко проник в мои сокровенные мысли, с испугом подумала Сара. Слишком много узнал обо мне.

— Расскажи мне о своем детстве, — потребовала она. — Где ты родился?

— В Ланкашире, — тотчас ответил Джос. — Мой отец владел там небольшой типографией. Они с матерью переехали жить в Австралию пять лет назад, когда моя сестра вышла замуж за австралийца. Живут теперь в окрестностях Сиднея…

— Ты, должно быть, скучаешь по ним.

Сара вспомнила, как сама тосковала по папе и маме, затем подумала, как сильно не хватало бы ей Джейн, если бы сестра со своим семейством вздумала переехать куда-то на край света…

— Немного, но ведь существует такая вещь, как самолеты, и кроме того, моя скитальческая жизнь началась за несколько лет до их отъезда. Хочешь еще вина?

— Я уже выпила три бокала, — возразила Сара. По правде говоря, она приятно расслабилась, если не сказать — захмелела.

Джос взглянул на часы.

— Через десять минут по телевизору будет передача, которую я хотел бы посмотреть. Не возражаешь?

— Нет-нет, нисколько. А что за передача?

— Да так, обычное ток-шоу, но там будет интервью с одним американским писателем, который, насколько мне известно, сейчас ищет себе новых издателей в Англии. Генри Блейк — может быть, слышала?

— О да, — кивнула Сара. — Он, кажется, пишет о пирамидах, космосе и пришельцах?

У Джоса чуть заметно дрогнули губы в улыбке.

— Можно сказать и так, — согласился он. — У Блейка множество последователей, он выдвигает в защиту своей теории весьма веские аргументы.

— Так ты веришь в то, что он пишет? — с вызовом осведомилась Сара.

— Этого я не сказал. — Джос поднялся, взял подносы с грязной посудой и скрылся в кухне. Вернулся он через минуту с двумя кружками кофе.

— Ммм, — пробормотала Сара, — как приятно, когда тебя балуют… Ты станешь для кого-то замечательным мужем.

Эти слова вырвались у нее прежде, чем она успела прикусить язык. Казалось бы, что в них такого — на подобный манер Сара могла бы поддразнить любого из своих холостых знакомых, и все же на сей раз сказанное неловко повисло в воздухе. Лгунья, мысленно обругала себя Сара, ты же отлично знаешь, в чем дело. Знаешь, кто она — единственная женщина, которую ты согласилась бы видеть женой Джошуа Ховарда…

— Что ж, когда решу жениться, буду знать, к кому обратиться за рекомендацией… А разве твоя сестра не балует тебя, когда ты гостишь у нее? — как ни в чем не бывало спросил Джос и включил телевизор.

— Пытается, — отозвалась Сара, — но без особого успеха, если вспомнить, что у нее трое маленьких детей. Тем более, тройняшки. Ее поразило, что Джос слегка побледнел.

— Господи… И часто у вас в роду бывают тройни?

Сара рассмеялась.

— Да нет… Врач предупреждал, что у нее могут родиться двойняшки. Тройня — это уже сверх программы…

Началась передача, и Сара умолкла, с удовольствием ощущая рядом надежное и теплое плечо Джоса. Приятная слабость разлилась по всему телу… Это от вина, сердито подумала Сара. Сейчас закрою глаза… только на минуточку…

— Ну же, поднимайся, пора в кровать.

Голос Джоса показался Саре каким-то гулким. До чего же неохота двигаться с места… Она теснее прижалась к нему, крепко зажмурившись.

— Сара, да проснись же…

Она нехотя открыла глаза и лишь сейчас осознала, что блаженное, надежно окутавшее ее тепло, исходит от руки Джоса, обнимающей ее плечи. Сара взглянула на часы, стоявшие на телевизоре, и поразилась, обнаружив, что уже минула полночь.

— Что же ты не разбудил меня раньше? — сонно пробормотала она. — Тебе же неудобно так сидеть.

— Мда… Признаюсь честно, перспектива провести ночь на твоей кушетке не слишком заманчива.

Сара не могла видеть лица Джоса, а голос его прозвучал шутливо, не более, но перед ее мысленным взором тотчас вспыхнуло видение той ночи, которую они провели в одной постели, и вдруг до боли захотелось, чтобы это повторилось. Всем сердцем Сара желала вновь очутиться в крепких и надежных объятиях Джоса, нежиться в его тепле, обессилев после бурных ласк, жаждала вновь ощутить, как его пальцы с неистовой страстью впиваются в ее кожу, губы ласкают тело… Сара едва слышно застонала и вздрогнула, испугавшись яростной силы своего желания.