Эмили Джордж - Шепот весны

Картина их последнего утреннего соития вновь встала перед ее глазами: Петер лежит под ней, черты его мужественного лица искажены страстью, а она взлетает над ним, как Валькирия.

Ее рука дрогнула, чашка наклонилась. Небольшое коричневое пятнышко поползло по скатерти. Илона не стала его вытирать, — все равно придется стирать.

Что ж, в этой жизни часто случается то, чего нельзя исправить. Она, Илона, встретила мужчину, которого ждала всю жизнь, и его любовь стала для нее необходимостью. Чем-то вроде сильного наркотика. Но Петер уедет, и ей придется тщательно «выстирать» свою жизнь.

— Интересно, почему Амелия пригласила в крестные именно меня? — почти весело спросила она, ставя пустую чашку на стол. — Ведь я совсем не религиозна. Конечно, мама меня окрестила, но с тех пор, каюсь, я в церковь не заглядывала.

— Это вполне объяснимо, — без тени улыбки возразил Петер. — Во-первых, ты ее лучшая подруга. А во-вторых… очень добрый, великодушный человек. Священники называют таких людей угодными Богу.

Илона удивленно вскинула брови.

— Ты шутишь, надеюсь.

— Нисколько. — Он был серьезен как никогда. — А кого они выбрали крестным отцом?

— Какого-то приятеля Франца. Они знают друг друга со школьной скамьи.

— Я думал, он пригласит тестя.

— Наверное, он решил, что Артур немного староват. К тому же он приходится Аннете дедушкой.

— Справедливо. А что наденет в церковь крестная мать?

Илона немедленно напряглась… Со вчерашнего вечера она ждала этого вопроса. Крестины Аннеты Бауэр были их первым совместным выходом в свет, и Петер впервые получил реальную возможность высказаться по поводу ее манеры одеваться.

— Это так важно? — спросила она с еле заметным вызовом.

— Конечно, ведь в этот день…

— И все-таки… — прервала она его, — почему тебя это интересует?

— Ты сама понимаешь, Илона. Крещение новорожденного — светлый, торжественный день. Прости, но черная кожа, короткая юбка и голые ноги будут здесь некстати.

— Ты уверен?

— Абсолютно. А теперь перестань дразнить меня и открой эту страшную тайну. Уверен, на тебе будет что-то необычное и в то же время элегантное. И все присутствующие будут мне завидовать.

Она посмотрела на него с нескрываемым уважением.

Нет, до чего же хитер! Ни одного резкого, тем более грубого выражения. А сказал именно то, что хотел… И с чем она была, честно говоря, совершенно согласна. Пожалуй, надо быть слишком вздорной Евой, чтобы не растаять от маневров этого мудрого змея.

И Илона не выдержала.

— Знаешь, у меня есть шикарный белый костюм, — призналась она, сияя. В последнее время ей вовсе не хотелось выглядеть в его глазах некой экстравагантной особой, которую он потом будет с усмешкой обсуждать в каком-нибудь элитном клубе. — Хочешь, покажу?

— Ты еще спрашиваешь?!

Она бросилась вон из кухни. А когда вернулась, Петер даже привстал из-за стола от изумления.

— О, Илона!

Строгий костюм классического покроя с прямой юбкой чуть выше колен прекрасно сидел на стройной, изящной фигурке Илоны.

Она кокетливо оправила короткие — по последней моде — рукава пиджака и быстро пробежала пальцами по ряду крупных серебристых пуговиц.

— Ну как?

Петер отметил, что на этот раз она обошлась без своих ужасных сережек, а всегда распущенные волосы зачесала кверху.

— Ты просто прелесть! — с неподдельным энтузиазмом воскликнул он. — Белый цвет тебе идет намного больше, чем черный. Завтра же закажем тебе дюжину белых платьев…

— Ни в коем случае! — тут же нахмурилась Илона. — Прости, Петер, но свой гардероб я пополняю сама. Что же касается подарков, то я принимаю их либо на рождество, либо в день рождения. Исключение составляют только цветы и конфеты. — Она мило улыбнулась, пытаясь смягчить жесткость отказа. — В чем ты, по-моему, не раз имел возможность убедиться.

— И одной маленькой вещицы, которую я купил для тебя на этой неделе, — как ни в чем не бывало подхватил он. — Она совсем не дорогая.

— Ты… ты купил мне подарок? — Илона растроганно улыбнулась. — И что же это?

— Сережки. Хотя я не уверен, что они подойдут к этому костюму. Но ты могла бы носить их с чем-то другим. Подожди. Я сейчас принесу. У нас есть еще время?

— Несколько минут.

Петер стремглав бросился в спальню и достал припрятанный в ночном столике подарок. Коробочка выглядела слишком дорого, и он после некоторого колебания сунул ее обратно. Вернувшись в кухню, он небрежно сунул в ладонь Илоны золотые сережки с бриллиантами.

— О, Петер, — она всплеснула руками от восторга. — Где ты купил их? Какая прелесть! Совсем как настоящие!

— Мне тоже так показалось. Это стразы, — солгал он.

Илона задумчиво покачала головой.

— Стразы? Ну и ну! И все равно, наверное, это очень дорого. Надеюсь, ты не очень потратился?

— Они обошлись мне всего в пару сотен.

Она открыла рот от неожиданности.

— Пару сотен?! Возмутительно! Тебя просто надули.

— Зато посмотри, какая работа. И потом… могу же я сделать тебе приличный подарок.

— Не в этом дело. Держу пари, что когда ты вошел в ювелирный магазин, такой солидный, одетый с иголочки, продавец сразу сообразил, что их лавочку посетил сам Рокфеллер. Если бы мне так не понравились эти серьги, я заставила бы тебя вернуть их обратно.

У Петера горло перехватило от ее слов. Боже, как он любит эту женщину! В сравнении с ней Ирена — просто голодная пиранья.

— Значит, они тебе нравятся?

— Еще как! Прямо сейчас их и надену! Обожаю тебя.

— А я тебя, — выдохнул он, прижимая ее к себе.

Их взгляды встретились, и он прочитал в ее глазах ласковую иронию.

— Я знаю, что ты обожаешь, Петер Адлер.

Он засмеялся.

— Да. Но разве во мне тебе нравится только это?

— К чему ты клонишь? — насторожилась она. — Тебя что-то не устраивает?

Черт возьми, какая она, все-таки… Все время держится настороже. Почему она так не доверяет мужчинам? Надо попытаться выведать у Франца или Амелии подробности ее жизни.

Но ни за что на свете он не станет расспрашивать об этом Илону — ведь когда речь заходит о ней самой, она сразу замыкается в себе. Даже в постели, расслабленная, размягченная…

Он нагнулся, чтобы поцеловать ее, но Илона ловко увернулась.

Похоже, она чем-то встревожена. Но чем? Непонятно.

— Мы опаздываем, — сказала она сухо. — Пора ехать.

Что ее расстроило?

Петер пожал плечами и последовал за ней. Сейчас у него нет времени решать эту загадку. К тому же Илона — слишком сложная натура, и понять ее непросто. Нужна достоверная информация. И он получит ее. Сегодня же…

— Это невероятно. — Выйдя из церкви, Франц тотчас же впился шутливо-подозрительным взглядом в лицо крестной. — Что ты сделала с нашей дочкой, Илона? В последнее время она все время капризничает. А стоило тебе взять ее на руки, и малышка сразу же успокоилась.