Морин Чайлд - Ночь дерзких открытий

Рассмеявшись, Молли возразила:

— Да прекрати. Он ведь не огр какой-нибудь.

Конечно нет. Все было бы гораздо проще, если бы он был ужасен и груб. А он был очаровательный и вместе с тем непонятный, веселый, раздражительный. Из-за него она испытывала так много эмоций одновременно. Поэтому она была счастлива, что он уехал домой в Калифорнию. Когда их разделяли несколько тысяч миль, Кейт чувствовала себя гораздо увереннее.

— Молли, эти три дня в гостинице изменили в моей жизни практически все, — сказала Кейт, взяв чашку с чаем.

— Но мне кажется, ты от этого совершенно не страдаешь, — ухмыльнулась Молли.

— Нет, не страдаю, — сказала Кейт. Почему она должна была страдать?

Когда Шон уехал из Вайоминга, ей было действительно тяжело. Она привыкла видеть его каждый день, привыкла к его манере поддразнивать ее по делу и просто так. Она думала, что ей станет легче, когда он уедет. Но она не предполагала, что будет скучать по нему. Она и не подозревала, насколько глубоко он проник в нее. Но игнорировать факты не имело смысла, равно как и врать самой себе, потому что сама она знала правду независимо оттого, в чем она пыталась себя убедить.

— Может быть, если бы ты не пряталась…

— Не начинай. — Кейт покачала головой и нахмурилась. Молли не давала ей покоя все эти месяцы. И отец Кейт от нее не отставал. Но не важно, что говорил каждый из них, она сама знала, что ей делать. Она приняла решение, и она не отступится от него. — Я все делаю правильно.

Разве она не мечтала о подобной ситуации годами? Когда умер Сэм, Кейт поняла, что ее мечты умерли вместе с ним. А теперь у нее был шанс, и она его не упустит.

— Ты делаешь все правильно для кого? — спросила Молли, склонив голову набок. Ее пшеничного цвета волосы рассыпались по плечам.

— Для себя, для Шона. — Кейт задумалась, а потом, кивнув, продолжила: — Для всех.

— Это твоя жизнь, моя дорогая, — ответила ей Молли, — и ты знаешь, я ненавижу вмешиваться в чужие дела, но…

Кейт фыркнула.

Молли удивленно подняла брови.

— Но тайны хранить очень сложно. Правда наверняка всплывает в самый неподходящий для тебя момент!

Кейт не хотела верить в это и решила отшутиться:

— Это что-то вроде закона Мёрфи?

— Я ирландка, — сказала Молли. — Мы верим в закон Мёрфи и все подзаконные акты. — Вздохнув, она поставила свой бокал на стол и скрестила руки на груди. — Хотя бы просто подумай об этом, Кейт.

— Молли, я постоянно думаю об этом. Последние пять месяцев я только и думаю.

— Думать и ничего не делать — это разные вещи.

Еще один упрек.

— Разве ты не на моей стороне?

— Конечно, на твоей, дорогая! И ты это знаешь, — вздохнула Молли. — Я просто хочу донести до тебя, что рано или поздно все тайное становится явным. И вероятно, для тебя будет лучше, если ты сама откроешь свой секрет.

Кейт уставилась в потолок. Она понимала, что ее подруга права.

— Молли, я не знаю. Я уверена лишь в том, что ничего не могу рассказать. Это все равно не заинтересует нашего волшебного мультимиллионера.

— Прекрасно, тогда и я замолкаю.

Но Кейт не поверила ей. Молли была отзывчивым человеком, который до последнего защищал интересы своих друзей. Если она верила, что может помочь, то никогда не сдавалась. Но вслух Кейт произнесла:

— Спасибо. Это будет очень кстати.

В дверь позвонили. Молли вскочила на ноги и сказала:

— Оставайся тут, я открою дверь.

Кейт пила чай, когда услышала, как кокетливо и мягко Молли поинтересовалась у кого-то:

— Привет! Откуда вы приехали?

— Из Калифорнии, — решительно ответил знакомый низкий голос. — Мне нужно увидеться с Кейт Уэллс. Она дома?

Во рту у Кейт мгновенно пересохло, ее желудок сжался в нервном спазме. Она медленно встала, отставила чашку в сторону и, как могла, постаралась унять свое сердце, пустившееся в галоп. Это невозможно. Она прислушалась. Молли спросила:

— А как вас представить?

— Шон Райан.

Кейт издала стон. Пока она не увидела его вживую, она могла надеяться на временное помрачение рассудка. Если она ущипнет себя, Шон исчезнет! Молли не появится из-за его спины с округлившимися глазами и распахнутым в безмолвном крике ртом, а на Кейт не будет в этот момент растянутой футболки и джинсовых шортов.

Но это был не сон. Шон стоял перед ней, уставившись на ее живот.

— Ты беременна?

Кейт положила одну руку на живот, чтобы ее девочка не услышала, как ее родители ссорятся еще до ее рождения.

— Шон, что ты тут делаешь?

«Лучшая защита — это нападение», — вспомнила она слова отца.

— Ты серьезно? Ты мне это хочешь сказать? — Шон ошеломленно покачал головой и запустил обе руки в волосы. — Ты издеваешься надо мной?

— Э-э-э… — послышался голос Молли из-за спины Шона. — Я думаю, я, пожалуй, пойду. Думаю, вам есть что обсудить…

Кейт хотелось вытянуть руку, схватить подругу и удерживать ее рядом с собой, как будто от этого зависела ее жизнь. Но какой в этом смысл? Просто небольшая отсрочка перед неизбежным разговором. Шон был здесь. Он узнал правду. У Кейт не оставалось другого выбора, кроме как сказать самой себе, что пришла пора рассказать Шону обо всем.

— Я позвоню тебе завтра, — сказала она подруге, по-прежнему глядя на Шона.

Шон не отводил глаз от живота Кейт и не мог видеть, как Молли в преувеличенном восхищении закатывает глаза. «Да, это так, — подумала Кейт. — Шон действительно красивый мужчина». Но сейчас она чувствовала совсем не желание, а панику.

Он поднял свои синие глаза и уставился прямо на нее. В его глазах она прочитала плохо сдерживаемую ярость.

— Ты вообще собиралась сказать мне об этом? — проревел он в тот момент, когда за Молли захлопнулась входная дверь.

— Скорее всего, нет, — призналась Кейт. — По крайней мере, до момента родов.

Кейт раздумывала о том, что ей делать, вот уже пять месяцев. И пока ее ребенок рос в ней, она вспоминала перекосившееся от ужаса лицо Шона, заподозрившего ее в желании выйти за него замуж. Вспоминала, как он рассказывал, что не имеет ничего против детей, просто не хочет завести своих.

— Шон, разве ты не помнишь? Ты совершенно однозначно сказал мне, что не хочешь иметь семью. Тебе становилось дурно при одной мысли об этом. Так почему я должна была рассказать тебе о моем ребенке?

Он сделал шаг ей навстречу, затем остановился.

— Ты искажаешь мои слова для того, чтобы оправдать свою ложь на протяжении пяти месяцев? Это не сработает. Ты должна была сказать мне об этом, Кейт. Потому что это наш ребенок.

Кейт покраснела и вновь в оберегающем жесте положила руку себе на живот.

— Хорошо. С технической точки зрения ты прав…

— С технической точки зрения? — изумленно повторил он.

Она не обратила внимания на его вопрос. Боже, она представляла себе этот разговор сотни тысяч раз. И ни один из сыгранных в ее голове сценариев не был настолько ужасным.