Кэтрин Манн - На грани острых ощущений

Наоми облегченно вздохнула:

– Да, пожалуйста. Я хочу вернуться домой.

Доктор поправила очки на носу, потом передала планшет с информацией о роженице медсестре:

– Оформляйте документы на выписку. У вас есть детские автокресла?

Наоми указала на угол палаты:

– Их привезла моя семья.

– Отлично. – Медсестра сделала несколько пометок карандашом в документах, потом засунула планшет себе под мышку.

Врач осторожно коснулась рукой головы каждого ребенка, потом сжала плечо Наоми:

– Если возникнут сложности, сразу звоните.

Когда врач и медсестра ушли, Наоми воскликнула:

– Ого, мне не верится, что мы уезжаем! Все происходит так быстро. – Она открыла шкаф и вытащила оттуда одежду, принесенную сестрой. – Хорошо, что Делани привезла одежду для меня и детей. И автокресла.

– Не торопись. И не напрягайся. Ты можешь надеть сапоги с ночной рубашкой и пальто. – Он заметил, что она хмурится. – Наоми?

Она покачала головой, вытаскивая широкое вязаное платье.

– Все происходит не так, как я планировала. Хотя я наконец еду домой.

– Правильно. А я пока одену девочек в комбинезоны, которые ты им купила. – По крайней мере он надеялся, что у него это получится. Проектирование более безопасных и производительных нефтепроводов казалось ему легче, чем надевание комбинезонов на крошечных малышек. – Я обязательно сделаю много фотографий. Твои девочки едут домой.

Она застыла на месте, прижимая платье к груди, и печально посмотрела на Ройса.

– Наоми? Что случилось?

Она дважды открывала рот, а потом смыкала губы. Наконец она выпалила:

– Я знаю, ты хотел стать им отцом. Я понимаю, тебе нелегко расстаться с ними. Но ты можешь навещать их в любое время.

Он отмахнулся от опасений и наконец принял решение. Они уже не пара, но он все равно может ей помогать.

– О, я планирую видеться с вами троими очень часто.

– Хм, что? – Она наклонила голову набок.

– Следующие шесть недель я буду жить с вами как их няня.

Глазеть на Ройса было одновременно приятно и печально.

Наоми покосилась на этого молчаливого гиганта, так стремительно ворвавшегося в ее жизнь.

Для человека, который обожал уединение, он наверняка пошел на большие жертвы, решив жить с дочками Наоми и общаться с ее семьей.

Но она не могла ему отказать. Ей надо было знать, что действительно стоит за его сумасшедшим предложением стать временной няней для ее девочек.

Она взяла сумку с подгузниками, стараясь не шуметь и не будить малышек. От усталости она едва держалась на ногах.

– Ройс, – прошептала Наоми, перебросив на плечо влажную косу. – Это временно. Только на сегодня, потому что нам потребовалось гораздо больше времени для выписки из больницы, чем я ожидала. Потом мы добирались сюда в снегопад. Я не хочу разбудить свою семью. Если они все проснутся, начнется переполох, и нам долго не удастся лечь спать.

Он просто кивнул, взял детские автокресла из машины и плечом закрыл дверцу машины. Анна продолжала спать, но Мэри вздрогнула. Ройс застыл на месте.

Наоми затаила дыхание.

Вздохнув, Мэри снова заснула.

Наоми тихо пробиралась по коридору. Она могла дойти до своей комнаты с закрытыми глазами. Она провела Ройса вверх по лестнице мимо галереи с детскими фотографиями.

Подойдя к лифту, ведущему в ее апартаменты, она заметила больше фотографий. Это были снимки Джинни и членов ее семьи.

Она услышала в кабинете тихий голос сестры, Делани, и приуныла. Затем заговорил Берч Монтойя. Этот человек был новым инвестором их семейной нефтяной компании; настоящая акула бизнеса, которая высмеивала беспокойство Делани по поводу проблем с экологией.

– Берч? – Делани заговорила громче. – Если бы кто-нибудь из них позаботился об окружающей среде, тогда я бы не стала спорить.

Ройс поднял брови, оглядывая домашний лифт. Наоми посмотрела на дверь в библиотеку, где работала ее сестра…

Вернее, она спорила. Громко. Наоми взглянула на детей, а затем на Ройса. И она не могла отрицать, что использует спор в библиотеке как оправдание сделать именно то, что она хотела.

Провести эту ночь с Ройсом, притворяясь, что они одна семья.

Ройс крепче сжал в руках автокресла с младенцами, войдя в апартаменты Наоми. Пока они поднимались в лифте, он вспоминал, как мечтал о том, что принесет детей в собственный дом. Планы и мечты сорвались. За ними последовали кошмары.

Он потер глаза, желая прояснить мысли. Ему надо быть сосредоточенным и готовым помогать Наоми. Он почти ожидал, что она позвонит своей семье и попросит кого-нибудь забрать ее из больницы. Но был уже поздний вечер, поэтому она этого не сделала.

Детская примыкала к апартаментам Наоми. Когда Ройс был здесь в последний раз, на месте детской находился закрытый балкон, где они с Наоми провели вместе много часов.

Теперь в комнате стояли две серые детские кроватки, а на стенах висели книжные полки, заваленные игрушками и книгами.

Ройс решил, что лучше не думать о прошлом, а сосредоточиться на будущем.

Он отвернулся от детской и подумал о том, что его возвращение в этот дом могло быть совсем другим. Близнецы по-прежнему спали. Хорошо. Он подошел в широкому столу в комнате Наоми и поставил на него автокресла.

– Я принесу остальные твои вещи, – сказал он.

И сумку, в которую он собрал свои вещи.

– Тебе не трудно? Я чувствую себя так, словно навязываюсь тебе.

– Я бы не предложил, если бы я возражал. Я скоро вернусь.

Он быстро спустился по лестнице, в доме царила тишина. Странно, мягко говоря. Тихо было даже в кабинете. Берч и Делани, должно быть, решили свои проблемы. Они постоянно противостояли друг другу. Берч думал только о деньгах, а Делани пристально следила за охраной окружающей среды.

Вернувшись в апартаменты Наоми, Ройс увидел, что она сидит в кресле и укачивает на руках Анну.

– В доме так тихо, – сказала она. – По-моему, Делани и Берч закончили работу.

– Позвать твою сестру?

– Нет, не надо. Потому что проснутся все остальные, и тогда… Честно говоря, я сегодня устала от повышенного внимания. – Она посмотрела на младенцев. – Мне вряд ли удастся надолго уснуть, но по крайней мере здесь не будет медсестер, снующих туда-сюда.

– Я помогу тебе во всем, в чем смогу.

Он задался вопросом, о чем подумают члены семьи Наоми, когда увидят его утром в доме.

Что он хочет, чтобы они говорили? Черт побери, он не знает.

– Я согласна только на одну ночь. Неужели ты в самом деле хочешь с ними нянчиться?

– Хочу. Между нами много всего было. В том числе единение. И нам придется вместе работать.

– Значит, между нами было единение?

– А что же еще?

Она уставилась на него, прищурившись, потом наконец покачала головой и зевнула, закрыв рукой рот.