Оливия Гейтс - Королева соблазна

Превозмогая волнение, Анастейша пригласила его в дом.

Желая подышать свежим воздухом, она провела его к своей любимой садовой беседке. Там Анастейша часами сидела с ноутбуком или книгой. И там постоянно вспоминала человека, которого любила и потеряла.

Теперь он стоял совсем рядом.

Он возвышался над ней, под гипнотическим взглядом его зеленых глаз в ее жилах забурлила кровь.

Она понимала, что не готова с ним расстаться.

— Анастейша…

— Я могла умереть, Иван, — прервала она его дрожащим голосом, — но выжила. Потому что ты спас меня. Теперь мне нужно от тебя еще кое-что.

Он шагнул к ней:

— Говори, что тебе нужно.

— Я хочу, чтобы ты доказал мне, что я не просто выжила, Иван. Мне надо, чтобы ты доказал мне, что я по-прежнему живой человек.

Его глаза так сверкнули, что она опешила.

— Анастейша…

На этот раз Иван произнес ее имя так, словно это причиняло ему боль. Он медлил, и она знала, что он не сделает первый шаг. Либо он не верит в то, о чем она его попросила, либо старается защитить ее от безрассудства, пока она еще так слаба.

Но Анастейша не желала принимать его отказ.

Иван помог ей восстановить физическое здоровье, но теперь ей необходимо выздороветь морально и ожить — благодаря страсти, которую ей подарит единственный желанный для нее мужчина.

Подойдя ближе, она подняла дрожащую руку к его лицу. Как только Анастейша коснулась ладонью его сурового подбородка и почувствовала его силу, у нее возникло ощущение, что они никогда не расставались.

— Ты мне нужен, Иван, — прошептала она.

— Как ты можешь? Я же бросил тебя…

— Это не имеет значения. Все в прошлом. Алекса больше нет… — Она сдержала слезы. — Но я по-прежнему жива. И это ужасно, Иван. Страшно быть одной и знать, что я всегда буду одна, потому что я до конца своей жизни не смогу никому рассказать о том, как все было на самом деле.

— Боже мой, Анастейша…

Иван заговорил по-русски, а это случалось только тогда, когда он терял самоконтроль под натиском страсти и удовольствия.

Она обняла его за шею дрожащей рукой и запустила пальцы в его роскошные густые волосы.

— Но я могу поделиться этим с тобой, Иван. Только благодаря тебе я все еще живу на этом свете. И я хочу пережить с тобой то, что полностью вернет мне уверенность в себе. Прошлое позади…

— Но что будет завтра?

Анастейша прижала палец к его губам, прерывая протест. Ее голос надломился.

— Есть только «сейчас». Ты сказал, что сделаешь для меня все возможное. И я прошу тебя только об одном. Это единственное, о чем я буду тебя просить.

Теперь Анастейша поняла, что Иван — вовсе не бесчувственный человек, как она когда-то думала. Он старался скрыть эмоции, чтобы защитить от них себя и, возможно, весь мир. Она видела его нескрываемое желание наказать и отомстить. Она уже не сомневалась, что Иван потерял в своей жизни гораздо больше, чем она предполагала.

А сейчас она пыталась расколоть барьер, сдерживающий его разрушительный потенциал. Хотя Анастейшу это не беспокоило. Она хотела, чтобы Иван сокрушил ее своей страстью. Он обидит ее только в том случае, если отвергнет.

— Тебе тоже это необходимо, Иван. Ты потерял друга.

Его дрожь доказала ей, что воспоминание об Алексе причинило ему боль.

— Я хочу разделить его потерю с тобой — с тем, кто достаточно силен, чтобы ее пережить. Я единственная, с кем ты можешь поговорить на эту тему, и пойму тебя лучше остальных.

— Анастейша, ты не представляешь, чего мне стоит быть таким. Ты не понимаешь, чем рискуешь.

— Мне больше нечем рисковать, Иван.

Он слегка запрокинул голову, прижавшись лбом к ее руке, и прорычал, словно голодный зверь в капкане. Он сопротивлялся своим желаниям, потому что боялся причинить ей боль.

Она должна убедить его, что он ей не навредит, заставить его дать волю эмоциям. Анастейша обняла его за шею.

— Я пострадаю, только если отпущу тебя, не побыв с тобой, — сказала она.

Анастейша крепко обняла Ивана, из ее груди вырвался вздох облегчения. Он замер в ее объятиях, словно его усадили на электрический стул.

Вероятно, она неправильно его поняла. Возможно, ему не нужно ее утешение. Говоря, что сделает для нее все возможное, он явно имел в виду нечто другое.

Но, как только Анастейша решила отстраниться от него, чувствуя себя униженной, Иван крепко ее обнял. Какое-то время они молча стояли обнявшись, а потом он подхватил ее на руки.

Она затаила дыхание, наслаждалась ощущением невесомости и защищенности. Он вошел в дом и, остановившись, вгляделся в лицо Анастейши:

— Ты правда этого хочешь?

Она прижалась головой к его груди:

— Моя спальня в конце коридора.

Через несколько секунд они уже были в спальне. Закрыв за собой дверь, Иван опустил Анастейшу и прижал ее к своему мускулистому телу. Она почувствовала, как он дрожит.

Не в силах ждать и доли секунды, она запустила пальцы в его волосы и поцеловала в губы. Жадно, горячо, словно доказывая, как долго она этого ждала. Анастейша не забыла, сколько потеряла и сколько потеряет снова. Но сейчас они вместе, и она насладится каждым мгновением. Она отчаянно нуждалась в его близости. Иван стал целовать ее шею и грудь, постанывая от удовольствия.

Он хотел ее, в этом не было никаких сомнений. У нее задрожали колени, когда он коснулся ее возбужденным членом через одежду. Он покусывал ее соски через ткань свитера.

Анастейша вскрикнула, дрожа от удовольствия и окончательно теряя голову:

— Иван, пожалуйста, возьми меня!

Зарычав, словно дикий зверь, он снова взял ее на руки и уложил на кровать.

Он жадно оглядывал ее с ног до головы, потом опустился на нее, опираясь на руки, но тут у нее вдруг заурчало в животе.

— Ты голодна. — Иван резко отстранился от Анастейши и посмотрел на нее с осуждением.

Он постоянно беспокоился о том, что она мало ест.

Иван начал вставать, но Анастейша схватила его за руку.

— Мне не нужна еда, мне нужен ты.

— Анастейша… — простонал он и снова скользнул в ее объятия.

Ее губы опалило огнем, когда она стала целовать скулы, подбородок и шею Ивана. Она поглаживала его широкую спину, льнула к нему и упивалась каждой секундой их близости после многих лет, что провела от него вдали.

— Ты не представляешь, как я по тебе скучала…

Иван снова отстранился от Анастейши и быстро стянул с нее одежду. И в этот момент она внезапно устыдилась своего тела. Доктор Балдуччи мастерски провел операцию, на ее животе был очень аккуратный шов. Она почти привыкла к нему, но не знала, как на него отреагирует Иван. Боясь спровоцировать его сочувствие, она попыталась закрыть живот простыней.

Иван схватил Анастейшу за запястья и поднял ее руки над головой.

— Не прячься от меня, душа моя.