Дженнифер Рейн - Сердце странника: Жизнь продолжается

Такого она никак не могла представить. Да, Клинт бывал порой мрачным и раздражительным, но никогда он не причинил бы боль людям, которых любит.

Сердце Элис заныло. Потерять жену и ребенка — это больше, чем может вынести человек. Она сочувственно смотрела на него.

— Да, я их погубил. — Он уставился в свой пустой бокал.

Ей хотелось спросить, что же произошло на самом деле, но что-то останавливало ее.

— Был пожар, — сказал он и растопырил пальцы обезображенной руки.

— Ты обгорел, когда пытался спасти свою семью, — подбодрила она.

Его безнадежный взгляд подтвердил ее предположение.

— Мне ужасно жаль, — тихо произнесла она, едва сдерживая слезы.

— Прибереги свою жалость для того, кто ее заслуживает! — взорвался он.

Она обиженно прикусила губу.

Внезапно он встал и, тяжело дыша, отошел к окну.

— Ладно уж. Расскажу тебе всю эту проклятую историю. — И вдруг слова хлынули из него, будто он больше не мог сдерживаться. — Раньше… Раньше я работал в страховой компании, занимался теми, кто обманным путем рассчитывал получить страховку. Был некий Джеймс Херридон, весьма уважаемая персона, генеральный директор одной фирмы. Дела его фирмы пошли неважно, и он спалил ее здание, рассчитывая поправить положение за счет страховки. Он клялся, что невиновен. Но я хорошо знал свое дело и доказал факт поджога. И он оказался за решеткой.

Клинт глубоко вздохнул.

— Через пару лет его выпустили досрочно за хорошее поведение. Он быстро выяснил, где я живу. — Его пальцы впились в подоконник.

— Не нужно рассказывать дальше.

— Нужно. Ты должна знать, с кем имеешь дело. Айрин был тогда месяц от роду. Подгузников ей приходилось покупать кучу. — Уголки его губ дрогнули. — Ты сама знаешь. Я побежал в дежурную аптеку… — Он закрыл глаза. — И именно в тот самый момент эта сволочь подожгла мой дом. Когда я вернулся, все полыхало.

Его глаза были широко открыты. Элис понимала, что сейчас он заново переживает ту ночь.

— Я опоздал. Уже не мог их спасти. Линн и Айрин… — Голос не слушался его. — Они погибли в огне. — Он закрыл лицо руками, стараясь овладеть собой.

Элис всхлипнула.

— Пожар был рассчитан на меня. Умереть должен был я, не они. — Он сгорбился и уткнулся взглядом в пол. — Вот и выходит, что я их убил.

— Нет, — прошептала Элис. Как же ничтожны ее проблемы по сравнению с его судьбой.

Клинт передернул плечами.

— Не понимаю, как мне могло прийти в голову, что я сумею помочь тебе, когда я бессилен управиться с собственной жизнью. Я не обижусь, если ты возненавидишь меня. Черт возьми, я сам себя ненавижу! — Не глядя на нее, он направился к двери. — Я соберусь и уйду.

— Подожди! — Элис вскочила. — Посмотри на меня! — она обхватила ладонями его лицо и заставила встретиться с ней взглядом. — Ты что, не видишь, что я… я люблю тебя.

— Тогда ты спятила. Я того не стою.

— Нет, стоишь. — Она погладила его по щеке. — С того мгновения, как ты вошел в нашу жизнь, я поняла, что ты хороший человек, Клинт Стронг.

— Такой хороший, что угробил собственную семью. Умереть должен был я. — Его глаза совсем сузились.

— Это не твоя вина. Ты пытался их спасти! — прошептала она и обняла его. — А тот человек, который устроил пожар, он в тюрьме?

— О, еще бы! Он в тюрьме, я — в аду.

Он попытался освободиться из ее объятий, но Элис не отпускала его, пока он сам не обнял ее. Так они долго стояли, тесно прижавшись друг к другу. Она слышала биение его сердца, этого большого чуткого сердца, которое он пытался спрятать под внешней грубостью. Теперь она знала почему. Как же ей хотелось унять его муки. Она коснулась губами того места, где было его сердце. Ей показалось, что оно замерло. Она осторожно расстегнула его рубаху и еще раз поцеловала это место. Волоски на его груди щекотали ее щеку. Сердце Клинта тут же забилось быстрее.

— Эй! — Его голос был хрипловат. — Лучше нам этого не делать.

— Почему? Я хочу тебя.

— Элис. — Он приподнял ее подбородок и приник губами к ее рту, будто хотел потопить в страсти свою память.

Элис хотела помочь ему. Сила ее любви пугала ее саму. Они вместе опустились на пол. Едва дыша, она стянула с плеч его рубаху. Она гладила его горячую, загорелую кожу. От ее прикосновений он вздрагивал. Она целовала его соски; он затаил дыхание.

Он подхватил ее и поднял на кухонный стол. Быстро, словно сгорая от нетерпения, он раздвинул ногой ее бедра, склонился над ней и обхватил один из ее сосков губами.

Жаркая волна прошла по телу Элис. От желания закружилась голова. Со стоном она запустила руки в его волосы, прижимаясь к нему еще ближе. Дрожащими пальцами он потянул ленту, которой был завязан ее хвост и, закрыв глаза, зарылся лицом в ее длинных, волнистых волосах.

Элис тоже закрыла глаза. Его руки, ласково гладившие ее волосы и возбужденные груди, рассылали волны желания по ее телу.

— Ты прекрасна, — пробормотал Клинт. — Как ангел.

Уж ангелы — то никогда не сгорают от плотского желания.

— Но я чувствую себя совсем не по-ангельски.

— Ты ангел. Мой ангел. Нет, нет! — Он вдруг закрыл лицо руками.

— Клинт? — Она гладила его грудь. Любой ценой она хотела прогнать его демонов. — С тобой все хорошо?

— Черт побери! Нет! — Он стиснул ее запястья. — После той ночи я себе поклялся, что этого больше никогда не будет. Но ты сводишь меня с ума. Если ты хочешь, чтобы я остановился, скажи сейчас.

Она поцеловала его руки.

— Пожалуйста, не останавливайся!

— Элис, зачем? Ты же знаешь, кто я.

— Потому что мы очень хотим друг друга. Потому что мы нужны друг другу. Потому что сегодня ночью никто из нас не должен оставаться один.

— Я всегда один. И сейчас тоже.

Его слова — словно удар в лицо. Но она его любит, поэтому не покажет вида.

— Клинт, я тебя не отпущу. Позволь мне любить тебя. Я хочу, чтобы тебе стало лучше.

Он покачал головой.

— Ты заслуживаешь лучшего человека, чем я!

— Ш-ш-ш! — Она прижала палец к его губам.

Его глаза вспыхнули, и он поцеловал ее палец.

— Но не здесь. Тебе нужна большая мягкая кровать. — Он подхватил Элис на руки.

— О, Клинт! — прошептала она. — Я не могу больше ждать. Давай останемся в кухне.

— А Ханна?

— Она очень крепко спит. Она нас не услышит.

Он со стоном прижал ее к себе.

— Ты, правда, этого хочешь?

— Да, правда.

Клинт выключил люстру, теперь в кухню просачивался лишь слабый свет из коридора. Он поспешно убрал со стола бокалы и бутылку, быстро избавил Элис и самого себя от остатков одежды.

Он обнял ее и опустил на стол, жесткий и холодный. Но она этого почти не замечала, сгорая от желания. Она обвила ногами его талию, заставляя его проникнуть глубже.

Он повиновался со стоном. Потом медленно отпрянул, чтобы снова глубоко войти. Сильно и быстро. И снова помедлил, и снова, и снова…