Мелани Милберн - Идеальная фиктивная жена

Но когда автомобиль Люка завернул за угол улицы, где жила Эбби, последний пункт из вышеперечисленных оказался под вопросом. Рядом с ее домом стояли две полицейские машины, одна «скорая» и машина газовой службы, а еще толпа зевак, которых сдерживали полицейские.

— Бог мой, ч-что происходит? — испугалась Эбби.

Люк опустил окошко, когда рядом проходил один из полицейских, и задал ему тот же вопрос.

— Возникла серьезная утечка газа, — ответил мужчина. — Жителей дома эвакуировали до дальнейших распоряжений. Этот участок дороги закрыт. Вам придется ехать в объезд.

— Но я живу в этом доме! — воскликнула Эбби.

— Пока проблема не будет устранена, вы не можете вернуться к себе, — твердо заявил полицейский.

— И сколько мне придется ждать?

— Пока не ясно. Но вы можете зайти на сайт газовой компании и уточнить.

— Но там мои вещи и одежда.

— Прошу прощения, но вход сюда запрещен до дальнейшего выяснения обстоятельств.

— Великолепно, — поникла Эбби. — Теперь я еще и бездомная.

Люк закрыл окошко и направил машину по объездному пути.

— Я сниму для тебя номер в гостинице. Пока все не утрясется, поживешь там.

— Я не могу позволить себе жить в гостинице, — возразила Эбби. — И я отказываюсь, чтобы ты платил за нее, если это то, о чем ты подумал.

— Тогда позвони Элле. Она могла бы принять тебя на несколько дней.

Люк свернул на какую-то парковку и остановился.

— Мне оттуда слишком долго добираться на работу, — прикусила губу Эбби.

— А почему ты не поедешь к своим родным? Разве они живут не в Лондоне?

Она молча уставилась в окно. Во времена трудностей ей приходилось сталкиваться с тем, насколько ее жизнь отличалась от жизни окружающих, ведь у нее не было надежной гавани, где она могла бы скрыться и переждать шторм.

Она оставалась абсолютно одна в этом мире.

— Я не могу остановиться у них. Там слишком мало места.

Эбби почувствовала, как Люк помрачнел.

— Мне кажется, ты говорила Элле, что твои родители живут в большом поместье в…

— Я врала, понятно? — искоса взглянула на него Эбби. — Они живут в муниципальной квартире в Бирмингеме.

— Но зачем ты врала?

— Потому что… потому что они мне даже не родные… Они моя приемная семья.

В машине воцарилась тишина, которую нарушало только урчание мотора.

— Приемная? — обеспокоенно переспросил Люк. — А где твои настоящие родители?

— Поверь мне, ты не захочешь знать правду.

— И сколько ты прожила в приемной семье? — еще больше помрачнел Люк.

— В последней где-то шесть с половиной лет. Они единственные, с кем я жила так долго. До этого были еще две семьи, четыре и два года соответственно, а еще раньше случались семьи, где я оставалась всего по нескольку месяцев… Я попала в детский дом в пять лет. — Эбби не стала говорить, что пожила еще полгода с отцом, до того как его арестовали.

Она предпочитала не вспоминать это время.

Люк посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни. Хотя он и не знал ее по-настоящему. Эбби постаралась сделать так, чтобы из ее теперешнего окружения никто ничего не знал о ее прошлом. Но теперь, когда она рассказала Люку правду, ей показалось, будто груз, который она таскала на себе все эти годы, стал чуть легче.

— Ты рассказывала об этом Элле?

Эбби покачала головой:

— Я думала сказать… много раз. Но так и не решилась.

— Она обидится, когда узнает, что ты не говорила ей правду.

— Не спорю… Но тебе ли не знать, какая Элла сверхзаботливая. Мне не хотелось, чтобы она начала суетиться вокруг меня, пытаясь компенсировать мне мое паршивое детство. Я всего лишь хотела быть как все. Нормальной.

— Что бы это ни значило, черт подери, — угрюмо заметил Люк.

Снова повисла гнетущая тишина.

Люк начал барабанить пальцами по рулю, задумчиво глядя на моросящий за окном дождик. Он снова завел машину и потом повернулся к Эбби:

— Можешь пожить пока у меня.

— Ты не против? — удивилась она.

По его взгляду было понятно, что он очень даже против, но тон его голоса прозвучал ободряюще.

— Все в порядке. В любом случае я появляюсь дома только ближе к ночи.

— Люк, это очень мило с твоей стороны. Надеюсь, я задержусь у тебя ненадолго.

И обещаю, что не буду слишком сильно обременять тебя.

Он тихо заворчал, как будто ее обещание было само собой разумеющимся.

— Но — просто чтобы внести ясность — ты будешь спать в другой спальне.

Спустя некоторое время Люк открыл дверь своего дома и проводил Эбби внутрь. Пригласив ее к себе, он получил возможность узнать ее чуточку лучше. По крайней мере, Люк мотивировал свой поступок именно так. Он понимал, что ему придется непросто, пока Эбби будет ночевать у него. Дом был достаточно большим, но ему следовало быть в два раза больше Букингемского дворца, чтобы Люк мог чувствовать себя в безопасности.

То, что Эбби рассказала ему о своем детстве, повергло его в шок. Люк не мог понять, почему она ничего не рассказала его сестре, Элле. Кем были родители Эбби и почему ее забрали в приют в столь раннем возрасте? От мысли о том, что она могла пережить насилие, ему становилось дурно. Может, ее ужасное прошлое было причиной, по которой Эбби так решительно настроилась попасть на сегодняшний бал, чтобы собрать денег для нуждающихся детей? Теперь Люк казался противным самому себе за то, что так долго отказывался помочь ей.

Прошлое Эбби и то, как долго она хранила его в секрете, напомнили ему о собственном поведении. Люк не мог винить ее за то, что она не решалась рассказывать людям вещи, за которые ее могут осудить. Окружающим всегда было дело до того, кто твои родители, где ты учился, твой акцент, твои доходы, машина, на которой ты ездишь, и дом, в котором ты живешь. И даже кто твои друзья.

Люк теперь понимал, почему ее так очаровали те шикарные каникулы на частном острове. И он с печалью думал о том, что у нее в жизни никогда не было ничего подобного. Он, по крайней мере, знавал счастливые времена в кругу семьи, пока отец не потряс всех своей новостью о том, что ведет двойную жизнь. После развода родителей из его каникул исчезла радость. Мать почти все время плакала или завистливо смотрела на пары, которые прогуливались, держась за руки. Элла, младше его на девять лет, теперь цеплялась за него, потому что из ее жизни исчез отец, которого она обожала и у которого для нее теперь совсем не находилось времени. Так что у Люка прибавилось хлопот, и его юношеские годы не были такими беззаботными, как у его сверстников.

Люк закрыл входную дверь и бросил удрученный взгляд на Эбби, с ее поникшими плечами и выбившимися из прически завитками, обрамлявшими ее сердцевидное личико. Сегодняшний, такой важный для нее вечер закончился тем, что ее квартира оказалась временно непригодной для жилья. Люку вдруг стало жалко ее, и ему захотелось обнять ее, но он сдержался, потому что боялся, что тогда не найдет в себе силы отпустить ее.