Тара Пэмми - Пленительная невинность

— Рафаэль, пожалуйста, можем мы…

Она не закончила фразу, потому что он прижался к ее губам в нежном поцелуе, и Пия затерялась в ощущениях.

Как она может так сильно хотеть этого мужчину и одновременно так на него злиться?

Его губы были жесткими, но нежными и такими знакомыми. И все же в каждом их поцелуе было что-то новое. Пия была готова провести всю жизнь в объятиях Рафаэля, наслаждаясь его ласками, узнавая, что ему нравится, и открывая для себя то, что нравится ей.

Лаская его язык своим языком, она вложила в этот поцелуй всю свою душу. Когда Рафаэль обнимал ее и смотрел на нее с таким нежным желанием в глазах, для нее стиралось различие между плотским влечением и любовью.

— Проклятие, как я скучал по твоим нежным губам! — прошептал он. — А ты скучала по мне, дорогая? Расскажи, как ты лежала без сна среди ночи, желая меня так же сильно, как я желал тебя?

Обхватив шею Рафаэля, Пия прижималась к его крепкому телу, издавая тихие стоны. Неизвестно, как далеко бы она зашла, если бы Рафаэль не отпрянул. Ей понадобилось несколько минут, чтобы сквозь охвативший ее чувственный туман расслышать голос Джио.

Она вспыхнула от смущения, однако старик полностью проигнорировал поцелуй внучки со своим крестником, словно ответственность за Пию полностью лежала на плечах Рафаэля.

— Джио, это просто…

Тот даже не посмотрел в ее сторону, сверля крестного сына взглядом.

— Я бы хотел поговорить с Рафаэлем с глазу на глаз.

Никогда прежде, ведя с кем-то разговор, он не отсылал Пию!

— Дедушка, если вы собираетесь обсуждать меня, то я не уйду. Понимаю, что ты за меня волнуешься, памятуя о Фрэнке, но я могу и сама о себе позаботиться. И это никого не касается, кроме…

— Мне нет дела до того мошенника. Но, зная, что поставлено на карту, меня касается то, как ведет себя с тобой мой крестник… Рафаэль, это длится уже достаточно долго. Ты наконец сделаешь то, что должен? А иначе я…

— Успокойся, Джованни, — тихо сказал Рафаэль, и в его голосе прозвучала сталь. — Тебя же не волновали наши отношения с Пией, пока ты валялся на больничной койке.

— Ну а что теперь? — проворчал Джио.

Рафаэль ответил тем же резким голосом, от которого по спине Пии пробежал озноб.

— Предоставь это мне.

Пия переводила взгляд с одного собеседника на другого, чувствуя, что ступает по минному полю.

Внезапно Джио улыбнулся, и эта улыбка снова превратила его в любящего, но сварливого старика.

— Так, значит, вы двое скоро поженитесь?

Рафаэль крепче сжал талию Пии.

— Да, как только я смогу это уладить, — ответил он, и Пия застыла, чувствуя, что земля уходит у нее из-под ног.

Джио рассмеялся от души.

— В этом году, Рафаэль, не тяни! — Его глаза внимательно изучали из-под кустистых бровей лицо внучки. — Ты будешь счастлива с ним, малышка.

Как бы Пия ни возражала против такого решения, она не могла позволить себе отравить старику счастье, которое отражалось на его лице.

— Дедушка, прежде чем говорить о планах на будущее, мне бы хотелось подождать, пока ты окончательно поправишься.

Джио великодушно кивнул.

— Я помню, как сладко чувствовать себя молодым и влюбленным. Но не забывай о том, что случилось между Лючией и мной.

Он взял руки Пии в свои. Она поцеловала его в щеку. На глазах старика заблестели слезы.

— Лючия одобрила бы того, кого я нашел тебе в мужья… Слишком много волнений для старика. Пойду отдохну.

«Кого я нашел тебе в мужья» — от этих слов по коже Пии пробежал холодок. Что-то тут не так.

Едва Джио скрылся в доме, она отпрянула от Рафаэля. Только-только Пия начала свыкаться с мыслью, что хочет иметь с ним серьезные отношения… Но мысль о браке ввергла ее в панику.

— Пия, подожди…

— Нет, Рафаэль. Мне нужно…

Она попыталась ускользнуть, но он схватил ее за руку и притянул к себе. Их ноги переплелись, ее грудь притиснулась к его груди. В голове мелькнуло: «У этого мужчины самые прекрасные черные глаза на свете. Когда он вот так смотрит на меня, боюсь, я растаю под его взглядом и сделаю все, что он прикажет своим надменным тоном».

— Позволь мне объяснить, дорогая, ты…

Пия смотрела на него, тяжело дыша.

— Не называй меня «дорогой».

— Черт побери! Я буду называть тебя так, как мне нравится!

В этих словах чувствовалась какая-то притягательная сила — от них по коже Пии побежали мурашки. Тон Рафаэля больше не был насмешливым — его явно тоже что-то расстроило, но Рафаэль не хотел признаваться в этом.

— Я тебе не жена, чтобы называть меня так, как ты пожелаешь! — тихо парировала Пия, глядя ему в глаза.

Неужели он думает, что у нее не хватит духу ему возразить?

— Я не стала протестовать в присутствии Джио, потому что не хочу его расстраивать. А еще потому, что хочу понять, что происходит между вами.

Лицо Рафаэля снова стало непроницаемым. Неужели он тоже плетет какие-то интриги, о которых Пии знать не положено? Оставалось надеяться, что это не очередная их попытка ее защитить.

— Я никогда не видел тебя такой расстроенной.

— Ненавижу ложь в любом виде, а тут еще меня обманывает собственный дед.

— Это всего лишь небольшая хитрость.

Пия вздрогнула и прекратила мерить шагами террасу. Кажется, Рафаэль не шутит. Боже милосердный, он выглядит абсолютно серьезным!

— Я не соглашалась выйти за тебя замуж и не помню, чтобы ты делал мне предложение. Так что, разумеется, это ложь.

— Если тебя расстраивает, что я не сделал тебе предложение надлежащим образом…

Она рассмеялась нервным смехом.

— Прекрати говорить, что я расстроена. Это вовсе не так. Я просто заявляю, что между нами даже нет никаких отношений…

— Нет? — Его пальцы крепко сжали обнаженную руку Пии, и ее дыхание мгновенно сбилось. — Значит, ты просто спишь с мужчинами ради удовольствия?

— Нет ничего плохого в том, чтобы спать с мужчиной ради удовольствия. Секс должен быть веселым, нежным, захватывающим, разве не так?

Глаза Рафаэля озорно блеснули.

— Рад, что у тебя остались такие хорошие впечатления, красавица. Я согласен с тем, что секс должен быть веселым, и им нужно заниматься когда хочется.

Его пальцы обхватили ее затылок, в глазах засияло приглашение к страсти. Тихо застонав, Пия зажмурилась, представив их потные тела, сплетенные друг с другом, и то, как Рафаэль движется в ней.

— Но мы сейчас не обсуждаем сексуальные нравы женщин двадцать первого века, ведь так? Мы говорим о тебе, Пия. Я знаю, для тебя крайне важно то, что случилось между нами.

— Да, но невероятный секс на одну ночь — еще не повод идти к алтарю. Ты мог бы сказать дедушке, что мы просто… просто…

— Рано или поздно мы все равно столкнемся с этой проблемой, Пия.

— Может, и так. Но ты ведь сказал, что не заводишь серьезных отношений с женщинами, а тем более не собираешься больше жениться.