Тара Пэмми - Пленительная невинность

— Да.

— Когда?

Взгляд Рафаэля помрачнел.

— А что, это так важно?

Расслышав в его голосе тщательно скрываемое нетерпение, Пия поняла, насколько бесчувственно ведет себя в этот момент. Она протянула Рафаэлю левую руку и улыбнулась.

— Да, я стану твоей женой.

С торжествующей улыбкой он надел кольцо ей на палец, притянул ее к себе на колени и запустил пальцы в густые волосы Пии. Она растворилась в его поцелуе.

Губы Рафаэля были теплыми и нежными. Он целовал ее не торопясь, пока страсть не закипела в их крови. Сгорая от желания, Пия выгнула спину. Коротко рассмеявшись, Рафаэль приподнял ее со своих колен, усадил на соседнее кресло и чмокнул в висок.

— Если ты еще немного поерзаешь на моих коленях, дорогая, я опозорюсь перед всеми, нам придется уйти, и мы не увидим эту великолепную постановку «Риголетто». А после ты никогда не простишь меня за то, что я испортил тебе этот вечер.

В зале воцарилась тишина, красный занавес распахнулся, и Пия прошептала:

— Думаю, я бы простила тебе все, что угодно, Рафаэль, пока ты так сладко меня целуешь…

Когда представление закончилось, они вышли из театра на пульсирующую энергией площадь, и Рафаэль предложил Пии:

— Мы в нескольких шагах от дома, не хотела бы ты поесть мороженого или выпить кофе?

Она повернулась к нему.

— Не сегодня. Спасибо. Все равно ничего не может быть лучше этого спектакля.

Она крутила на своем пальце подаренное кольцо, словно оно причиняло ей неудобство.

— Если тебе не нравится это кольцо, я куплю тебе другое. Обручиться с тобой именно им попросил меня Джио. Я не мог отказать в его просьбе. Но я пойму, если ты скажешь, что тебе неприятно его носить. Я хочу, чтобы у тебя было все, что ты хочешь, дорогая.

— Нет, разумеется, мне очень нравится это кольцо, Рафаэль. Ничто не может сделать этот вечер более великолепным, чем он уже есть. И я не хочу мороженого.

— А чего же ты тогда хочешь, красавица?

Пия нежно поцеловала его в щеку, и ее дыхание коснулось мочки его уха. Затем она взглянула на Рафаэля своими карими глазами. В ее взгляде не было ни грамма застенчивости — лишь откровенное желание.

— Этой ночью я хочу тебя, Рафаэль. Только тебя.

Сегодня должно было состояться торжество по случаю помолвки Рафаэля и Пии, но с самого утра, казалось, абсолютно все пошло наперекосяк. Пия, как обычно, завтракала со своим дедом на небольшой веранде. Но внезапно Джио позвонила одна из его сестер, и он, спешно собравшись, уехал к ней, оставив внучку доедать завтрак в одиночестве.

Все ее мысли были о Рафаэле, пропадавшем целыми днями в офисе. Они снова не виделись уже пару недель. Пия злилась на то, что работа отбирает у нее жениха в самые неподходящие моменты, как, например, в тот день, когда Пия обратила внимание, что месячные у нее задержались на целых три недели, а Рафаэль, как назло, отправился на переговоры в Токио.

Она сильно испугалась, что забеременела после их первой ночи, хотя помнила, что сразу же приняла противозачаточное. Пия попросила Эмилио отвезти ее в аптеку. Там она купила тест на беременность. Вернувшись домой, Пия закрылась в туалете, подальше от глаз прислуги, чтобы сделать этот тест. К счастью, его результат оказался отрицательным.

Она просидела в туалете еще полчаса, чувствуя необъяснимый порыв разрыдаться. Все, что ей нужно было в тот момент, — успокаивающее присутствие рядом любимого человека.

По возвращении Рафаэля из поездки Пия попросила его почаще бывать с ней, но тот в ответ лишь пристально посмотрел на нее. Даже Джио поддержал внучку, заметив, что его крестник мог бы переложить часть своих обязанностей на подчиненных, на что Рафаэль ответил: «Мой отец так и поступил — чересчур доверился другим людям и через пару лет разорился».

Пия не стала тогда спорить с женихом, зная, насколько болезненна для него тема об отце. К тому же она знала, что Рафаэль привык держать в себе свои переживания, ни с кем ими не делясь.

Но чем чаще они виделись и чем больше обсуждали предстоящую помолвку, тем сильнее, казалось, Рафаэль отдалялся от Пии, снова превращаясь в того незнакомца, которого она когда-то повстречала на балу в ее честь. Разница была лишь в том, что теперь она позволяла ему заниматься с ней сексом.

Рафаэль либо приводил ее к себе в квартиру, где Пия оставалась ночевать, либо приезжал в особняк Джио, когда и старик, и его слуги уже отправлялись спать. Если он заставал ее за компьютером или за работой над очередной деревянной поделкой, то, сбросив рубашку и ботинки, дожидался, когда Пия освободится, а после направлялся с ней в спальню.

И каждый раз, занимаясь с ним любовью, Пия шептала ему признания в любви, потому что лишь в постели он становился тем человеком, которому она отдала свое сердце, лишь там он открывался ей, переставал казаться незнакомцем.

Спустя три недели у нее все-таки началась менструация, но закончилась всего через день. У Пии не оставалось выбора — пришлось выдумать якобы ужасно беспокоящую ее дрожжевую инфекцию и попросить одну из сестер Рафаэля порекомендовать гинеколога, к которому можно обратиться…

А Рафаэль снова был в отъезде. Он собирался вернуться всего за пару часов до начала торжества по случаю их помолвки. Пии опять хотелось разреветься, но кроме этого ее терзало ощущение, что их отношения резко изменились. Когда это случилось? После похода в оперу? После того как Рафаэль сделал предложение руки и сердца? После того как Пия согласилась выйти за него? «Нет! — внезапно осознала она. — После того как я впервые призналась ему в любви!» И внезапно в голове ее сложилась цельная картина — словно все части головоломки встали на свои места. Да, именно с тех пор Рафаэль начал от нее отдаляться! Почему? Ведь она ничего от него не требовала, не ждала ответного признания. Просто Пия поняла, что любит его всем сердцем, любит такого, какой он есть, и ей хотелось, чтобы Рафаэль об этом узнал.

Неужели из-за этого признания он утратил к ней интерес? От Порции Мастрантино Пия знала, что Аллегра вернулась в Милан, и Рафаэль поужинал с ней в новом ресторане. На долю секунды вера Пии в своего жениха пошатнулась. Она попыталась расспросить Рафаэля о его встрече с бывшей женой, но тот отделался лишь парой фраз. Неужели он собирается вернуться к ней? Ведь внешность Пии не идет ни в какое сравнении с красотой Аллегры.

Внутренний голос нашептывал Пии, что причина вовсе не в этом, но сомнения продолжали терзать ее душу.

Размышляя на веранде, Пия с тревогой наблюдала, как на лужайке перед особняком появилась небольшая армия рабочих и начала устанавливать огромный белоснежный шатер. Четверть часа спустя прибыли организатор мероприятия и караван фургонов с едой и напитками. На поляне появились столы, и другая команда рабочих начала их украшать.