Тара Пэмми - Пленительная невинность

— А когда ты или Джио обращались со мной как со взрослой? Дедушка явно не верит, что я могу сама постоять за себя. Выходит, Джио знал, что все это было лишь притворство? Так все дело в акциях компании? Или в том, что, когда они попадут в твои руки, ты прочно займешь место генерального директора и достигнешь тех высот, которых не смог достичь твой отец, и все увидят, что ты сильнее его? Так ты продался Джио, чтобы доказать, что не способен любить?

Рафаэль притянул Пию к себе.

— Джио хотел лишь защитить тебя.

— От таких негодяев, как Фрэнк, да? Потому что я такая наивная, недалекая и обязательно буду влюбляться в каждого сладкоречивого мошенника, как влюбилась в тебя? Джио мог бы просто переписать свои акции на твое имя, а мне посоветовать ни в кого не влюбляться, потому что для моих ухажеров имеют ценность лишь его деньги.

— Это неправда!

— Но именно в это меня заставили поверить твои действия, Рафаэль, — тихо сказала Пия. — Это меня ранило сильнее всего. Дедушка не должен был торговать мной.

Рафаэль выругался.

— Он поступил так, потому что думал, что ты мне тоже нужна.

— Значит, он старый дурак, потому что тебе никто не нужен — и уж точно не такая наивная идиотка, как я. Поздравляю, Рафаэль! Ты заполучил свою компанию и заслужил восхищение всего мира. Ты доказал, что никогда не дашь слабину и не пустишь любовь в свою жизнь. Но меня ты потерял.

Слезы душили Пию, она отшатнулась от него.

— Не уходи так! Поговори со мной! Скажи, чего ты от меня хочешь! Ведь сегодня наша помолвка, и уже прибыли две сотни гостей.

— Все эти недели я отчаянно хотела услышать от тебя эти слова. Ты был мне так нужен, Рафаэль! Да, ты готов защищать меня от всех опасностей, ты сможешь удвоить или утроить стоимость моих акций, ты станешь задаривать меня дорогими подарками, ты будешь соблазнять меня всю ночь, заставляя от наслаждения забыть свое имя, но ты не в силах меня полюбить, правда? А мне-то казалось, что ты просто не умеешь выражать словами свои чувства!

— Я понимаю, что ты расстроена, Пия. Но ты смотришь на вещи слишком цинично.

— Разве тебя не должно радовать, что я наконец вижу мир таким, каков он есть?

— Между нами ничего не изменилось.

— Нет, все изменилось. Разве ты не видишь, что я стала другой, что изменилось мое восприятие тебя? В моих глазах ты ничем не лучше, чем Фрэнк!

Рафаэль, стиснув зубы, отпрянул, словно от удара. Его ноздри раздулись.

— Не говори так, — процедил он.

— Фрэнк притворялся, что любит меня, потому что я была для него легкой добычей, из которой можно было вытянуть деньги. А ты предложил на мне жениться. Ты купил меня обручальным кольцом с той же самой целью. А значит, ты такой же, как Фрэнк!

Рафаэль побледнел, сложил на груди руки и пожал плечами.

— Если ты так думаешь обо мне, значит, между нами действительно уже ничего не поправить.

Слезы душили Пию, но она твердо решила, что не заплачет перед Рафаэлем. Ей казалось, что у нее вырвали часть сердца. А все потому, что она никогда не перестанет любить Рафаэля, но и жить с ним она тоже не сумеет.

Пия обхватила себя руками.

— Пожалуйста, передай своим гостям, что помолвка отменяется. Я не могу сейчас находиться рядом с тобой. И скажи Джио, что я увижусь с ним не раньше, чем он перестанет подыскивать мне очередного жениха, приманивая его своими деньгами.

Даже спустя несколько недель жестокие слова Пии все еще звучали в ушах Рафаэля: «Ты ничем не лучше, чем Фрэнк».

Сначала он злился на Пию. Как она могла сравнить его с тем негодяем, который обманул ее, использовал ради своей жадности! «Если Пия такого низко мнения о мне, — думал Рафаэль, — то нет смысла продолжать наши отношения».

Но через три недели гнев улегся, оставив лишь гнетущее ощущение в душе, а обвинения Пии не давали покоя, сверлили мозг. Рафаэль понимал, что она права — по крайней мере, с ее точки зрения. Он едва мог спать и есть. Только сейчас Рафаэль осознал, как ему повезло повстречать Пию. Эта щедрая на добро женщина разглядела в нем человека, достойного любви. Ему был дан шанс полюбить ее и взамен провести с ней всю свою жизнь, зная, что Пия всегда будет рядом, что бы с ним ни случилось, — такая уж она по натуре. А он причинил ей боль за то, что она его полюбила…

Не желая оставаться дольше в неопределенности, Рафаэль примчался в поместье Джио на вертолете, чтобы не тратить ни одной лишней минуты из-за пробок на дорогах.

— Пии здесь нет, — пробормотал Джованни еще до того, как Рафаэль успел задать ему хоть один вопрос. Старик сидел в кресле и выглядел уставшим.

Рафаэль сел рядом.

— Я все разрушил, правда? — Он закрыл лицо ладонями.

— Я не должен был вмешиваться, не должен был принуждать ее… — сказал Джио.

— Я не хотел причинить ей боль, — отозвался Рафаэль. — Я вел себя как круглый дурак. Ты столько раз предупреждал меня, но я не слушал.

— Видишь ли, мы оба — ты и я — недооценили Пию. Мы думали, что она такая слабохарактерная, так часто совершает промахи, и нам нужно за ней присматривать, обращаясь с ней как с ребенком. Но она даже сильнее, чем моя Лючия. Только сильная женщина смогла бы простить ту боль, которую мы ей причинили.

Рафаэль вскинул лицо.

— Что ты хочешь сказать? Вы снова с ней общаетесь? Она вернулась?

Для Рафаэля было большим ударом узнать, что Пия переехала жить к своему другу, плотнику Антонио. Даже сейчас, расставшись с ней, Рафаэль знал, что Пия все еще любит только его и никогда не разлюбит. Но все-таки каждый раз, думая о том, что она живет у этого парня, его охватывало желание ворваться туда, перекинуть Пию через плечо и отнести ее к себе.

— Да, она вернулась, — признался Джио. — Сказала, что слишком беспокоится обо мне, но это не значит, что она простила меня. А я очень беспокоюсь о ней.

— Почему?

Джио отвел взгляд.

— Я пообещал Пии не встревать в ваши дела. — Он вздохнул. — Именно поэтому я не сообщил тебе о ее возвращении. Но больше я не могу тебе ничего сказать, Рафаэль… Так ты приехал сюда, чтобы исправить свои ошибки?

— Да, и, если понадобится, умолять Пию простить меня.

— Но ты причинил ей сильную боль и причинишь снова, если не любишь ее.

— Джованни, поверь мне на этот раз. Пришло время все исправить. Прошу тебя!

Джио все-таки смотрел на крестника с сомнением. «Неужели я потерял Пию?» — с отчаянием подумал Рафаэль.

Он вскочил с кресла и спросил:

— Где она?

— В спальне. Наверняка уже проснулась.

«С каких это пор Пия спит после обеда?» — мысленно удивился Рафаэль. Ведь днем она все время была чем-то занята: либо что-то учила, либо вырезала поделки из дерева, либо гуляла, либо общалась с друзьями.

Он уже дошел до лестницы, когда Джио окликнул его.