Мишель Смарт - Прочь от одиночества

Весь проект держался на этой сделке по продаже. Без земли постройка больницы, а следовательно, и сохранение памяти о Пиете — лишь пустые слова.

Однако Даниель гневно взглянул на сестру:

— Рисковать собой тоже нельзя.

— Но Пиета рисковал, — упрямо возразила девушка. — Я сама могу решить, как мне поступать, и потом, я считаю, вы преувеличиваете.

— Что???

И снова Маттео вмешался в назревающий конфликт, подняв руку.

— Франческа, мы оба понимаем, что ты хочешь почтить память Пиеты, — и разделяем твое желание, — но пойми, нас беспокоит твоя безопасность. У Филиппа огромный персонал. Я уверен, для него не станет проблемой найти кого-то для того, чтобы тебя сопроводили завтра на Кабальерос.

От Франчески не укрылся предостерегающий взгляд Маттео, который тот бросил на Даниеля. Брат, должно быть, истолковал взгляд правильно, потому что кивнул, а потом вновь взглянул на Франческу.

— Ты будешь исполнять все их указания. И не станешь бессмысленно рисковать собой, поняла?

— Это означает, что ты в команде?

— Да, — со вздохом ответил Даниель. — Может, уже вернемся к родным? Маме отчаянно нужна наша помощь.

Франческа кивнула. Теперь, когда она получила от братьев то, что хотела, тяжесть в груди немного уменьшилась.

— Итак, подведем итог. Я позабочусь о легальной стороне вопроса, Даниель берет на себя строительство, а Маттео отвечает за медицину. А ты, Наташа? Не желаешь заняться освещением этого события в прессе?

Наташа была женой Пиеты всего год, но до свадьбы они были шесть лет помолвлены — и Франческа решила дать своей робкой невестке шанс принять участие в их замысле. И потом, освещение в прессе — это признание и деньги.

Наташа пожала худенькими плечиками.

— Я могу, если нужно, — прошептала она.

— Ну, вот и договорились. — Франческа поднялась и повела плечами, чтобы снять сковавшее ее напряжение.

Теперь, когда братья на ее стороне, можно почтить память Пиеты, которого она так любила. А завтра начнется тяжелый труд.

Франческа поднялась по трапу на борт самолета — солнцезащитные очки закрывали глаза от яркого солнца. Экипаж поприветствовал ее печальными улыбками. Пиета был поистине удивительным человеком, вдохновлявшим своих людей. Его любили и потому искренне горевали сейчас. Если бы не тяжесть на сердце и некая заторможенность движений и мыслей после выпитого вчера вина и недостатка сна, можно было бы от души насладиться полетом на самолете брата. Никогда раньше ей не доводилось подниматься на борт, и только сейчас Франческа осознала, что больше никогда не полетит в этом самолете вместе с Пиетой.

У нее был маленький секрет — подписанная Наташей бумага, дающая ей право на любые действия, которые она сочтет необходимыми, любые ресурсы из фонда Пиеты и семейных сбережений. Франческа знала, что Даниель был взбешен тем, что она, по его мнению, воспользовалась слабостью Наташи — и, нужно признаться, не отрицала своей вины, — но что поделать. Уходя с поминок, Франческа отвела в сторону Маттео и попросила его присмотреть за невесткой. Двоюродный брат был им не просто родственником. Он жил с ними с тринадцати лет и, будучи ровесником Пиеты, дружил с ним крепче остальных. Он присмотрит за Наташей ради брата.

Прежде чем Франческа успела как следует осмотреться, взор ее привлек сидящий в одном из кожаных кресел мужчина — на складном столике перед ним стоял ноутбук. Она замерла на месте, шокированная присутствием незнакомца. Однако никто из персонала не выказал удивления. Тут мужчина поднял на нее темно-карие глаза. О, какой он, оказывается, симпатичный! Франческа затаила дыхание. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заговорил:

— Вы, должно быть, Франческа.

Он говорил с сильным акцентом. На полных губах не было и тени улыбки. Франческа очнулась.

— А вы кто?

— Филипп Лоренци.

— Так это вы Филипп?!

По рассказам Маттео и Даниеля она представляла себе Филиппа совершенно иначе — этаким приземистым лысым крепышом с татуировками, в заношенных брюках цвета хаки и черной футболке. Однако он оказался совершенно другим. У этого мужчины были густые темные волосы — даже темнее, чем его глаза, — спускавшиеся до самого воротника белоснежной рубашки, безупречный и очень дорогой, очевидно, серый костюм-тройка и тонкий зеленый клетчатый галстук. У него было мужественное, красивое, но закаленное во многих битвах лицо. Его глаза видели ужасы войны — и это оставило свой отпечаток в морщинах в уголках глаз и рта, в белых проблесках седины. Он олицетворял опасность, от него веяло адреналином.

Филипп, видя ее замешательство, приподнял бровь.

— А вы что, ожидали увидеть кого-то другого? Франческа, с трудом заставив себя отвести глаза от незнакомца, села в кресло напротив. Она чувствовала, что в душе ее царит смятение и тревога, но не могла понять почему.

— Я никого вообще не ожидала увидеть, — произнесла она, застегивая ремень и стараясь говорить спокойно и ровно. — Мне сказали, что я увижусь с вашим представителем уже на Кабальерос.

— На острове неблагополучная обстановка. Туда глупо ехать без охраны.

Особенно такой женщине, как Франческа, подумал Филипп. Он бы непременно встал и пожал ей руку, но при взгляде на нее из головы вылетели все мысли. Оба брата Пеллегрини были красивы, так что неудивительно, что и сестра их тоже симпатична. Но чего он никак не ожидал, так это того, что девушка окажется такой потрясающе, неприкрыто сексуальной в потертых джинсы, туго облегающих ноги, просторной белой блузке и блестящих вьетнамках на маленьких ступнях.

— Я не знала, что меня встретите вы лично, — пояснила Франческа. — Полагала, что вы отправите кого-то из своих людей.

— Иногда, в отдельных случаях, я сам берусь за дело.

За годы сотрудничества он помогал Пиете в его благотворительных миссиях и достаточно много о нем узнал. За долгую свою службу Филипп не раз сталкивался со смертью и потерями. Известие о гибели Пиеты потрясло его до глубины души — он видел в нем исключительного человека, разумного и в меру осторожного, умеющего справляться со сложными ситуациями. Звонки Даниеля и Маттео застали Филиппа в баре отеля на Среднем Востоке. Братья сказали, что их младшая сестра отправляется на остров Кабальерос завтра утром. В стране процветает анархия, однако ничто не остановит девушку. Филипп понял, что в память о бывшем хорошем знакомом он просто обязан защитить его сестру — и сделать это лично. Через десять часов он уже был в Пизе. Успел переодеться, принять душ и подняться на борт самолета Пиеты. Единственное, на что времени не осталось, — это бритье.

Франческа сняла очки и положила их в сумку. Встретившись с ней глазами, Филипп испытал очередной удар. Эту девушку никак нельзя было назвать заурядной — единственным «средним» параметром в ее внешности был рост. Сияющие темные волосы ниспадали до самой талии, пухлые губы точно манили ее поцеловать, чистая кожа с оливковым загаром дополняла образ. Вот только глаза… были красными и опухшими — сложно было даже различить их оттенок. Ведь она похоронила брата буквально вчера, вспомнил Филипп. Можно только догадываться, в каком она сейчас состоянии.