Анжела Биссел - Моя судьба в твоих руках

— Твоя мама… — начал он, и Эмили затаила дыхание, чувствуя, как в груди неистово колотится сердце.

Однако Максвелл лишь покачал головой и пробормотал:

— Мне жаль.

С этими словами он вышел, закрыв за собой дверь.

Чувствуя, как горло судорожно сжалось, Эмили заморгала. «Не смей реветь», — приказала она себе яростно. Вернувшись к столу, она вывела на экран электронную таблицу и сконцентрировалась на ней. Очень давно она не позволяла себе такой роскоши, как слезы, и сейчас ничего не изменится.

Рамон набросил пиджак на спинку дивана в кабинете Максвелла — почти что в бывшем его кабинете — и сел. На журнальном столике из темного дерева перед ним стоял его раскрытый ноутбук, лежали документы и кейс. Можно, конечно, было бы устроиться за огромный резной стол на другом конце необъятного офиса, но это было бы неправильно: ведь сделка формально еще не завершена. Такой жест свидетельствовал бы о наглости, а этого Рамон себе не позволял. Он бросил взгляд на платиновые часы. Юристы обговаривают условия сделки в зале для совещаний уже почти два часа. Выйдя оттуда, Рамон уже не раз подумал о том, чтобы найти Эмили, но всякий раз останавливал себя. На утреннем совещании атмосфера была несколько напряженной, хотя внешне все выглядело прекрасно. Нужно дать ей время остыть.

В кармане завибрировал телефон. Ксавьер прислал сообщение: «Отличная работа. Поговорим позже». Чувствуя, как в нем закипает раздражение, Рамон бросил телефон на стол. Он ожидал от брата более теплого отзыва — и мог бы пораньше ответить, ведь сообщение ему было отправлено полтора часа назад. Хотя нечего удивляться, Ксав не из тех, кто любит проявлять эмоции.

Дверь офиса распахнулась, и Рамон поднял глаза, чтобы посмотреть, кто так внезапно нарушил его уединение. Это была Эмили. С пачкой документов, зажатых в руке, она стояла на пороге, и личико ее перекосила гневная гримаса. Грудь вздымалась, точно она бежала бегом из зала совещаний до его офиса. Встретившись с ней взглядом, Рамон ощутил в буквальном смысле жар, исходящий от нее, — так рассержена была девушка.

— Кто вам разрешил использовать этот офис?

Рамон встал.

— Ваш отец, — ответил он, сунув руки в карманы. — А в чем проблема?

Вбежав в комнату, Эмили подняла документы над головой.

— Вот в чем.

Рамон спокойно спросил:

— Хотите поиграть? Чтобы я угадал, что на этих бумагах?

— Это не игра, мистер де ла Вега. — Бросив бумаги на столик, Эмили указала на них пальчиком. — Потрудитесь объяснить.

Бросив взгляд на страницу, Рамон увидел, что она из недавно выправленной версии соглашения. Ему не потребовалось читать документ, чтобы понять, какой именно его пункт вызвал негодование Эмили. Подойдя к двери, он закрыл ее, а на вопросительный взгляд девушки ответил:

— Мы же не хотим, чтобы подчиненные услыхали нашу первую ссору?

Глаза ее гневно вспыхнули, и это заинтриговало Рамона. Схватив листок, Эмили произнесла:

— Мы и не будем ссориться. Вы сейчас отнесете это своему юристу. — С этими словами она хлопнула рукой с листком по его груди. — И скажете, что нужно пересмотреть соглашение, потому что этот вопрос требует единогласного решения акционеров.

Рамон посмотрел на нежную руку, прижатую к его груди, и на лицо Эмили — вблизи он видел, какие пушистые у нее ресницы и как радужная оболочка глаз обведена более темным серым ободком. Сделав вдох, он ощутил слабый терпкий аромат. Несколько секунд оба стояли недвижно и молчали. Потом Эмили, округлив глаза, убрала руку и поспешно сделала шаг назад, но споткнулась. Прежде чем она успела упасть, Рамон инстинктивно обхватил ее за талию и прижал к себе. Бумаги разлетелись по полу, и Рамону потребовалась всего пара мгновений, чтобы осознать, что Эмили стоит вплотную к нему и ее мягкая грудь касается его груди. Его взгляд упал на ее губы — на сей раз не гневно сжатые, а слегка приоткрытые. Словно горячая искра проскочила в груди — оказывается, она такая… когда не сердится. Так и манит поцеловать.

— Прекратите! — звучно произнесла Эмили, и слова эти эхом отдались в теле мужчины.

Он понял, что уже склонил голову и был в паре миллиметров от того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Взглянув на девушку, Рамон увидел ее пылающие румянцем щеки, вздымающуюся грудь и понял, что его интерес взаимен. Однако Эмили, выпрямившись, скомандовала:

— Отпустите меня.

Заставив себя повиноваться, Рамон убрал руку. Порой он не был против того, чтобы совместить бизнес и развлечения, но мисс Ройс… не стоят того эти несколько часов удовлетворения. Придя в себя, он сделал шаг назад. Эмили же, подобрав документы с пола, отошла на приличное расстояние.

— Вот так вы улаживаете споры с деловыми партнерами? — негодующе спросила она. — Поцелуями?

— Только с самыми хорошенькими, — парировал Рамон.

Эмили презрительно посмотрела на него:

— Не смешно, мистер де ла Вега.

— Я же просил вас называть меня Рамон.

Эмили взмахнула бумагой в воздухе.

— А я полагала, что вы отнесетесь к делу со всей серьезностью.

— Так и есть.

— Тогда объясните, с чего это вдруг вы решили урезать мое право голоса.

Рамон сунул руки в карманы.

— Вы же хотели самостоятельности в осуществлении ежедневных операций, и я с радостью вам ее дарую. Примерно по той же схеме мне, как владельцу контрольного пакета акций, не нужно ваше согласие относительно незначительных изменений в политике компании.

Эмили воскликнула:

— Незначительных?! Правила внутреннего распорядка — это основа работы клуба. Они распоряжаются всем, что важно для его членов: этикетом, дресс-кодом, членством. — Запнувшись, она произнесла уже с обвинением: — Так вот в чем дело. Вы хотите нам навязать ваши правила относительно вступления в клуб.

— Нет. Но я хочу внести изменения в протокол вступления.

Во взгляде Эмили появилось подозрение.

— Почему?

Рамон не мог ей сейчас сказать всю правду — главным образом чтобы у них появилась возможность вступить в грязную игру Гектора и набрать вес в глазах тех, кто его поддерживает. Дурачок думал, что может купить преданность своих соратников, но ему почему-то в голову не пришло, что они могут поступить так же низко, как и он сам. Главное — предложить им что-то соблазнительное. Тогда Ксавьер снова наберет большинство голосов. А что может быть лучшей приманкой, чем вход в клуб, где обретаются самые влиятельные люди мира? Однако сначала нужно было убрать все препятствия для осуществления замысла.

— Процесс вступления в клуб устарел. — Подойдя к кофейному столику, Рамон взял в руки буклет с правилами. — Тут написано, что протокол принятия новых членов не менялся около шестидесяти лет, не пора ли его пересмотреть?