Мишель Смарт - Следуй за своим сердцем

Когда она встретилась с Даниелем в холодной гостиной замка, от волнения у нее свело живот, а когда она поймала его взгляд, то поняла, что не ошиблась с выбором наряда.

Раньше она никогда не страдала тщеславием, но с Даниелем… С ним было иначе все. По какой‑то неясной ей причине, будучи рядом с ним, Ева волновалась о том, как она выглядит. Собираясь в клуб, она тщательно расчесала волосы, а потом с раздражением собирала их то в хвост, то в пучок, не в состоянии решить, как лучше. Ей не хотелось, чтобы он решил, что она старается произвести на него впечатление. Она вообще отказывалась признаваться даже самой себе, что ее влечет к Даниелю… Так что платье она выбрала потому, что оно понравилось ей, а красную помаду — потому, что она подходила к платью. И Даниель здесь был совсем ни при чем.

Они сняли пальто и отдали консьержу. При виде ее изысканного наряда глаза Даниеля вспыхнули от восхищения. Сам он, как всегда, был безупречно элегантен: великолепный светло‑серый костюм, темно‑синий галстук. И Ева вдруг поняла, что она больше не чувствует к нему неприязни.

— Вы готовы, синьора Пеллегрини? — с улыбкой спросил он.

Улыбнувшись в ответ, она кивнула и взяла его под руку.

— Думаю, на этот вечер мы можем забыть, что поженились.

— Ну уж нет! — возразил он. — Ты выглядишь так, что я хочу, чтобы сегодня вечером все вокруг знали, что ты — моя женщина.

Эти слова приятно изумили ее, сердце ее забилось чаще, и ей вдруг стало жарко.

— Только ты начал нравиться мне, и вдруг такие разговоры?! — притворно возмутилась она.

— Я начал тебе нравиться? — с интересом переспросил он, плотнее прижимая к себе ее локоть, чтобы она не смогла убрать руку.

— Да, но ты все испортил, сказав, что я твоя. Я не твоя. Я своя собственная.

Они вошли в лифт, Даниель нажал кнопку с цифрой «три».

Оттеснив Еву в угол, Даниель уперся в стенку ладонью над ее головой. С улыбкой на губах и горящими от восхищения глазами он сказал:

— Ты ведь прекрасно понимаешь, что каждый мужчина, который увидит тебя сегодня, захочет быть с тобой.

— Ну вот еще… — едва дыша от волнения, прошептала она.

— Да, именно так. Они все захотят тебя, но совершенно точно, никто из них не пожелает тебя сильнее, чем я.

При этих словах лицо Евы залила глубокая краска, живот скрутило, в горле пересохло. Она чуть было не выпалила, что никто другой, кроме него, ее не интересует. Но благоразумно сдержалась.

— И ты тоже хочешь меня, — склонившись к ней, прошептал он ей в самое ухо. — Ведь ты же не станешь отрицать, что выбрала это платье, не думая о том, с каким удовольствием я сниму его с тебя.

Ей ужасно хотелось с негодованием возразить и стереть самодовольство с его лица, но она лишь смогла прошептать:

— Прекрати.

— Мы поженились, а это значит, дорогая, что моя соблазнительная игра началась. Но я человек слова. Я обещал тебе, что, если ты попросишь меня прекратить, я так и сделаю. — Он отступил на шаг. — Поэтому я прекращаю.

Лифт остановился, двери стали медленно открываться.

Лицо Даниеля посерьезнело.

— Я сказал, что хочу, чтобы все знали, что ты моя, поскольку именно это означает быть женатыми. Мы никогда не будем принадлежать друг другу, но мы женаты, и ты невероятно красивая женщина. На моем месте любой мужчина был бы счастлив появиться с тобой в обществе.

Лицо Евы снова порозовело, неимоверным усилием она заставила себя выдержать взгляд Даниеля и не опустить глаз. От этого взгляда у нее в животе все переворачивалось. Раньше такого не было, кто бы на нее ни смотрел.

Даниель взял ее за руку.

— Пойдемте, синьора Пеллегрини. Повеселимся.

Идя по роскошному клубу, заполненному неприлично богатыми гостями, Ева ловила на себе восхищенные взгляды, однако они ее не смущали. Она чувствовала себя уверенно и высоко держала голову. В этот раз, очутившись в заведении для богатеев, одета она была подобающе.

Даниель привел ее в бар. Здесь царил уютный полумрак. В углу за роялем пианист негромко наигрывал джаз. Вдоль стен были расставлены мягкие кожаные диваны, перед ними — невысокие круглые столики.

Едва они уселись, перед ними, словно из ниоткуда, возникла официантка. Мило улыбаясь, она приветственно кивнула им и сказала:

— Приятно видеть вас снова, синьор Пеллегрини. Какие у вас планы на вечер? Турнир по покеру начинается через час.

— Сегодня мы просто посидим и выпьем, Анита. — Он повернулся к Еве: — Шампанского?

— Предпочитаю джин с тоником.

— Два джина с тоником, — кивнул он официантке.

— Никогда не думала, что попаду в такое место, — тихо заметила Ева, как только официантка удалилась.

— Это закрытый клуб. На континенте есть несколько клубов «Жиру». Мой любимый находится в Вене.

Она внимательно разглядывала стены, увешанные фотографиями знаменитостей из мира шоу‑бизнеса.

— Если тебе не нравится в этом баре, можем пойти куда‑нибудь еще.

— Нет, здесь хорошо. — Внезапно она заметила известную киноактрису, сидевшую на диване напротив, и глаза ее буквально полезли на люб от изумления.

Даниель проследил за ее взглядом.

— Я слышал, она снимается во Флоренции. И хватит уже пялиться.

— Прости, — смутилась Ева.

— Люди приходят сюда отдохнуть и расслабиться. Излишнее внимание им ни к чему.

— Да, я поняла.

Он усмехнулся:

— Как‑то я привел сюда Франческу. Так, увидев своего любимого певца в баре, она чуть в обморок не упала.

— Приятно знать, что я не одна такая.

— Привыкнешь. Многие члены клубов «Жиру» — известные личности. Просто прими то, что они тоже люди, с обычными потребностями. Или хотя бы сохраняй невозмутимый вид.

Говоря это, Даниель подумал, что уж сохранять невозмутимый вид Ева умеет прекрасно. По ее лицу крайне сложно прочесть, что она чувствует и о чем размышляет. Вот только глаза ее не лгут никогда.

Официантка вернулась с коктейлями. Сделав первый глоток, Ева с явным удовольствием кивнула. Потом устроилась поудобнее, откинувшись на спинку дивана и изящно скрестив ноги, и снова огляделась.

— Когда я проснулась сегодня утром, не думала, что день закончится так.

— Это еще не конец, — многозначительно заметил Даниель.

— Снова намеки?

— А почему нет? Я только об этом и думаю. А ты разве нет? Неужели в течение дня ты не думала о ночи? О первой ночи, которую мы проведем вместе в моей постели?

— Изо всех сил старалась о ней забыть.

— Ты ужасная лгунья.

— А ты ужасный эгоист.

— Ты пытаешься оскорбить меня, потому что это куда проще, чем признать правду — ты ведь меня хочешь. Нет ничего зазорного в том, чтобы желать своего мужа.

— Ты не… — Резко замолчав, она покачала головой, и ее волосы — куда более длинные и густые, чем ему казалось, — заколыхались. Она была так прекрасна, что Даниель готов был любоваться ею весь вечер, и ему бы не наскучило. — Хотела было сказать, что ты не мой муж. Но ты муж. — Она рассмеялась и вздохнула: — Ты мой муж. Господи, помоги мне.