Мелани Милберн - Моей любви хватит на двоих

— Расслабься, дорогая, я не сделаю тебе больно.

Алегра набрала в грудь больше воздуха. Драко плавно раздвинул ей ноги и пустился в путешествие языком по ее лону и внутри, открывая ее снова и снова, постигая секреты ее тела, ловя запахи мягкого шелка кожи. Она глубоко и часто дышала, приподнимая соблазнительные округлые бедра, когда оргазмы один за другим накатывали на нее.

Алегра откинулась назад в диванные подушки. Драко навис над ней и немедленно погрузился на всю длину, сильно, страстно, так, что у него от возбуждения по коже побежали мурашки. Больше сдерживаться он не мог. Всепоглощающее желание вырвалось из оков, и он не принадлежал самому себе. Ускорялся и ускорялся, с каждым новым толчком проникая так глубоко, насколько возможно. В глазах помутилось, и ему показалось, будто от счастья и полного расслабления он воспарил в невесомости.

Драко лежал рядом с Алегрой и нежно поглаживал ее по бедру, как маленького мурчащего котенка.

— Надеюсь, я не сделал тебе больно? Секс был сумасшедший. Мне показалось, я совсем потерял голову.

Алегра прижалась к нему и пробормотала:

— Это было чудесно.

Ему было приятно видеть легкую довольно улыбку на ее лице. Он играл с ее волосами, пропускал их сквозь пальцы, а они шелком падали ей на плечи и грудь.

— Нам хорошо вместе, Алегра, более того, самое лучшее еще впереди, — пообещал он.

Алегра проснулась на рассвете. Было тихо, только волны лениво лизали борт судна. Драко спал в позе ложки позади нее. Одна его рука была на ее талии, их ноги переплетались. Она ни с кем раньше не спала в такой позе. Было так трепетно нежно прижиматься к кому-то вот так, кожа к коже. Она лежала и слушала, как он дышит, ощущала, как вздымается и опускается его грудь. Потом взглянула на его руку. Сильная, загорелая, с большой ладонью и длинными пальцами, покрытая темными волосками, она так разительно отличалась от ее белой нежной кожи, но в этом была какая-то неуловимая прелесть. Алегра почувствовала, как внизу живота снова потихоньку зарождается огонек желания.

Шторки были не задернуты, и потому хорошо просматривались звезды, все еще яркие, будто кто-то рассыпал горстку крупных бриллиантов по темному бархату неба. Они сияли в своем безвременном существовании, а Алегра подумала, как давно их не видела. В последнее время она с головой ушла в работу, а в Лондоне из-за постоянного яркого освещения звезды просто меркнут. А когда у ее отца заподозрили онкологию, она использовала любую возможность приехать и помочь ему с делами. Казалось, она вообще забыла, что такое ничего не делать, а просто наслаждаться красотами природы Греции.

Драко глубоко вздохнул и заворочался, крепче обхватил ее за талию и прижался к себе. Алегра тут же почувствовала его твердую, готовую к новым свершениям плоть.

— Ты не спишь? — спросил он.

Мурашки предвкушения побежали по ее коже. Тело все еще помнило умопомрачительный вчерашний секс.

— Надеюсь, это не начало прелюдии?

Он развернул ее к себе лицом.

— Вот тебе еще одно правило. Ты не выйдешь из моей постели неудовлетворенной.

Алегра улыбнулась и провела пальцем по его губам.

— Мне очень хорошо с тобой.

Он поймал рукой ее пальчик и поцеловал подушечку.

— Ничего не болит?

Она сжала промежность. Перенапряженные мышцы немного ныли.

— Нет.

Драко вопросительно приподнял одну бровь.

— Совсем-совсем ничего?

— Может быть, немножко. У меня давно не было практики, и потому секс на износ.

Драко аккуратно убрал с ее лица мелкие волоски.

— Прости, я должен быть аккуратнее.

Алегра потупила взгляд.

— Наверное, дело во мне. Это я дожила до такого возраста без достойного опыта сексуальной жизни.

Драко приподнял ее за подбородок и заглянул прямо в глаза.

— Поверь, у меня много знакомых женщин и коллег, которые, так же как ты, посвятили себя карьере. Я знаю, как сложно совмещать работу и отношения.

— Да, мне пришлось усиленно бороться, чтобы стать той, кем я сейчас являюсь. Несмотря на все старания, у меня все еще нет партнера по бизнесу.

— Значит, ты хочешь партнерство?

Алегра годами мечтала об этом. Хотела быть признанной, равной, особенно среди более уважаемых и старших коллег. Однако в последнее время ее ощущения от работы изменились. Она уже не чувствовала такого удовлетворения, как раньше.

— Не знаю, может быть, мне стоит сменить фирму или еще что-нибудь. Такое впечатление, будто я подошла к некому карьерному рубежу, — призналась она.

— Ты имеешь в виду «стеклянный потолок»? — уточнил Драко.

— Это и еще кое-что.

Этим «кое-что» оказалось навязчивое ощущение, что она упускает нечто очень важное в своей жизни. Что-то намного важнее, чем партнерство в фирме.

Драко взял ее руку и прижал к груди.

— Ты никогда не думала начать свое дело в Греции? Могла бы помогать женщинам, таким как Иона.

Ей так хотелось быть независимой, не полагаться на отца, потому она отвергала даже мысль об этом. Хотя и видела перспективы развития в Греции и могла бы получать удовольствие от своей работы.

— Я все еще пытаюсь понять, как буду совмещать работу в Лондоне и нашу жизнь здесь.

— Я не тороплю. Ты не должна подстраиваться под меня и мои потребности. У меня свои дела в Лондоне.

— Стоит ли открывать бизнес здесь, если через пару лет придется его закрыть, когда у нашего брака истечет срок годности?

— А если ты захочешь детей?

— Полегче, дорогой. — Алегра, спрыгнув с кровати, отошла к окну, чтобы между ними была дистанция. — Когда это мы успели перейти с темы работы на детей? Ты ведь знаешь, как я к этому отношусь.

Говоря это, она чувствовала совершенно противоположное. Она хочет детей. С ним. От него.

Как много времени потребовалось, чтобы понять, что тягучее, вязкое чувство недовольства работой из-за того, что она хочет ребенка. Алегра никогда не видела себя в роли матери, но с тех пор, как они с Драко поженились, не могла выкинуть эту мысль из головы. Однако гордость не позволяла открыто признаться в этом. Как она вообще может заикаться о детях, когда Драко женился на ней не по любви? Ребенок — это благословение, а не часть дела.

Драко встал с постели, надел халат, такой же, как у Алегры, и туго завязал его на поясе.

— Да в чем дело? Я не настаиваю, чтобы у нас были совместные дети. Просто выношу этот вопрос на обсуждение. Вот и все. В этом нет ничего страшного.

— Зачем вообще это обсуждать? — Алегра обиженно посмотрела на него. — Мы будем женаты не вечно, и это не было частью договора.

Она увидела, как заиграли желваки на его лице.

— Забудь.

— Нет уж, давай поговорим, — настаивала она, — эта мысль не дает тебе покоя. Я думала, ты шутишь, когда ты первый раз обмолвился о детях. Большинство греков хотят мальчиков-наследников, особенно такие состоятельные, как ты.