Мишель Смарт - Его любимая скрипачка

— Тогда я предлагаю вам начать разучивание пьесы. — Он поднялся на ноги, выражение его лица стало непроницаемым. — Я зайду за вами в семь вечера, и вы поделитесь со мной своими впечатлениями о ней.

— А для чего вы за мной зайдете?

— Сегодня у вас первый сеанс преодоления страха перед сценой.

— Верно.

Она прикусила губу. Как ни странно, она догадывалась, что Талос привезет к ней армию психотерапевтов. Именно этим занималась ее мать, когда Амалия приезжала к ней после развода родителей. Колетт Бартез не желала, чтобы ее дочь фотографировали во время ее визитов к психоаналитику в клинику.

— Наденьте что-нибудь спортивное.

— Спортивное? — безучастно спросила она.

— Я отведу вас в свой спортклуб.

Она потерла рукой бровь.

— Я не понимаю. Зачем встречаться с психоаналитиком в спортклубе.

— Я не говорил о психоаналитике.

— Говорили.

— Нет, певчая птичка. Я сказал, что помогу вам преодолеть страх перед сценой.

— Я не думала, что вы имели это в виду буквально. — Впервые в жизни она была по-настоящему ошеломлена. — Вы собираетесь сами лечить меня?

Он, не улыбаясь, смотрел на нее сверху вниз:

— Вам уже оказывали профессиональную помощь?

— Моя мать нанимала для меня всех психоаналитиков, которых могла найти во Франции и Англии.

— И ни один из них вам не помог. — Это было утверждение, а не вопрос. — У вас огромная сила воли. Я научу вас бороться с нервозностью и победить ее.

— Но…

— В семь часов. Будьте готовы.

Талос непринужденно зашагал прочь. Слишком непринужденно. Амалия пришла в ярость. Недолго думая, она схватила недоеденное яблоко и швырнула им в Талоса. Яблоко попало ему в затылок.

Талос медленно повернулся, затем присел, чтобы поднять с пола «снаряд», быстро осмотрел его, а потом уставился на Амалию. Даже с расстояния она увидела угрозу в его глазах.

Амалия судорожно сглотнула. С растущим ужасом она наблюдала, как Талос направляется в ее сторону.

— Вы должны быть осторожнее, певчая птичка. Любой другой мужчина на моем месте сочтет метание яблока брачным ритуалом.

В его глубоком, резком голосе слышалась игривость, которая напугала Амалию еще сильнее.

Ее сердце билось так громко, что она была уверена, будто он слышит его стук.

Талос стоял к ней так близко, что она видела щетинки на его сильном подбородке, заметила, как он раздул ноздри, обратила внимание на шрам на его брови. Она против воли подняла руку, словно хотела прикоснуться к его лицу…

Талос наклонился и прошептал ей прямо в ухо:

— По-моему, я вас все-таки напугал. Но не так, как я пугаю других людей.

С этим загадочным комментарием он выпрямился, кивнул ей на прощание и ушел на свою виллу.

Только тогда, когда он отошел от нее на несколько метров, Амалия сумела перевести дыхание и немного расслабиться.

Хотя белый топ с длинными рукавами и темно-синие легинсы Амалии выглядели совсем не по-спортивному, Талос не сказал ей об этом. Но он многозначительно уставился на ее холщовые туфли на плоской подошве.

— У вас нет кроссовок? — спросил он.

— Нет.

Он фыркнул.

— На самом деле я не занимаюсь спортом, — призналась она.

— Вы им займетесь в следующие тридцать дней.

— Я считаю спорт скучным.

— Это потому, что вы не умеете тренироваться.

Это походило на спор с деревяшкой. Но деревяшка не вызвала бы такую немедленную реакцию Амалии.

Талос был в темно-серых спортивных штанах, которые облегали его длинные, мускулистые ноги, и черной футболке, обтягивающей широкую грудь. Щетина на его подбородке была гуще.

При одном взгляде на него у Амалии участилось сердцебиение.

Он повел ее к своей спортивной черной машине, которая сверкала даже в ранних сумерках. Усевшись на сиденье, она почувствовала запах кожи. Как только Талос расположился за рулем, она почувствовала себя хрупкой, словно была сделана из фарфора, а не из плоти и крови.

Отмахнувшись от этой странной мысли, она сцепила пальцы в замок и взмолилась, чтобы их поездка была короткой.

— Как вам пьеса? — спросил он после нескольких минут молчания.

— Она красивая.

— Вы уверены, что сумеете исполнить ее через месяц?

— На разучивание пьес такой сложности у меня обычно уходят месяцы. Поэтому вам выгоднее нанять более профессионального скрипача, чем я.

Он помолчал, а потом насмешливо произнес:

— Вы никогда не сдаетесь, да?

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— О, я думаю, вы меня поняли. Я напоминаю вам, дорогуша, что вы подписали контракт.

— А вы обещали мне помочь.

— Я сказал, что помогу вам, и я вам помогаю. — Он остановил машину у большого здания кремового цвета и повернулся к ней лицом. Даже в полумраке она видела угрозу в его глазах.

— Я не принимаю отговорок. Вы разучите пьесу, и вы будете играть ее на гала-вечеринке. Если вы не выполните условий контракта, я вас оштрафую.

Штрафные санкции подразумевали переделку театра в отель и роспуск оркестра.

— Однако, — продолжал он, — я человек слова. Я сказал, что помогу вам преодолеть страх перед сценой, и я это сделаю. Начинаем прямо сейчас.

Он вышел из машины, открыл багажник и вынул оттуда черную спортивную сумку.

— Следуйте за мной, — произнес он.

Не имея выбора, она пошла за ним в здание.

Ее сразу поразил запах в мужской раздевалке — в таких помещениях она никогда не бывала раньше.

Потом ее поразил шум.

И наконец, ее удивил мужчина с приплюснутым носом, который стоял за стойкой регистрации у входа. Увидев Талоса, он улыбнулся во весь рот.

Мужчины поздоровались и заговорили по-гречески. Талос по-дружески шлепнул мужчину по спине рукой, а потом кивнул Амалии, призывая ее идти за ним.

Они вошли в огромный зал.

В одном углу зала был боксерский ринг, в другом — большие синие маты. Тот там, то здесь висели мешки для боксерских тренировок.

— Это боксерский зал? — спросила она.

Талос повел здоровенным плечом:

— Я боксирую с детства.

— Я не могу боксировать!

Он посмотрел на ее руки:

— Нет, не можете. Даже легкий удар переломает вам пальцы.

Он указал на угол с синими матами. Там высокая спортивная блондинка болтала с мужчинами и женщинами.

— Это Мелина, она инструктор. Она будет тренировать вас в кикбоксинге.

Амалия вздохнула:

— Как кикбоксинг избавит меня от страха перед сценой?

Без предупреждения он положил руки ей на плечи и повернул кругом, чтобы она оказалась к нему спиной. Он потер пальцами ее спину между лопаток.

— Вы очень напряжены, — сказал он.

— Конечно. Я здесь по принуждению.

Она попыталась увернуться от его прикосновений, но его хватка была слишком сильной. Он сам был слишком сильным. Его пальцы казались огромными, пока он массировал ими ее затылок, и одновременно удивительно нежными.