Людмила Белякова - Ниоле: Обнаженная натура

— Дай-ка я ее тоже щелбахну! — сказал Сергей, берясь за кофр. — Мало ли, пригодится… Не хочешь на фоне? Уникальный снимок будет.

— Щелбахнуться на фоне я хочу, — давясь от смеха, ответила Ниоле.

— А чего ты смеешься?

— У тебя вид такой разъяренный — кто не спрятался, я не виноват!

«А, прячься — не прячься… Все равно я тебя… щелбахну».

Им пришлось отстоять очередь в два человека на съемку. Но Ниоле он сфотографировал, и вовремя. Подрулила машина МЧС, и из нее выгрузились хмурые ребята и поставили ограждение как на волков — с красными флажками.

— Жаль, — вздохнула Ниоле, когда они пошли прочь. — Сейчас они ее….

«Понятно, что женщине такого… жалко. Символ кастрации. Герр Зигмунд, ау-у!»

— Да, но если такой меч-леденец по кумполу грянет! Тоже кого-то жаль будет.

Они уже подходили к издательству.

— …О, какой у вас милый соавтор, — задумчиво протянул редактор, пожимая ручку Ниоле. — У вас рекламная фирма? Проспект возьмите. Может, посотрудничаем?

Сергей видел, что Ниоле не слишком приятно, как пристально разглядывает ее этот рыхловатый тип, и сделал выводы.

«Переть на нее так откровенно нельзя. Замкнется. Спасибо, братан, за науку».

Договор подписали, и Сергей поспешно увел Ниоле, поймав напоследок раздосадованный взгляд редактора.

— Кофе с пирожными? — спросил Сергей на улице.

— Покушение на фигуру? — в тон ответила Ниоле.

— Ничего страшного. Ужинать не будешь.

Они пошли в хорошую, дорогую кофейню, и, пока ждали заказа, Сергей деликатно вернулся к главному вопросу:

— Так что у нас со съемками? Я платье и визажиста заказываю?

— А во сколько это тебе обойдется?

— Дешевле, чем кому бы то ни было. Платье мне дадут за полцены, поскольку я с этой конторой работаю. А визажист — мальчик из училища. Он ради практики все сделает.

— То есть будет тренироваться на мне, как на кошке?!

Ниоле наклонила головку, словно хотела игриво, как теленок, его боднуть. В ее в глазах забегали веселые искорки.

— Ну, типа того. Но он очень талантливый. Ну, чего?

— Ну ладно, я приду. Адрес напиши мне.

Суббота ушла на приготовления — костюм надо было взять до окончания рабочего дня. Остановился Сергей на бордовом бархатном платье со шнипом, глубоким декольте и псевдозолотым шитьем. Вызвал он и визажиста, рослого полного Алешу, который работал с ним бесплатно, сдавая таким образом зачеты в училище.

«Седьмое марта — прекрасный день», — думал Сергей, протирая «лентяйкой» пол в студии.

Шумел обогреватель, гоняя по помещению волны теплого воздуха. Камин он еще не зажигал, экономя дровишки на вечер… Если получится…

В одиннадцать утра заблямкал домофон.

— Серега, это я, — послышался переламывающийся к сочному баритону голос Алешки.

— Заваливай, Видал Соссун.

Они, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, были запанибрата.

Визажист вошел розовый с утреннего морозца, неся чемоданчик с гримировально-пыточными принадлежностями.

— Ну ты мне и задание дал — как на дипломную работу, — говорил он, раздеваясь в прихожей. — Такие причесоны тогда делали на яичном желтке… Нам еще не читали таких.

— Я же полного соответствия не требую. Видимость создай, мне и довольно будет. И не фамильярничай. Это серьезная девушка.

Тут опять зазвонил домофон.

— Я туда пришла? — спросил голосок в трубке.

— Туда, туда.

Ниоле появилась тоже раскрасневшаяся и тоже с поклажей. Сергей уставился на красный, в дырочках, пластмассовый ящик.

— Это чего? — спросил он, подозревая самое худшее.

— Котоноска, — сияя, как новая медная монета, сообщила Ниоле.

— Чего-чего-о?

— Портативный кошкин дом.

— Зачем?!

— Ну вот твой мальчик за практику работает, я за кошку у него. А с тебя я натурой решила получить. Котика своего любимого поснимать привезла.

Ниоле, видимо, была в бешеном восторге от своей изобретательности.

— Убери эту дрянь подальше! — взревел Сергей. — Я котов на дух не переношу!

— А твоя фамилия, случайно, не Шариков? — ехидно сощурилась Ниоле.

— Моя фамилия на визитке! Не открывай свою скотовозку! Я тебя умоляю!

— Ну ты чего…

Ниоле выглядела огорченной.

— Буквально я их не переношу! Аллергия у меня на кошачий мех! Я через час никакой буду! Пф-рр!

Сергей изобразил, что у него льет из глаз и носа.

— А что ж теперь делать? Назад домой везти? А когда ж сниматься?

— Нет, тут кладовка есть, поставь туда. В конце сессии я его…

— Щелбахнешь…

— Да, только сейчас унеси…

— Вот, Пуся, не любит этот человек кошек.

Ниоле подняла котоноску на уровень глаз. Оттуда доносилось противное мяуканье, и в дырочки совался розовый нос.

— Рыжая? — с неприязнью спросил Сергей.

— Ага. Кто не любит кошек, тот не любит женщин. Теперь нам ясна твоя сущность.

Ниоле унесла вопящую тюрьму в подсобку.

— Хорошенькая, — со знанием дела констатировал Алеша. — Но она не модель.

— В этом проекте часто немодели будут. Готовься морально.

— А где твой камин? — спросила, вернувшись, Ниоле.

— В студии. Там коммунальная кухня была на двадцать семей. Но вот сохранилось буржуйское излишество.

— Ой, прелесть какая… А почему не горит?

— К вечеру запалим. Будь любезна, отдайся…

— А-а?

— …в руки Алексея. Алеша, пооперативнее! Теперь солнце раньше появляется.

Ребята ушли готовиться в маленькую комнатку, приспособленную под гримерку-раздевалку. В студии сделалось тихо, и Сергей услышал, как в подсобке истошно надрывается кошка.

«Хорошо, высоко здесь, а то б эта скотина хор целый собрала бы на подпевки».

Да, план пока не вытанцовывался. Ниоле сегодня у себя задержать не удастся — ей кота этого чертова надо эвакуировать. И они только перешли на ты, она здесь в первый раз… И шкуру для расположения у камина он не нашел… Нет, пока рано. Он решительно тряхнул головой, отгоняя греховные мысли за временной невыполнимостью, и пошел поглядеть, как дела у Алеши.

Ниоле сидела в кресле, накрытая пеньюаром. Ее рыжие кудряшки были разделены на прямой пробор, и Алеша начесывал их, чтобы сделать два больших валика — как на развороте книги, стоявшей у зеркала. Вид у Ниоле был довольный.

— Ну, как ощущения?

— Здорово. Руки у Алешки — просто чудо.

— Не вертись, — процедил Алеша сквозь зубы.

— А сосулька моя готова? — не унималась Ниоле.

— Да, я распечатал. В конце сессии получишь. В качестве гонорара. Работайте.

Сергей пошел ставить камеру и варить кофе. Его гости охотно пили кофе, сваренный в песчаном мангале, — уж это он умел. Он сделал три чашки и понес их своим «рабам». Он великодушный рабовладелец. Кто хорошо работает, тот…

— А это что? — Сергей от неожиданности чуть не уронил поднос.