Людмила Белякова - Ниоле: Обнаженная натура

— Да, конечно, все это очень неплохо, формой, светом вы владеете, — скучно глядя на разложенные перед ним снимки, говорил главный редактор.

— Так в чем же дело? — с трудом сдерживая раздражение, спросил Сергей.

— А дело в том, уважаемый маэстро, что… — редактор отошел к шкафу и отодвинул стекло, — все это у нас уже было! Похуже, получше, но было.

Он вынул пару альбомов, и у Сергея екнуло сердце — вот чего он хотел больше всего. Издать «сольник» своих работ!

— «Нюшки», все «нюшки»!.. Мы издали три такие. Тираж минимально возможный, по пять тыщ. Продается по одному-два экземпляра в месяц. На юбилеи покупают, на мальчишники… Иностранцам в подарок — хорошо, что текст не нужен.

— Позвольте?

Редактор отдал ему альбомы и пошел к креслу за столом. Сергей быстро просмотрел альбомы. Да, это то, чем занимался он, — обнаженная натура, большей частью женская, иногда на природе… Изящные девушки, чаще длинноволосые блондинки… Хорошо, красиво, без пошлости, даже чуть стерильно. Но больше одного раза он бы эти альбомы смотреть не стал, разве только из профессионального интереса — композиция, ракурсы…

— Так вы считаете, что у моего альбома нет будущего?

— Коммерческого — нет. Для издательства такой проект убыточен. За ваш счет — пожалуйста.

Сергей даже не стал спрашивать о цене и принялся собирать фотографии со стола.

— Да вы не расстраивайтесь. К осени мы начнем делать календари, обязательно пригласим вас… И потом…

Сергей поднял голову от разинутой пасти кейса, поглотившей его снимки.

— Придумайте что-нибудь эдакое…

— Что именно?

— Ну, какое-то оригинальное решение, ход… Не просто «Маши-Даши, и все голые», а какую-то… — он покрутил пальцами в воздухе, — связующую нить… Вы же творческий человек! Подумайте.

— Хорошо, я вас понял.

— Ну и прекрасно. Как надумаете, приходите.

Улица встретила Сергея всеохватным солнечным сиянием последних, самых холодных, февральских дней. Яркий естественный свет был в его последней работе очень кстати, придавая некоторым снимкам особую выразительность. А вот его тощенькие, вечно голодные модельки мерзли, синели и жаловались, что он слишком долго возится, держа их голыми рядом с большими окнами студии, из которых сочились ледяные струйки. Фотографии этой серии вышли очень стильными, но Сергею самому делалось неуютно, когда он их печатал и рассматривал.

«Меховому салону их, что ли, предложить? Чтоб на подкорку давили — купи шубу, купи шубу!»

Эта мысль Сергея слегка развеселила. Надо действительно что-то придумать… Занятное, пикантное, чуть ироничное. Чтоб будоражило.

Две следующие недели ему надо было работать на показах моделей «Осень-зима-2007». Работка не пыльная, но хлопотная, требующая изворотливости и умения схватить выигрышный кадр, оказаться в нужном месте в нужное время.

«А может, хватит мне гонораров на издание?»

И тут Сергей понял, что решительно не хочет делать еще один несчастный, никому не нужный альбом — узника книжного шкафа.

«Да, надо думать и думать… Может, композиционно сочетать одетых и голышек? Для сравнения, а? Идея нужна, идея!»

…Кулисы самого последнего дефиле были крепко настояны на запахе дезодоранта, лака для волос и смеси тщеславия с жаждой успеха. Сновали туда-сюда, чуть прикрываясь прозрачными лапками, полуголые девчушки-манекенки. Какие-то толстые тетки орали на них, чтоб не путались под ногами, хотя было совсем наоборот. Стилисты, сюсюкая, прыскали девушек лаком и пудрили кистями размером с малярные. Сам модельер мыкался между выходом на подиум и вешалкой, причитая и схватившись за голову — то ли хотел ее оторвать, то ли, наоборот, — удержать на месте.

К концу второй недели на гроздья хорошеньких грудок и мангровые заросли длинных ног уже никто не обращал внимания, хотя все это время появлялись здесь и журналисты, и крутые парни, выбиравшие девушек для личного потребления, другие, непонятного пола и звания, люди. Забавных кадров найти здесь можно было много, хотя бы потому, что Сергей тоже давно никого не интересовал и мог снимать что душе угодно.

Но вот пошла фонограмма, девушки, тихонько чирикая, выстроились в муравьиную струйку — с одной стороны они выходили на подиум, с другой приходили и тотчас бросались переодеваться, чтобы снова встать в очередь у кулисы.

Сергей переместился в зал, снимая дефиле как таковое. В первом ряду сидели знаменитости и откровенно зевали, не считая нужным прикрывать пасти передними лапами.

Когда на подиум вышли девушки в подвенечных платьях, Сергей понял, что показ идет к концу. За кулисами те толстые тетки катили куда-то вешалки с платьями, припозднившиеся девушки, непривычно одетые, вне всякой женской логики, перед уходом стирали макияж.

«Пора шагать», — подумал Сергей, пряча камеру в кофр.

Но шагнуть он так и не смог, заметив под ногами какой-то предмет. Вообще, всякого цветастого мусора с таких мероприятий выметалась масса — пуговицы, перышки, стразы. Но это была желтая компьютерная дискета в футляре — вещь здесь незаурядная. Сергей поднял ее.

— Простите, — сказал он вошедшей женщине, по виду техничке или уборщице, — вы не отдадите…

— Чёй-то я должна? — неприветливо ответила она, даже не взглянув на протянутую ей коробочку.

«Так тому и быть», — подумал он и, сунув дискету в карман, вышел из здания.

Потом Сергей отсыпался за две недели показов, отбирал с заказчиками снимки, участвовал в обсуждении макета и о найденной дискете вспомнил только тогда, когда нащупал ее в кармане куртки, которую не надевал все это время.

Вечером в воскресенье, включив компьютер, чтобы проглядеть отсканированные снимки, он вспомнил о дискете. На ней обнаружился один текстовый файл: «Раздевание как главное искусство всех времен и народов».

«Чего-чего?» — не поверил своим глазам Сергей.

Нет, зрение его не подвело, и с головой тоже было относительно неплохо.

«…Задаешься вопросом — не было ли искусство одеваться только декорацией, на фоне которой происходило представление с обнажением? То есть уж не одеваемся ли мы для того, чтобы в конечном счете раздеться?!» — рассуждал автор.

Исследование было посвящено наготе.

«Ну-ка, ну-ка!»

Сергей стал просматривать текст, просто суча ногами от любопытства, — это что, насмешка судьбы или ее подарок?!

«Антропология и библейская литература единодушно подтверждают, что изначально человек был наг, и это его естественное состояние. После того как мы вышли с нашей общей прародины, где бы она ни находилась, пути наций и рас в отношении того, как одеваться (и раздеваться), разошлись окончательно».

«Ух ты, это что — целая книга? Или диссертация? Кто-то этим занимается серьезно?»